И уже усаживаясь обратно, добавил:
–С ромеями нам столкнуться в любом случае придется. Причем этот день не за горами. И еще, думаю, что сами они воевать вряд ли будут. Особенно на суше. А вот натравить кого-либо на нас из соседей – это сделают обязательно. Кого они могут использовать для этого? С арабами они на ножах и уже давно, на хазар надежды нет, остаются утигуры, они же черные булгары, и, возможно, унгры. Больше никого, способных нам сделать больно, я не вижу. На море… Если перекроют Босфор и Дарданеллы – придется сходить к ним в гости и подсказать, что так делать не нужно.
И еще, хочу сделать вам предложение. Мне кажется, сейчас как раз подходящее время. Предлагаю объединить наши княжества в союз и назвать этот союз «Русь».
Наступила тишина. Лишь один Никодимов продолжал невозмутимо маленькими глотками смаковать виноградное вино. Князья с разной степенью интереса в глазах смотрели на Фомичева, ожидая пояснений. По их взглядам Фомичев понял, что с моментом он угадал. Гинтовт согласится, прекрасно понимая, что все достижения его племени и его личные, взлетевшего из безвестности сразу в топ региональных лидеров, зиждятся на деятельности Фомичева с окружением. И он также знает, что не полезет Фомичев в его кухню. У него и без этого забот полон рот. То есть фактически для него ничего не изменится. С Олегом сложнее, но опять же – по глазам видно, его заинтересовало и подкупило название «Русь». Сам Фомичев ничего против названия «Русь» не имел. Поэтому и решил повторить это название в этом варианте истории. Здесь важнее было содержание, нежели название. Удочку с идеей Фомичев закинул, но заострять на этом внимание посчитал преждевременным. Пусть компаньоны обдумают предложение. Поэтому предупреждающе поднял руки.
–Условия, полномочия, интересы – все обсуждаемо! И торопиться некуда. Просто пока будем добираться домой – обдумайте предложение. И как-нибудь, к примеру, в Новый год – соберемся и предметно обсудим.
По возвращению Фомичева из похода началась подготовка экспедиций на Дон и Урал. Объемы работ для обеих были нешуточные, поэтому караваны получились изрядные.
И если на Дону особых проблем не ожидалось, то экспедиция на Южный Урал была путешествием в неизвестность. Никаких достоверных сведений в настоящем времени о районе, где предстояло начать разработку месторождения, построить порт, город и завод по выплавке меди, не имелось. Поэтому кроме обычного для подобного случая гарнизона, решено было отправить туда один из родов приволжских степняков. Одновременно на одном из вяземских заводов умельцы общими усилиями начали строить прокатный стан для получения листовой меди, которой собирались обивать днища деревянных судов. Да и в общем, медь – мягкий металл, дающий широкие возможности при обработке и изготовлении множества необходимых предметов. Он уже был давно известен и изделия из него были совсем не редкость. Но на землях восточных славян медной руды не было, предметы из меди привозились издалека и стоили недешево. Теперь же имелась возможность занять эту нишу и развить целую отрасль металлообработки. Инженеры же в своих мечтах на достигнутом не останавливались. Сплав меди – бронза, широко использовался при постройке паровых машин. А вот это уже могло вывести производство на уровень середины девятнадцатого столетия – в эпоху пара.
Все это, конечно, было непросто, но впереди еще более двадцати лет. Дальше Фомичев пока не загадывал. Слишком серьезный выбор в финале предстояло делать не только ему. Одновременно в Астрахань – предложение Фомичева так назвать бывший Хамлидж получило единогласную поддержку от ближайшего окружения – отправлялись новый глава города и воевода. Воеводой было решено назначить варяга Ингельда, для чего ему было предложено с частью подчиненных, изъявивших желание сменить Полоцк на Астрахань. Неудобства, связанные с этим, компенсировались золотыми монетами в качестве подъемных. Город был расположен в потенциально беспокойном районе, поэтому гарнизон должен был насчитывать три тысячи пехоты и лучников и до пяти тысяч утигурской легкой конницы. Тяжелую пехоту в первую очередь набирали из своих варягов и нурманов, оставшиеся вакансии собирались дополнить за счет найма охочих людей по обоим берегам Варяжского моря. Проблем с этим не ожидалось. Репутация вяземского княжества и уровень оплаты за службу были у всех на слуху. В эти времена на территории нынешней Германии и Польши бодро, с воодушевлением резались между собой многочисленные племена и рода славян. Этим успешно пользовались западные соседи – потомки вестготов саксы и франки. Правда, не упускали они случая, чтобы в удобный момент воткнуть кинжал и в спину друг друга. В общем, все воевали против всех. На этом фоне земли восточных славян смотрелись оплотом мира и стабильности. Поэтому поток остатков семей, родов, а иногда и истребляемых под корень племен во все три княжества не прекращался. Мужчины, сумевшие спасти своих родовичей и добравшиеся до земель Вяземского, Киевского и Голядского княжеств, пополняли дружины городов.
Глава 22
Базилевс Римской империи Михаил Третий, естественно, разговоров трех князей слышать не мог и не знал, что дни его фактически сочтены. Он был молод – ему исполнилось 27 лет и 25 из них он был Императором Восточной Римской Империи. Вот так вот – все с большой буквы. Или как ее еще называли – Ромейской Империи. Правда, самодержцем в понимании выходцев из ХХI столетия он не был. Во младенчестве, после убийства его отца – императора Феофила – соправительницей его была мать Феодора вместе с ее любовником логофетом дрома Феоктистом. А после убийства последнего фактическая власть ромейской державы сосредоточилась в руках дяди, брата матери кесаря Варды. Он же занимал пост каниклия – личного секретаря императора. И вообще, Михаил доверял дяде, но формально все же императором был именно он – представитель Аморейской династии Михаил Третий.
Когда же дяда был убит заговорщиками, император приблизил к себе своего паракимомена Василия, которому он благоволил и даже женил его на своей любовнице. Василий, не имея высоких титулов, фактически заменил Варду. Пока не имея. Поэтому, получив известие о том, что союзник империи неожиданно лишился столицы, император немедленно вызвал к себе Василия. Требовалось понять, как эти события отразятся на положении Константинополя. А изменения произошли значительные. Каганат был естественным союзником империи в Малой Азии, совместно сопротивляясь расширению владений воинственного Халифата.
Базилевс не считал нужным знать подробности, происходившие за пределами империи, но сейчас эти события в далеких землях требовали царственного внимания.
–Расскажи мне, все, что тебе известно о варварах, захвативших столицу каганата,– задал прямой вопрос он своему фавориту.
–О багрянорожденный! Эти варвары, живущие во тьме северных лесов, так далеки от нашей благословенной земли, что никогда не стоили внимания Империи. Однако несколько лет назад случилось необъяснимое. В этих лесах возникло маленькое княжество во главе со столь же никчемным князьком. Так, по крайней мере, считали мы тогда. Весть о возникновении в землях варваров чуть ли не первого княжества поступила к нам как раз из Хазарии. Купцы их, путешествуя от северных берегов Хвалынского моря к водам Варяжского, по пути натолкнулись на строящийся город нового княжества. Так бы и пропала весть об этом в массе новостей с земель нашей бескрайней Империи, если бы эти варвары не начали торговать удивительными вещами и предметами. Часть из них тебе знакома – вот то зеркало, в котором ты каждое утро видишь себя, сделано варварами. Наши инженеры, к сожалению, не обладают искусством повторить подобное. Так же знаменито их оружие. По утверждению знающих людей – это лучшее оружие и броня в известном нам мире. И еще многое и многое производят в этих лесных краях.
