–Теперь вы! Думаю, будет правильным, если вы будете числиться помощниками Сергея Ивановича. Размер вашего жалованья определит он. Ну, и за помощь в относительно бескровном взятии города и на перспективу нашего сотрудничества – лично от меня по золотому червонцу.
И Черных вытащил из кармана и вложил каждому в руку, предварительно пожав ее, по вяземской золотой монете.
–Нам теперь вместе предстоит строить город и крепость!
И уже отходя и повернувшись к ним спиной, отдал команду своей свите:
–Радисты! Связь с князем.
Глава 15
Утром следующего дня ромейское войско двинулось вверх по течению. И через некоторое время Досифей увидел ворота прямо на реке, открыв которые, варвары смогли расстроить караван и сэконмить день. Неподалеку от открытых ворот стояла уже привычная серая крепость, из которой опять же привычно их обстреляли лучники. И снова его удивили ворота – они явно были сделаны из двух гигантских листов железа. Как их смогли отковать?
Но все это отошло на второй план, когда они втянулись в речушку, отгороженную этими железными воротами. Она была столь мала, что два встречных судна с трудом разошлись бы на ней. Но беда была в другом. Из стеной стоящего по обеим берегам речушки леса практически непрерывно летели стрелы. Воины не выпускали из рук щитов, стараясь прикрыться самим и прикрыть гребцов, но тем не менее стрелы находили лазейки, и тогда раздавался вскрик или стон очередного раненого. Отвечать лучникам варваров возможности не было – обстрел велся одновременно с обоих берегов, и любой посмевший вылезти из-под щита тут же получал стрелу в спину. Да и попасть в укрывавшихся в лесной чаще варваров было бы крайне трудно. Скорость движения против пусть не быстрого, но все же течения упала до минимальной. Поэтому, когда после полудня первые суда вышли к месту, где с одной стороны находилось достаточно большое поле, турмарх дал команду высаживаться.
Место это явно было рукотворным. Русло речки все так же продолжало петлять в основном направлении на закат солнца, а вот справа к ней примыкал канал – прямой как стрела и с ровными берегами. Севернее этого места вдали виднелись сооружения, два из которых напоминали уже виденные ранее крепости. Поле, на которое высаживались войска, находилось справа от канала и представляло собой полосу шириной в пять-шесть стадий и длиной, которую Досифей определить не смог, но явно больше десяти. На левом берегу стоял все тот же лес, и лишь вдали проглядывало пятно свободной от деревьев земли. Что еще его удивило, так это отсутствие пней от вырубленного леса, который рос здесь везде, и кочек. Поле было ровным, и это тоже было неспроста. Но других здесь не было, и, вероятно, цель их похода была неподалеку, раз турмарх решил остановиться.
Как только началась высадка и суда стали приставать к берегу, тут же во все стороны двинулась пешая разведка. И не успел он еще вместе с товарищами разгрузить лодью, как разведчики вернулись. Причем часть из них были ранеными, но способными передвигаться, а часть несли на копьях, и живы они или нет, было неясно. Понятно было одно – развернуть лагерь и отдохнуть – им не дадут. Для этого нужно хотя бы отогнать лучников, стрелы которых снова стали падать в месте высадки. Причем часть варваров в открытую вышли в поле и стреляли по выгружающемуся войску на максимальную дальность, пользуясь тем, что у ромеев не было конницы. Ожидаемо прозвучала команда строиться в боевой порядок.
Досифей занял свое место в строю. Построение было стандартным для случая, когда враг не мог ударить в тыл,– восемь рядов скутатов, растянувшихся на всю ширину поля, и следом четыре линии токсотов. От обстрела варваров строй прикрылся щитами. На правый фланг, примыкавший к лесу, турмарх поставил псилосов, задачей которых стало выжимание лучников варваров с опушки леса. И часть легкой пехоты осталась на охране судов и рабов.
Закончив построение, фаланга двинулась вперед. Куда они шли, Досифей из середины строя и за щитами не видел. Ясно было одно – они двигались между лесом и каналом, оставив позади реку. Судя по командам, командующий видел цель движения, и строй размеренно шагал к этой цели.
В какой-то момент количество стрел, падающих на щиты ромеев, выросло многократно. К этому моменту по информации, переданной из первой шеренги, стало известно, что турмы идут на сближение со строем варваров, и уже скоро они сойдутся. В этот момент последовала команда остановиться, и настал черед токсотов ответить лучникам варваров. Досифей наложил стрелу и, подняв на привычный угол лук, по команде выпустил ее. И уже без команды снова наложил стрелу на опущенный лук. Таким образом, токсоты выпустили с десяток стрел, когда ситуация снова изменилась. По обрывкам фраз Досифей понял, что на другом берегу канала, на той самой поляне, что проглядывала с места высадки, появилась легкая конница варваров и начала обстреливать ромеев с левого фланга. И их стрелы добавились к уже падающим на строй ромеев.
Последовала команда скутатам атаковать построение варваров, а токсотам отразить нападение конных лучников. Однако в этот момент язычники применили магию. Из-под ног ромеев, прямо из земли, что-то захлопало и повалил удушающий дым. Дым был настолько ядовит, что Досифей не мог смотреть – из его глаз беспрерывно текли слезы, а легкие разрывал кашель. То же самое происходило и с его товарищами. Досифей, потеряв ориентацию, двинулся куда-то, пытаясь избавиться от этого дыма и запаха. При этом он руками пытался протереть глаза, чтобы избавиться от жжения, но становилось только хуже. Вокруг него толкались, падали, вставали и снова падали, двигаясь в разные стороны, внезапно ослепшие, задыхающиеся и воющие от ужаса люди.
Досифей уже забыл, зачем он пришел на это поле,– у него было одно желание – выйти из этого дыма, вдохнуть воздуха и увидеть свет. Внезапно его схватили за руки и, заведя их за спину, быстро связали. А потом, подхватив под локти с двух сторон, куда-то потащили. По лицу хлестали колючие ветви каких-то деревьев. Досифей уже полностью потерял контроль и над собой, и над ситуацией вообще. Его куда-то притащили, толкнули в грудь, и он завалился на спину, не имея возможности опереться на руки. Рядом, судя по звукам и толчкам, лежали такие же, как и он. Потом неожиданно на лицо ему полилась какая-то теплая жидкость. При этом ливший что-то говорил, но Досифей не понял ни одного слова. Он попытался сесть, но его снова толкнули в грудь. Теперь уже не рукой, а древком, по-видимому, копья, и что-то сердито сказали. Он снова упал на спину и затих. А что ему оставалось делать? Он был полностью в воле невидимых врагов. К тому же дышать стало легче, да и жжение в глазах уменьшилось. Сначала он прислушивался к тому, что происходит вокруг, а потом не заметил, как забылся тревожным сном.
Сколько времени прошло, он не знал, но проснулся от того, что кто-то поблизости на чистейшем ромейском языке объяснял кому-то невидимому:
–…главное, что вы живы! И относительно здоровы. Не всем так повезло.
–А как же человеческие жертвоприношения? Нам батюшка в церкви рассказывал, что северные варвары пленных приносят в жертву своим языческим богам.
