Канджи пожал плечами:
– Я предложу руководству Mnet, но гарантий, сам понимаешь, никаких.
Дан кивнул. Он понимал, что обиды помнят долго. Обиды из-за денег – еще больше. Но срок в шесть лет – внушительный. Этот год, 2018, насколько помнил Дан – год взрывной популярности PDS, когда к-поп встанет на рельсы внушительное роста, чтобы за пять лет из категории чуть ли не андеграундной попсы перейти в самую внушительную часть всей мировой поп-музыки. И со временем Ssag не просто отомстит телеканалам за это, но и начнет диктовать свои условия… например, по игнорированию групп-конкурентов своих исполнителей.
Сейчас Дан вновь поражался лицемерию Со Китэ. Его еще раньше смущало, что тот обращается с другими более жестко, чем когда-то с ним: он мстил прошлым соперникам временами очень подло, не как когда-то они. А теперь еще это выплыло. Китэ сам говорил Дану, что к его агентству были так несправедливы, что их игнорировали, боялись, что группа из маленького агентства станет популярнее топовых групп… а, оказывается, причина была в том, что он в какой-то момент времени нарушил устные договоренности. И, пускай эти договоренности были лживы и продажны, это не меняло сути. Не хочешь участвовать в этом – не лезь. [*На всякий случай, чтобы любители к-поп не гадали – история выдумана.*]
… Через несколько дней Mnet сообщил, что четвертым участником шоу ”Fame” станет группа из Ssag. Все же договорились, по всей видимости.
Глава 35. Взгляд в будущее
Грэмми Дан не выиграл. Тимати почему-то до последнего был уверен, что зря Дан не поехал на премию, но сам Дан не жалел. Не выиграл, ну и ладно. У него и без этого проблем хватает.
А вот "подарок" от Ким Минхо удивил по-настоящему.
Это сложно назвать подарком в полной мере, потому что он не принадлежит Дану, он просто будет тем, кто пользуется этим помещением. Ему подарили студию.
В Person уже было три студии, но они постоянно кем-то заняты. Одна принадлежит Минхо, он пускает он туда далеко не всех. Одна очень большая, там пишут живой инструментал и она вечно занята на пару недель вперед. Остается одна более-менее свободная, но в Person так много артистов, что просто сидеть там и работать нет никакой возможности. Дан не считал это чем-то странным. Он привык еще в Нью-Йорке основную работу делать дома или в кабинете Тимати, а в студии проводить не так уж много времени. Но тут Минхо решил, что Дану нужно комфортное место для работы.
Помещение достаточно просторное. В самой тихой комнате при желании можно записывать одновременно нескольких, что весьма удобно для группы. А в комнате с оборудованием стоит не только сам стол с аппаратурой – вся новая, качественная, – но и мягкий диван, кофеварка, мини-холодильник и даже крошечная раковина. Все для долгого просиживания в студии за работой.
– Когда я смог позволить себе личную студию, я начал писать песни не только себе, но и многим артистам нашего агентства, – сказал Минхо. – Так что не думай, что это подарок потому что ты такой красивый. Я просто забочусь о будущем этого агентства. Место и оборудование многое решают. Тимати рассказал, на чем ты привык работать, так что, думаю, тебе будет удобно.
Дан был так тронут, что глаза заслезились. В своем прошлом он был очень сентиментален и ревел даже по менее важным поводам, а тут очерствел. Но все же такая забота была настолько неожиданна и приятна… Да, он теоретически будет приносить агентству много денег и уже помог им в заключении нескольких важных контрактов… но они не были обязаны тратить такие огромные суммы на студию для него. Действительно огромные – студия сделана не просто ради галочки, это профессиональное помещение, с хорошей звукоизоляцией и дорогостоящим оборудованием. К тому же она учитывает привычки Дана и в принципе создана для регулярной работы, а не временной аренды исключительно для записи.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Дан.
Он низко поклонился, как и принято в Корее.
– Уже решил, что повесишь на эту пустую стену? – весело спросил Минхо, скрывая свое нежелание прослыть добряком.
Есть у него такая черта – колючий, изображает из себя человека более едкого и меркантильного, чем он есть на самом деле.
– Обычно вешают обложки синглов, – улыбнулся Дан, принимая его игру. – Но я дождусь выхода песни Flower. Думаю, будет справедливо, если здесь будут только те проекты, которые я написал в Корее.
Минхо широко улыбнулся, соглашаясь.
Дан не сразу это заметил, но Инсон после перехода в Person словно стал спокойнее. Даже в прошлом Дана его в шутку называли боевым бурундуком, потому что он словно вечно на взводе, с кем-то препирался и до всего в жизни ему было дело.
Энерджайзером он так и остался, но конфликтность сошла на нет. Возможно "виной" этому – отсутствие тех, с кем можно препираться. На Джинхо наезжать может только полностью бездушный человек – он так искренне огорчается, что с ним приходится даже сарказм иногда сдерживать. Минсок… ну, на него где наедешь, там и съедешь, причем возможно растеряв по дороге остатки гордости. Хэвон – макнэ, его вроде как положено защищать, да и загружен ребенок по самые уши. Остается Юджин, такой же балагур и энерджайзер. С которым Инсон сошелся характерами так, будто они всю жизнь росли вместе. Между собой эти двое постоянно шутили, пихались, подкалывали друг друга. За несколько месяцев в Person Инсон уже успел даже в гостях у Юджина побывать… потом рассказывал о каких-то странных салатах.
Но все же Дан больше склонялся к тому, что Инсона просто на новом месте заняли делами. В первые дни после прихода в агентство с ними общался штатный психолог агентства. Такие есть везде, это норма для агентств талантов, потому что у них занимаются несовершеннолетние. Чаще всего специалист приходящий, нанятый не ради заботы о сотрудниках, а по велению законов. В Person первый визит является обязанностью, а не добровольным делом. После этих визитов Хэвон, например, начал раз в неделю посещать кружок актерского мастерства. И ему даже объяснили причину – чтобы он мог чувствовать себя раскованно. Дан в прошлом ходил на уроки актерского мастерства уже после своего дебюта, по собственному желанию и по той же причине – для раскрепощения на сцене. Только что посоветовала ему это мама, а не сотрудники агентства. И в этой жизни Дан тоже ходил в театральный кружок. Он знал, что начальные занятия имеют мало общего с тем, что обычно понимается под актерской игрой – до ролей нужно еще дорасти. А вот изображать животных, передавать друг другу невидимый мячик, играть пантомимы счастья или скорби, отыгрывать рефлексы и изображать шесть разных видов крика – это то, чем занимаются на таких курсах. И это действительно заметно расковывает. Ты лучше изучаешь свое тело, голос, меньше переживаешь, что ты выглядишь смешно или нелепо. Просто потому что урок – это сплошная нелепость, так что можно привыкнуть к этому чувству. Хэвону это действительно помогло.
Инсон ходил с ним, только не раз в неделю, а почаще. Просто потому что времени свободного больше. Записали парня еще на бокс, начали учить играть на пианино, уговорили не только посещать уроки вокала, но и подкинули "вкусняшку" – вручили его, как молодого рэпера, в качестве наблюдателя парням из хип-хоп трио. Пытались еще уговорить вернуться в школу, но тут Инсон уперся и наотрез отказывался продолжать образование.
