— Хантер, вы возненавидите меня. Вы будете сожалеть о таком позорном поступке. Скажите еще, что вы желаете распроститься со здравомыслием и жениться на мне. Предвижу, что вы, добившись своего, сразу разочаруетесь во мне — ведь прелесть недоступности исчезнет.
— Пленительная Камилла, вы причиняете мне боль.
— Не лезьте в пекло без нужды, — отрезала она.
— Вы рассчитываете пролезть туда с лордом Стерлингом? В конце концов, он всего лишь граф, а даже короли женились на простолюдинках. Однако, Камилла, вы помните, чем обернулся такой плен для некой незнатной особы.
— Хантер…
— История, милая девушка, — наука наук! Подумайте об Анне Болейн. Она добилась руки Генриха своей недоступностью. И когда он сделал ей ручкой — она потеряла голову!
Камилла невольно рассмеялась:
— Хантер, клянусь, я не готова потерять голову — для меня это слишком обидно. Будь я сиятельной девой, воспитанной в лучших традициях строгих школ, мне подобало бы покарать вас полновесной оплеухой.
Но я слишком рано потеряла родителей, и такие закрытые пансионы оказались недоступны для меня. Поэтому мне, любознательной простушке, можно простить воздержание от оскорблений и насилия!
— Вы смеетесь надо мной, а я говорю серьезно.
— Ах, Хантер, как сладко вы поете. Но нет — я никогда не вышла бы за вас замуж, хотя вы как будто красивы и очаровательны и так добры, что даже отваживаетесь на такие предположения.
— Неужели я не могу увлечь даже вольных простушек?
— Ваше предложение весьма тронуло меня своей искренностью. Особенно потому, что вы не вольны располагать собой. — Он открыл рот, чтобы возразить, но она жестом остановила его и продолжила: — Прошу вас, Хантер! Я не хочу ловить вас на слове, а кривотолки — признайтесь честно — нам ни к чему. И ни к чему уверять меня, что вы можете еще долго так распинаться, презирая мою дерзость. И граф Карлайл не может соблазнить меня по той же причине, поскольку я обладаю тем, что вы сами признали во мне, — интеллектом. И вполне довольна. Я останусь в замке, пока мой опекун не поправится и его можно будет увезти. Я пойду на благотворительный вечер, поскольку граф полагает, что даже в маске, скрывающей его шрамы, он сможет появиться со мной, сотрудницей музея, перед сиятельным собранием коллег. Мы придем сюда, Хантер, мы будем в музее, рядом с вами, Алексом и сэром Джоном. И разумеется, с лордом Уимбли, попечителем нашего созвездия.
Пока Хантер собирался с мыслями, чтобы ответить, дверь распахнулась.
— Камилла! Мне сказали, что… — с места в карьер начал Алекс Миттлмэн, но приостановился, увидев в маленьком кабинете коллегу. — Хантер, — медленно произнес он.
— Алекс.
Алекс был хрупок с виду, и это впечатление усиливалось из-за его льняных кудрей и васильковых глаз. Этот яркий блондин внешне походил скорее на прекрасного юношу, чем на зрелого мужчину. Он бросил на Камиллу хмурый взгляд. Мужчины относились друг к другу уважительно, хотя Алекс частенько жаловался, что Хантер — богатенький денди и не вполне разбирается в предмете. Алекс также претендовал на большее доверие со стороны Камиллы, поскольку полагал, что честно отрабатывает свой хлеб, как и она.
Алекс откашлялся, словно решая, стоит ли ему говорить дальше: Хантер явно был в курсе новостей. Но в конце концов решил отплатить Хантеру той же монетой.
— Вы утром прибыли сюда вместе с Брайаном Стерлингом, графом Карлайлом?
Камилла тихо вздохнула:
— Тристан пострадал в дорожном происшествии у ворот графской усадьбы. Его отвезли в замок. Само собой, он потрясен случившимся, хотя отделался только ушибами и синяками. Естественно, я приехала к нему. И поэтому… вот такие дела.
Мужчины посмотрели на нее, затем переглянулись.
— Вы сказали ей, что он… — обратился к Хантеру Алекс.
— Опасный человек, к тому же, вероятно, с расстроенной психикой, — закончил Хантер его мысль. — Я, правда, выражался не так грубо, но достаточно четко дал понять это.
— Камилла, вам и вправду следует вести себя осторожно по отношению к этому человеку, — сказал Алекс, все еще хмурясь. Он явно встревожился. — Но меня поразило, что сэр Джон, — подумать только! — весьма доволен.
— Граф Карлайл богат, — едко заметил Хантер. — Сэр Джон рад приветствовать такую роскошную находку в этом музее.
Алекс внезапно встрепенулся:
— Я поеду с вами, Камилла. После работы. Мы наймем экипаж и отвезем вашего опекуна домой…
— Алекс, я сам этим займусь, ведь у меня есть свой экипаж, — безапелляционно прервал его Хантер. — Но вы правы, нам следует увезти Камиллу и ее опекуна домой, быстро и осторожно, подальше от этого отвратительного замка.
Камилла изумленно посмотрела на обоих мужчин. До этого они не проявляли такого дружелюбия и любезности по отношению к ней, но теперь явно соперничали, добиваясь ее внимания. И оба из кожи вон лезли, чтобы увезти ее из замка Карлайл.
Алекс, стараясь сохранить перед ней свое достоинство, гордо вздернул подбородок:
— Отлично. У Хантера свой экипаж. Можно, конечно, спасаться и там, если вам все равно — вкусно или гнусно.
— Алекс, Хантер… — тихо сказала она, но не успела продолжить, поскольку дверь снова распахнулась.
Явился Обри Сайзмор — последняя спица в колесе их слаженного рабочего экипажа: знаний имел немного, да и образован не блестяще, но страстно увлекался египтологией, был трудолюбив и усидчив. Довольно крупный мужчина, тридцати с чем-то лет, лыс, как бильярдный шар, но с накачанными мускулами. Он легко справлялся с тяжеленными ящиками и был удивительно аккуратен, когда ему приходилось выполнять деликатную работу на раскопках.
Сайзмор уставился на Камиллу, словно перед ним был некий артефакт, внезапно оказавшийся лучшей находкой века.
— Вы прибыли сюда вместе с графом Карлайлом? — требовательно спросил он.
Камилла вздохнула, устав от объяснений, и просто сказала:
— Да.
— Так он снова вышел из замка!
— Да, похоже.
— Вот как! — произнес Сайзмор. — Ну и ладно. Нам же лучше — деньги польются рекой, если он догадался к нам пожаловать. Надо же! Верно, задумал снова покопать. Знаете, физический труд в песчаных пустынях весьма способствует прояснению мозгов.
— Экспедиции его уже не занимают, у него иные планы, — едко заметил Хантер.
— Однако… — пробормотал Обри, разглядывая Камиллу.
— В чем еще вы нуждаетесь, Обри? — спросил Хантер.
Обри скривился:
— А тот скрюченный тип, бес ему в ребро, что перешел к нам из азиатского отдела, — вы видели его?
Все недоуменно посмотрели на него.
— Наш новый коллега. Он бегает где-то у нас, вот уже час. Вспомнил — Арбок, вот как его зовут! Старина Джим Арбок, не видали его?
