И почти одновременно раздался глухой голос из-за двери, обращавшийся к осажденным на ломаном хазарском языке:
–У меня послание беку и кагану от князей Сергея Вяземского, Олега Вещего Киевского и Гинтовта Голядского!
Начальник стражи, стоявший перед ними, оглянулся, вопросительно взглянув.
Бек после паузы махнул рукой.
–Впусти! Даже если это и обман, все одно нам здесь долго не продержаться.
Начальник стражи дал знак, и воины, стоявшие ближе к заваленным мебелью дверям, начали быстро разбирать баррикаду. Воин действительно оказался посланцем. Передав в щель приоткрытой двери свиток, он удалился.
И вот бек развернул свиток с текстом на ромейском языке.
«Милостливые государи! Мы – князь Сергей Владимирович Вяземский, князь Олег Вещий Киевский и князь Гинтовт Голядский, владея верховьями рек Итиль, Дон, Днепр, Западная Двина, решили справедливым владеть этими реками и торговыми путями полностью. Посему мы вынуждены отобрать у Хазарского Каганата города Итиль и Саркел, а также степь между Днепром и Доном до побережья Понтийского моря. Однако мы не претендуем на земли и города южнее волока “Итиль – Дон” и обязуемся не вторгаться далее этого рубежа на Ваши земли. При Вашем согласии на эти условия, мы готовы заключить с Вами договор о мире и оказывать Вам поддержку в Вашей борьбе с Арабским Халифатом, оберегая Хазарский Каганат от врагов на северных границах. Кроме этого, наша поддержка будет выражаться в льготных условиях торговли Вашими купцами на землях наших княжеств и разрешении охочим людям из наших земель воевать против Ваших врагов. Что касается Ваших данников – утигуров, то им мы предлагаем следующее:
Они уходят в междуречье Итиля и Дона южнее Саркела и остаются Вашими данниками.
Они остаются в междуречье Днепра и Дона и становятся нашими вассалами.
Они погибают.
Ответ на наши предложения нужно дать немедленно воеводе Федору Ивановичу. В случае Вашего согласия Вам будет позволено убыть в Вашу старую столицу – город Семендер. В противном случае этот договор мы заключим с людьми, которые займут эти должности после Вас.
С глубоким уважением! Князь Вяземский Сергей Владимирович, князь Киевский Олег Вещий, князь Голядский Гинтовт».
Глава 20
Разъезд княжеской легкой конницы обнаружил объединенную утигурскую орду, идущую по направлению к Саркелу на четвертый день похода. Еще через два часа, поднявшись на ближайшую возвышенность, Сергей и Гинтовт в бинокли смогли сами осмотреть приближающееся в клубах пыли, плотной завесой висевшей над идущей конницей и обозами, войско. Оно было огромно. Численность определить было невозможно, но на глаз оно превосходило хазарский тумен в полтора-два раза. Их союзное войско тоже остановилось на командной высоте с пологим спуском в юго-западном направлении в часе езды северовосточнее и принялось готовиться к бою. Высота находилась как бы внутри почти прямого угла из созданных природой глубоких балок, в одной из которых били родники, поившие своей ледяной водой основательный ручей. Балки своим углом прикрывали фланги будущего построения их войска, позволяя атаковать его только в лоб. Кроме этого, к балкам с внешней стороны с соседних возвышенностей сходились частые разветвляющиеся овраги. Они были гораздо мельче, но их было много и они не позволяли действовать вражеской коннице на флангах и в тылу. Лучшего места и желать было нельзя.
Их заметили, и тотчас от авангарда орды отделилась группа численностью в несколько десятков всадников и понеслась в их сторону. Князья, неторопливо повернув коней, двинулись прочь, спускаясь по обратному склону. А на их место выдвинулась сотня легкой конницы и обрушила на атакующих шквал стрел. Уходя из-под плотного обстрела, степняки, теряя всадников и лошадей, приняли вправо, пытаясь при этом отстреливаться. Однако преимущество здесь было за теми, кто стрелял с места. Минуты спустя князей, уходящих на рысях в сторону войска, догнал сотник и доложил, что его люди взяли трех пленных. Один из них сотник. После чего вся группа ускорилась, уходя от возможной погони. Главное было сделано – орде указан путь, куда ей нужно прийти. И бонусом можно будет поинтересоваться у пленных, кто ведет орду и какова ее численность.
Через несколько часов орда и славянская объединенная дружина встали друг против друга. Дружина была построена в одну линию тяжелой конницы с разрывами, в которых стояли легкие повозки, запряженные четверками лошадей. Это для аборигенов они были повозками. Выходцы из двадцать первого столетия назвали бы их точнее – тачанками. Легкая конница, вооруженная короткими пиками, построилась в затылок тяжелой кавалерии. Орда… орда и выстроилась ордой. В центре был поднят бунчук великого хана утигуров. Слева и справа от него стояли орды крупнейших родов, и чем дальше от хана – все более мелкие. Как уже было точно установлено после допроса пленных, численность орды втрое превосходила союзную дружину. Но выбранное князьями поле сражения это преимущество фактически обнуляло. Это если не учитывать тачанки. Но Фомичев обоснованно считал, что их участие в сражении значительно снизит не только риск поражения, но и потери союзной дружины. Хан утигуров всего этого не знал и имел на ситуацию свой взгляд, противоположный мнению Фомичева.
Фомичев не изменил своей привычке дать противнику шанс, поэтому выдвинулся навстречу подходящей орде с белым флагом и незначительным сопровождением. Отъехав метров двести от дружины, князь остановился. Через некоторое время и от орды выдвинулась группа всадников. В центре ехал могучий воин в хорошем пластинчатом хазарском доспехе и открытом шлеме. Вооружение было типичным для степняка – круглый небольшой щит, сабля и лук в чехле. На остальных доспех был победнее, но тоже на уровне. На уровне этого времени. На их фоне Фомичев и его окружение смотрелись как марсиане. Делегация утигуров подъехала и молча остановилась, разглядывая противников. Молчание затянулось. Наконец хан прервал его, произнеся что-то на своем языке и ткнув пальцем в направлении Фомичева. Остальные заржали и дружно закивали головами, соглашаясь со своим ханом.
Фомичев, не отводя глаз от хана, склонил голову к переводчику. Тот, сбиваясь от волнения, оттараторил перевод.
–Он сказал, что ты, князь, останешься жив. Он прикажет своим воинам взять тебя живьем. Ты проживешь ровно до того момента, пока с тебя аккуратно не снимут доспех. Потом на твоей шее затянут аркан.
Фомичев вздохнул.
–Ничего нового! Какие все кровожадные! Это не переводи. Скажи ему следующее. Если он хочет служить хазарскому кагану, то должен покинуть эту землю и уйти в междуречье Итиля и Дона южнее волока. Если захочет остаться тут, то он должен принести клятву верности мне, и тогда мы обсудим условия его проживания на моей земле.
Он замолчал, снова вздохнул и добавил:
–Иначе они все погибнут.
Толмач перевел, и делегация соперников, показывая на них пальцами, зашлась в смехе, что-то выкрикивая. Толмач побледнел.
Фомичев не стал переспрашивать перевод. И так все было понятно.
