На крыше дворца расположился расчет пулеметной установки, снятой с барка. Патронов было жаль до слез, тем более что пулемет не относится к экономичным агрегатам, однако жизни своих людей были гораздо важнее. Самсонов в этом полностью поддержал Никодимова.
Чтибор, несмотря на постепенно намокающий от пота поддоспешник, улыбался. Его хорошему настроению война не мешала никак. Этой ночью Кими стала его. После того как он рассмотрел ее среди зрителей, ему стоило большого труда дотерпеть, пока Юрий Николаевич хоть немного освоит язык. Каждый день он задавал ему вопрос, может ли тот узнать у Ай Сака что-либо об этой девушке? Когда Юрий Николаевич сумел задать тому вопросы, оказалось, что Ай Сак, кроме того, что эта девушка из семьи, принадлежащей местной знати, больше ничего сказать не мог. Он сам был прислан в город год назад из Кобы. Увидев разочарование Чтибора, лингвист, а ныне штатный переводчик, вызвался поинтересоваться личностью девушки у своего партнера – местного жреца. И на следующий день Чтибор выслушал историю, ошеломившую его. Действительно, девушка происходила из семьи ближников местного сахаля. Ввиду упущения матери и нянек, она выросла без стандартной для народа майя коррекции внешности. Поэтому считалась уродиной и никто из семей их круга родниться с ними посредством взятия ее в жены не желал. Поэтому отцом девушки было принято решение о том, что, когда жребий передачи послания богам падет на их семью, это сделает она.
Жрец пояснил, что право передачи от народа майя посланий богам является почетной миссией и разыгрывается среди знати жребием. Это кроме рабов и пленных. Но тех требуется много – десятки, сотни, а иногда тысячи. Кровь простолюдинов ценится богами гораздо дешевле, нежели кровь знати. И если жребий падет на семью девушки, то право отца предоставить ей эту почетную миссию – возлечь на жертвенный стол и посредством жертвенного ножа уйти с посланием от их народа к богам. В этот момент Чтибор побледнел. Поблагодарив Юрия Николаевича и жреца, Чтибор немедленно направился к Никодимову. Валерий Николаевич, выслушав едва сдерживающего волнение Чтибора, пообещал решить этот вопрос с королем при первой же встрече. И на следующий день сообщил, что вопрос по Кими решен положительно. При этом у Никодимова сложилось впечатление, что король, давая обещание относительно девушки, лжет. Естественно, Чтибору он об этом не сказал. Чтибор же время не терял, пополнив свой словарный запас с помощью Юрия Николаевича, он решился и подошел к девушке. Первая их беседа все же представляла из себя больше пантомиму, тем не менее контакт был налажен и с этого дня встречи их стали ежедневными. Сразу же после наступления сумерек они с Кими шли на берег моря, Чтибор жарил на двоих выделенную ему хирдманами долю мяса и они разговаривали. Ночная свежесть моря, шум волн, свет луны…
А вчера Кими после уже ставшего традиционным ужина и сообщения Чтибора о предстоящем завтра сражении, внезапно взяла его за руку и повела его по песку подальше от города. Где и отдалась ему. Сегодня утром его перехватил Никодимов и, оттянув за локоть в сторонку, прошипел ему в ухо:
–Чтибор! Твою мать! Ты что творишь? Не веришь Силантьеву? Поверь мне – тема крайне серьезная.
Чтибор аккуратно убрал руку Никодимова и голосом человека, уверенного в своем праве, ответил:
–Не важно, боярин, верю я или нет – перед князем я отвечу сам. А ты что, следишь за мной?
Никодимов с сожалением покачал головой.
–Князем мне поручено присматривать за всеми вами. И я не имею права эту заразу привезти домой.
И, вздохнув, добавил:
–Ладно! Что сделано, то сделано! После сражения немедленно вместе со своей избранницей к Силантьеву – сдать кровь на анализ.
И сейчас, даже когда сражение началось, уже падали и умирали воины, лилась кровь, Чтибор был еще там, на берегу. И его совершенно не волновала тревога Никодимова.
