Король нетерпеливо ожидал их у входа, чтобы, будучи опекуном Меллиоры, подвести ее к алтарю, выдать замуж и на том поставить точку. Меллиора поразилась количеству собравшихся. Ей бы следовало испытывать признательность к королю за то, что ради ее свадьбы он столь глубоко залез в свой карман, он она понимала, что сделал он это не из любви к ней, а для того, чтобы произвести впечатление. Отныне она и Голубой остров отходили к Уорику, лэрду Лайэну, – и все должны это знать.
Путь к алтарю казался нескончаемым.
Хор пел гимны. Она увидела епископа – худощавого, сурового человека. Казалось, он никогда не кончит говорить. Меллиора стояла на коленях с опущенной головой, когда он подошел к ней с чашей для причастия. У Меллиоры появился соблазн схватить чашу и выпить вино до дна. Она с трудом сдержалась. Кажется, сейчас не самое лучшее время, чтобы искушать Бога, короля и Уорика.
Она не помнила, как поднялась с колен. Но на ее пальце оказалось серебряное инкрустированное кольцо, и епископ провозгласил их мужем и женой перед Богом и собравшимися свидетелями.
Затем Меллиора почувствовала, что руки Уорика трогают ее за волосы, приподнимают ей голову. Его рот прижался к ее губам. Она ожидала целомудренного поцелуя, а вовсе не такого. Его язык вторгался ей в рот, она ощущала его тепло и вкус.
Ей было трудно дышать. Поцелуй ошеломил ее. У нее недоставало сил вырваться из его объятий. Его губы крепко прижимались к ее губам, его тело – к ее телу. Вот он, воин, в отчаянии подумала она. Твердый и неподдающийся как скала. Она вдыхала его, ощущала его. Казалось, он проник в нее, забрав у нее дыхание, силы. Дрожь пробежала по позвоночнику. Она попыталась освободиться, услышав покашливание епископа и одобрительный рев собравшихся. Глаза ее были закрыты, она с трудом держалась на ногах, колени подгибались...
Уорик оторвался от ее рта. Губы у нее были влажные, припухшие, соблазнительные...
Меллиору трясло, ей хотелось смыть с себя следы его прикосновений, но она понимала, что не в силах это сделать. Он каким-то образом заставил ее поверить, что она никогда не сможет его забыть. Стоит только закрыть глаза – и тут же в памяти возникнут пережитые ею ощущения.
– Что ты делаешь? – отчаянно зашептала Меллиора.
До нее долетали реплики и доброжелательный смех из толпы.
– Должно быть небольшое представление, – ответил Уорик.
Поддерживая ее под руку, он повернулся, собираясь уходить. Меллиора споткнулась, Уорик помог ей удержаться на ногах. Он вывел ее из церкви, и гости последовали за ними.
К Меллиоре подошла леди Доугалл и обняла ее.
– Никогда не видела более красивой невесты!
– А я никогда не видела невесты, которая была бы так близка к тому, чтобы упасть в обморок! – целуя Меллиору в щеку, сказала Сара.
Меллиора не стала реагировать на эти слова, тем более что ее тут же обняла Энн, восхищение которой было вполне искренним:
– Ты была блистательна, ошеломительна! Вы оба представляете собой самую красивую, прямо-таки великолепную пару! Ты – светлая и золотистая, он – темный, оба высокие, как боги! У вас будут изумительной красоты дети!
Меллиора также обняла Энн, у нее не было сил, чтобы что-то сказать в ответ. Лишь спустя несколько секунд она напомнила:
– Следующая свадьба будет твоя.
– Я так благодарна! Тебе и Уорику! Если бы не твой муж, могло бы произойти нечто ужасное. Даро мог бросить вызов королю и погибнуть. Но твой муж нашел в себе силы проявить милосердие, и мы все будем здравствовать и чувствовать себя счастливыми!
– Ах, Меллиора, твой отец гордился бы тобой! – услышала она голос короля.
Меллиора обернулась, Давид обнял ее и поцеловал в лоб. Да, теперь, когда у нее не осталось выбора, она была послушна. Она снова была в милости.
– В самом деле? – тихо сказала Меллиора.
– Поверь мне, девочка, со временем ты скажешь мне спасибо, – сказал король.
Она хотела сделать гримасу, однако, опасаясь короля, сочла за благо улыбнуться. Она почувствует облегчение лишь тогда, когда уйдет отсюда, пусть даже со своим новоиспеченным мужем. Она не собиралась спорить с Давидом сейчас, когда во дворе щедро наливали из бочек вино и слуги накрывали столы для свадебного пира при лунном свете. Толпа может слишком быстро возбудиться и потребовать зрелища более впечатляющего, нежели Уорик намерен был им продемонстрировать.
Давид велел слуге принести вина, и когда оно появилось, подал один кубок Меллиоре, второй взял себе.
– Приветствую! – воскликнул король, и толпа замолчала. Он поднял кубок. – За могущество и прочность союза, за брак, объединяющий великие дома, народы и укрепляющий нашу страну; за моего воина и его невесту, за нашу соединенную Шотландию!
Раздались крики одобрения. Меллиора пила вино и принимала поздравления и добрые пожелания от гостей короля, друзей, знакомых, а также от людей, которых она никогда раньше не знала. В какой-то момент вечера она вдруг ощутила острое беспокойство и обернулась посмотреть, не наблюдает ли кто-то за ней. Ее сверлила взглядом Сара. Застигнутая врасплох, она тем не менее не отвела глаз, а улыбнулась ленивой улыбкой, которая больше походила на угрозу. Меллиора отвернулась и сделала вид, что смеется какой-то шутке короля.
Через некоторое время она оказалась сидящей за столом рядом с мужем. Однако вокруг было столько веселой суеты, что им было не до разговоров друг с другом. Король устроил представление: выступали шуты, танцоры, фокусники, жонглеры. Время было уже позднее. Леди Рутерфорд сидела возле мужа, лицо ее раскраснелось от вина, шляпка сбилась набок. Сара расположилась рядом с изрядно пьяным рыцарем, дразнила его, смеялась с ним и, как показалось Меллиоре, к чему-то его подстрекала. И Меллиора не ошиблась. Сара ухмыльнулась ей, затем что-то зашептала рыцарю. Молодой человек внезапно встал и закричал:
– В постель, лэрд Лайэн! Ты взял в жены невесту, о которой идет молва как о самой красивой в стране. Мы можем в этом убедиться?
Меллиора прекрасно поняла, что Сара задалась целью поставить ее в затруднительное положение. Щеки Меллиоры вспыхнули. Она стала мысленно молиться о том, чтобы Уорик не забыл о своем обещании и что-нибудь быстро предпринял. Если толпа разбушуется, вряд ли удастся что-то сделать. Ее и Уорика схватят, разденут и бросят друг к другу. И тогда произойдет весь этот ужас.
Меллиора не решалась даже посмотреть в сторону мужа. Она просто почувствовала, что он встал, поднял кубок и сказал, обращаясь к молодому рыцарю:
– Конечно, сэр, час уже поздний, и если вы дадите нам немного времени...
Уорик протянул жене руку и помог ей встать. Он вытащил Меллиору из-за стола и повел, то и дело останавливаясь, чтобы переброситься словом то с одним, то с другим участником пиршества.
– Что мы делаем? – шепотом спросила Меллиора.
