– У меня нет чистой одежды.
Ангус колебался лишь мгновение, затем открыл сундук возле кровати и вынул оттуда длинное белое платье, украшенное вышивкой, и предложил его Меллиоре.
– Это подойдет?
После короткой паузы она сказала:
– Это не мое.
– Теперь ваше, миледи.
Она молча смотрела на Ангуса, чувствуя, что краснеет, поскольку оба понимали, что он предлагает ей платье, купленное для другой женщины.
– Его никто не носил, – благожелательно пояснил Ангус. – Я понимаю, что вы можете испытывать неудобства, но вам нельзя покидать эти покои. Уорик сейчас у короля, миледи... День был трудный, у вас пятно грязи на носу.
Меллиора опустила глаза.
– Ну что ж, Ангус, спасибо за вашу доброту.
– Рад вам услужить, миледи, – сказал он и покинул комнату.
Снова звякнул задвигаемый засов. Меллиора сделала несколько неуверенных шагов по комнате, затем заглянула в принесенный кувшин и обнаружила, что он до краев наполнен темным элем. Меллиора попробовала, нашла его весьма вкусным и с вожделением посмотрела на ванну. Лэрд Лайэн может вернуться в любую минуту.
А вообще говоря, она уже была почти совсем голой в его присутствии. Еще тогда, когда не имела понятия, кто он.
Меллиора чувствовала себя усталой, встревоженной. И еще эта грязь на лице и одежде. Конечно, усталой и встревоженной она останется, но по крайней мере от грязи можно избавиться. Меллиора стала раздеваться, одновременно поглощая пищу с подноса – хлеб с сыром, копченую рыбу. Сделав несколько солидных глотков эля, она разделась донага и залезла в ванну. Вода поначалу показалась ей слишком горячей, но мало-помалу Меллиора оценила ее прелесть. Она принялась намыливать волосы и смывать с тела грязь и речной ил, затем легла на спину и огляделась.
Ванна была красивая, богато отделанная серебром. На шпалерах, свисающих со стен, с большим мастерством были изображены охотничьи сцены. Вероятно, шпалеры привезли с континента – из Фландрии, возможно, из Брюгге. Кровать была огромной, на ней лежали медвежьи, оленьи, бобровые и прочие шкуры. Вдоль стен стояло несколько сундуков, и на них громоздились военные доспехи. На вешалке возле камина висела сверкающая кольчуга, и Меллиора представила, как паж недавно начищал ее до зеркального блеска. Лэрд Лайэн... Странно, что на его штандарте изображен сокол. Очень похоже на отцовский штандарт. Меллиора закрыла глаза. Нужно признать, что он не такой, как она ожидала. Она слышала о лэрде Лайэне еще до того, как король объявил о браке с ним. Вся Шотландия знала о лэрде Лайэне, хотя у короля было много других верных сподвижников. Она знала, что Уорик, лэрд Лайэн, вместе с норманнами сопровождал Давида, когда тот пришел в Шотландию, чтобы занять трон. Она полагала, что лэрд Лайэн стар, во всяком случае, не моложе самого короля. Его подвиги в сражениях и турнирах были широко известны. О нем слагали песни и баллады. Меллиора думала, что он говорит только на нормандском французском, что он...
Конечно, он не был столь ужасным, как она себе представляла, но это не меняет того факта, что он завладеет ее жизнью и ее островом. Разрушит ее счастье. Меллиора вспомнила, как она заверяла Эвана в своей вечной любви. И что же теперь?
Меллиора услышала, как за дверью заскользил засов, и быстро села, ухватившись ладонями за края ванны. Если бы это был Ангус, то он наверняка вежливо осведомился бы, можно ли ему войти. А если это не Ангус, то...
Это был не Ангус. Дверь приоткрылась, и никто не попросил разрешения войти.
Меллиора мгновенно выскочила из ванны, _ схватила полотенце и обмоталась им. В углу комнаты, среди прочих доспехов, находился красивый, украшенный кельтской резьбой, обоюдоострый меч-клеймор. Она подбежала к нему, схватила меч и подняла над головой, одновременно другой рукой придерживая полотенце.
Вошел Уорик.
Меллиора пронзила его взглядом.
Уорик посмотрел на нее, увидел ванну, полотенце, меч. Он молча направился к ней, и Меллиора почувствовала в этом новую угрозу и опасность для себя.
Может, король разъярился до такой степени, что велел ему убить ее?
– Не подходи ближе! – предупредила она, отпуская полотенце, чтобы можно было действовать мечом с помощью двух рук.
Однако Уорик проигнорировал ее предупреждение. Сверля ее своими голубыми глазами, он продолжал надвигаться на нее.
Меллиора не пошевелилась. Он пригнул меч и приложил его острие к своему сердцу.
– Давай. Убей меня.
– Прекрати! Я могу, ты это знаешь! У меня хватит силы...
– Ну так попробуй, если у тебя столько ненависти...
– У меня нет к тебе ненависти! Я не хочу чинить тебе зло, я...
Уорик оттолкнул меч от груди, затем вырвал его у нее из рук и отшвырнул в сторону. Полотенце упало к ногам, и Меллиора вдруг ощутила свою наготу. Однако, похоже, Уорик даже не обратил внимания на то, что она стоит перед ним голая.
– Король знает, что ты возвратилась, и ты теперь под моей опекой, – сказал он. – И я страшно устал.
Меллиора не вполне понимала, о чем он говорит, но чувствовала, как по коже пробежал озноб, соски набухли и стали твердыми. Она нагнулась, чтобы поднять полотенце и побыстрее прикрыться, и сказала:
– Пожалуйста, спи, я не собираюсь тебе мешать...
– Ты и не будешь мне мешать. Ты останешься здесь, миледи. Мы поговорим позже.
Он направился к двери, затем остановился и, не оборачиваясь, сказал:
– Не поднимай против меня оружия, Меллиора. А если взяла его в руки, то уж лучше используй.
Дверь открылась и снова закрылась. Снова заскрежетал засов. Она стояла, закутавшись в полотенце, и дрожала. Он ненавидел ее. Испытывал к ней отвращение. И будущее казалось ей еще кошмарнее, чем прежде. И дело вовсе не в ней, а в нем. В его силе. В его глазах. В том, как он смотрел на нее. В том, что она не может поднять против него оружие. И еще в том, что она до сих пор дрожит и ей холодно, несмотря на жаркий огонь в камине...
Сон не приходил. Уорик чувствовал себя страшно измученным. Он метался и ворочался с боку на бок. Дремал. Мечтал.
Он позволил себе помечтать об Элинор. Вспомнить о том, как она, смазывая ему рану, жарко к нему прижалась. Он вспоминал ее шепот, ее слова. Как она лежала под ним, как восседала на нем, а ее распущенные волосы щекотали ему грудь...
Белокурые, с золотистым отливом волосы... Длинные, густые, роскошные. Обвиваются вокруг него, опутывают и ласкают...
Впрочем, у Элинор волосы были темные. И черные глаза...
Но эти глаза были голубые. Когда он забылся коротким сном, ему приснилось, что он делит ложе не со своей любовницей, а с дочерью викинга. Вот она поднимается над ним обнаженная и поднимает меч, чтобы поразить его. Он выхватывает у нее оружие, борется с ней, и она ложится под него. На него смотрят огромные, цвета ясного неба глаза. Он хочет задушить ее, подносит меч к ее горлу и...