Глава 33
Штурм начался сразу и со всех сторон, обороняющихся на стенах закидали лавиной стрел и дротиков. В заложенные бревнами входы ударили тараны. В принципе, это срабатывало всегда. При соотношении пять и более к одному шансов у обороняющихся выстоять на столь примитивных укреплениях не было. Что и показала судьба ополченцев и неодоспешенных хольканов, сметенных со стен в первые же минуты штурма. Однако сегодня нападавшие столкнулись с неожиданностью. Оказалось, что доспехи обороняющихся не пробиваются стрелами и дротиками с каменными и костяными наконечниками. Они попросту отскакивают от доспехов, нанося минимальные повреждения воинам в них. Кроме этого, обороняющиеся оказались вооружены невиданным оружием, столкновение с которым не выдерживали ни макуауитли, ни древки длинных копий. И этот доспех, и новое оружие позволяли обороняющимся держать стены и обстреливать штурмующих ворота.
Все же тольтекам удалось прорваться через один из проходов. Вначале все шло по обычному сценарию – понадобилось несколько десятков ударов тараном, и бревна, закрывающие вход, рассыпались. Но за ними оказались воины, почти сплошь закрытые доспехами, вооруженные крепкими щитами и длинными копьями с невероятно острыми наконечниками. Они буквально резали нападавших, иногда протыкая тела насквозь. Если же кому-то удавалось прорваться вплотную к копейщикам, то из второго ряда наносился удар оружием, разрубавшим тело на две части. Перед строем этих воинов очень быстро возник вал из тел мертвых и умирающих тольтеков. И все же неукротимое бесстрашие и готовность к самопожертвованию делали свое дело – строй все дальше отжимался от входа. Вот уже весь второй ряд переместился в первый, смыкая строй. А нападавшие все прибывали, расширяя занятую площадь и уже угрожая обходом с фланга.
Чтибор и Никодимов внимательно следили за развитием ситуации. Каждый по-своему. Чтибор старался не пропустить момент, когда ему нужно будет вмешаться. А Никодимов следил за тем, когда наком решит возглавить контратаку. И наконец дождался! Тот обратился к королю, и король истинно по-королевски величаво кивнул в ответ. Командующий спустился с пирамиды и, обнажив иноземный меч, двинулся к месту назревающего прорыва. Резерв двинулся за ним. Никодимов напряженно следил за ним. Внезапно наком сбился с шага и остановился, выронив меч и прижав руки к горлу. Вот он повернулся в сторону короля и медленно осел на землю. В его шее торчала стрела. Местная стрела, как удовлетворенно отметил про себя Никодимов. Резерв, потеряв командира, остановился.
–Пошли!– толкнул Чтибора, так же внимательно смотревшего на происходящее, Никодимов.– Наш выход!
Ай Сак со своими людьми сражался на стене правее входа. Сражался с никогда ранее не испытываемым упоением. Он казался себе богом! Стрелы, дротики отскакивали от панциря, стального шлема, наплечников, наручей, не причиняя ему ровно никакого вреда. Его алебарда с одного удара сносила древки копий, тянущихся к нему снизу. Он был уверен, что сможет удерживать свою позицию столько, сколько будет нужно. И его люди тоже, хотя доспех у них был похуже. Некоторые из его воинов имели незначительные раны и ушибы, не сказывавшиеся на боеспособности. Слева, под стеной в проходе сражались бледнолицые. Они славно бились! Перед ними лежала гора мертвых тел, земля пропиталась кровью, как водой во время дождя. И все же бледнолицых было мало. Враги прибывали и вот-вот должны были разорвать цепь воинов, сковавших их. Ай Сак окликнул ближайший десяток и, оставив за себя верного человека, вместе с ними ударил во фланг тольтекам, втекающим через проход. Сколько он бился, он не знал. Кровь врагов залила весь его доспех, проникая под него. Рукоять методично вздымающейся алебарды стала скользкой, а враги все не кончались. Он споткнулся о лежащее под ногами мертвое тело и чуть не упал. Отступив на шаг назад, огляделся. И понял, что бог не он.
