Интересно, какие чувства испытывали лорд и леди Стерлинг. Они видели аспидов, которые принесли им мучительную смерть? Может, и в самом деле печальная случайность… Или убийство? Убийство — значит, предательство, хуже и быть не может.
Глава 6
Камилла была удивлена. Еще вчера вечером ей легко удалось уйти с работы без провожатых, но сегодня ее опекали. Хантер, который редко задерживался в музейных залах, шел рядом, бок о бок, Алекс был по другую руку. Сэр Джон шагал сзади, чуть поодаль.
Они вышли на улицу. Большая карета графа Карлайла уже дожидалась ее.
— Не садитесь! — с отчаянием прошептал ей Алекс.
— Камилла… — смущаясь, прошептал Хантер и добавил, склонившись к ее уху: — Я женюсь на вас, честное слово.
— Ей не следует так поступать! — громко обратился Алекс к сэру Джону. — Молодая женщина в компании с таким… животным! — неудачно выразился он.
— Будет вам! — приструнил их сэр Джон, покачав головой. — Речь идет о графе Карлайле, уважаемом герое войны! Мы все водили с ним дружбу! — напомнил он с негодованием.
— Но сейчас он озлоблен, как израненный тигр, — возразил Хантер. — Она не пойдет.
— Она обязана, — стоял на своем сэр Джон.
— Она решит сама, — твердо заверила Камилла.
Гигант Шелби ловко спрыгнул с кучерского сиденья, улыбаясь ей во весь рот, поклонился и открыл перед ней дверцу кареты, приглашая сесть.
Камиллу охватила паническая нерешительность. Только что Хантер Макдональд пообещал жениться на ней! Поймать его на слове, спровоцировать! — лихорадочно размышляла она. Он привлекателен, известен и явно обладал харизмой соблазнителя. Она и сама испытывала влечение к нему…
Но граф Карлайл удерживал у себя Тристана. Странно: этот человек откровенно использовал ее в своих целях, но и он сам, и его страстная целеустремленность манили ее. Он не делал никаких скидок ни на ее пол, ни на возраст или внешность. Даже гнев его, пусть и грубо выраженный, нес в себе внутреннюю убежденность в своей правоте — это тоже притягивало ее. Она была заинтригована, ей хотелось найти для него убедительные факты, подтверждающие или случайность постигшей его трагедии, или же… нечто более зловещее.
Она повернулась к сопровождающим.
— Благодарю вас всех. Граф Карлайл приютил моего опекуна, и я обязана уехать с ним.
Экипаж тронулся с места, и ей очень хотелось узнать, какие же мысли скрывались за словами коллег.
* * *
Эвелин застала Брайана в библиотеке: он снова углубился в чтение дневника, который его мать вела в той роковой египетской экспедиции.
— Брайан, так можно и с ума сойти, — ласково укорила она графа.
Он взглянул на нее, словно не придав значения тому, что его потревожили без позволения, к тому же вторглись в его мысли. Аякс, разумеется, басисто гавкнул и вильнул хвостом. Как водится, он дремал у ног любимого хозяина, неся дозор и общаясь с миром, пока хозяин с головой ушел в работу.
Брайан воззрился на Эвелин, как бы взвешивая ее слова. Он теперь постоянно носил маску, даже у себя в замке, поскольку приютил здесь «гостей».
Он покачал головой:
— Я почти догадался, Эвелин, чувствую это. Разгадка близка.
— Но вы уже тысячу раз перечитывали этот дневник, — тихо сказала она.
Он изогнул бровь, удивившись:
— Я полагал, вы будете довольны. Я показался в свете, отобедал с сэром Уимбли в клубе. И вам приятно будет узнать, что у меня есть виды на участие в благотворительном вечере на этой неделе.
— Неужели?
— Да-да, — быстро проговорил он. — Я беру с собой мисс Монтгомери. Хотя должен заметить, что эта женщина — загадка. Возможно, ее опекун и удостоился титула за воинские подвиги во славу нашей королевы, однако он заурядный воришка. Откуда же у нее отличные познания в египтологии?
— Я догадываюсь, как можно об этом разузнать, — тихо произнесла Эвелин.
— Да, я сейчас же поручу одному из моих людей покопаться в ее прошлом, — кивнул Брайан.
— Можно поступить еще проще.
— Неужели? Умоляю, поделитесь идеей.
— Спросить у нее.
Брайан недоверчиво улыбнулся:
— А она скажет мне правду?
— С этого и надо начинать, — подсказала Эвелин. — Шелби приедет с ней с минуты на минуту. Я накрою стол для вас двоих к восьми часам.
— Но я не имею права принудить ее остаться, — заметил он.
Эвелин улыбнулась:
— Но ведь ее опекуну все еще нездоровится.
— Полагаю, у него всего лишь синяки от ушибов.
— Я позаботилась о том, чтобы эти синяки болели.
— Боже праведный, Эвелин, вы не ранили этого мужчину?
Она рассмеялась:
— Нет, Брайан! Мы просто немного побеседовали — этого хватило.
Он посмотрел на нее, восхищенно качнув головой:
— Эвелин, какая же вы прелесть.
— Делаю все, что в моих силах. — Она расцвела улыбкой, затем посерьезнела. — Брайан, расспросите ее как следует. Возможно, она и скажет вам правду о себе. А если солжет, это выяснить нетрудно, я уверена.
— Возможно, но…
— Что вас смущает?
— Видите ли, когда мы впервые беседовали с ней, она упорно старалась скрыть правду — маскировалась усерднее, чем я.
— Нельзя всерьез предполагать, что мисс Монтгомери участвуют в тайном заговоре против вас, — заметила Эвелин.
— Насколько мне известно, Эвелин, все так или иначе участвует в заговорах и играют определенные роли. И у этой мисс Монтгомери, безусловно, есть свои тайны.
* * *
Открывая дверь, Камилла услышала слабый стон. Страх закрался в ее сердце.
— Тристан?
— Ками, лапушка, это ты?
Голос его был очень слаб. Камилла ринулась к кровати и присела рядом с Тристаном, тревожно глядя на него.
— Как ты, в порядке? — с волнением спросила она.
— В полном порядке, детка, когда вижу тебя! — Он морщился, словно от боли, пока говорил.
— Что тебя беспокоит, Тристан? Наверное, ты переломал себе кости. Нет, надо забрать тебя отсюда и отвезти в больницу! — забеспокоилась Камилла.
— Что ты, Камилла, не надо! — Он взял ее руку. Страдание читалось у него на лице, но хватка оставалась крепкой. — Нет, лапушка, мои кости целы. Точно тебе говорю — видишь, может еще старик шевелиться, мне просто больно.
Она слегка откинулась на стуле и пристально посмотрела на него, не зная, то ли ей сердиться, впадать в ярость, то ли тревожиться. Она положила ладонь на его лоб.
