– Да, я понимаю. По твоим словам, она в ярости из-за того, что думает, будто лэрд Уорик едет к любовнице, и что она постарается использовать меня против него.
– Она любила тебя...
– Да, любила. Но истина в том, что она меня больше не хочет... Видишь ли, она любит его.
– Ну, не знаю... – недоверчиво протянула Игранна.
– Женщины так слепы! – театрально вздохнул Эван.
Крепость Голубого острова стояла на высокой скале, окружавшие ее холмы, утесы и море придавали ей удивительно величественный вид. Даже когда опускалась ночь, казалось, что крепостные башни достигают самого неба. Здесь и там в окнах мелькали отблески огня свечей и каминов. И вообще Голубой остров сиял, словно огромная бесценная жемчужина в золотой оправе. Разглядывая остров, Ульрик Бродсуорд обдумывал план своих дальнейших действий. На границе его норманнский союзник сеял беспорядки и смуту. Это был блестящий ход со стороны Ульрика – влиться в лагерь Даро, однако дочери Адина удалось сбежать. С каким наслаждением он сейчас накинул бы петлю на шею этой девчонке или полоснул бы ей ножом по горлу. Адин воспитал свою дочь воином, причем блестяще справился с этой задачей. Но еще больше Ульрик хотел другого. Он хотел заполучить Голубой остров. Адин взял его. Адин его удерживал. Подобно другим шотландским островам, он должен быть взят и должен принадлежать норвежцам. Это было бы возмездием. Однако к настоящему времени блестяще задуманные планы провалились. Он захватил дочь викинга в лагере викингов, но – увы! – упустил ее и к тому же потерял изрядное количество людей. Он организовал набег на материк, однако Уорик прибыл с вооруженными всадниками по крайней мере на день раньше, чем его ожидали. Так что сейчас...
Сейчас, по слухам, великий лэрд Уорик уезжает, чтобы обратить англичанина в шотландца, прежде чем король захватит земли, которые были предметом спора между двумя странами более сотни лет.
Ульрик ехал с хорошо вооруженными и хорошо обученными воинами. Первые знания о военной тактике он приобрел от выходцев диких, варварских кельтских племен. Он умел использовать стратегические особенности лесистой местности, скал, холмов, умел наступать и отступать, устраивать засады. Однако крупные действия против жителей на материке будут обнаружены. Каменщики и плотники построили башню, с которой можно заметить нападение с моря и передвижение воинов, выходящих из леса.
Ульрик вдруг осознал свое бессилие и пришел в ярость. Он вспомнил прошлое. Его отец часто рассказывал о тех временах, когда викинги высаживались с баркасов и люди кричали от ужаса. Монахи молились, женщины рыдали, мужчины погибали. Христианский бог бывал повержен, христианки изнасилованы, храмы разорены. Викинги забирали с собой все, что хотели, затем уходили. Воевали они так отчаянно и свирепо, что под их властью оказывалась чуть ли не половина страны, в которую они совершали набег. Они правили, имели власть. Они были великими воинами, их враги многое перенимали у них. Или же за большую цену нанимали викингов, чтобы те воевали на их стороне.
К стоящему на холме Ульрику подошел Хэн. Вид у него был мрачный.
– С юга дошли слухи, – зловещим тоном сообщил он. – Здесь ты не доставляешь им больших неприятностей, и шотландский король начинает движение. Он намерен напасть на Тайн, но насколько быстро это произойдет...
Ульрик бросил на Хэна раздраженный взгляд и стал снова разглядывать береговую линию Голубого острова.
– На Тайн никто не собирается нападать, – презрительно произнес он.
– Тайн – очень добрая земля, там вполне приличные укрепления и великолепный замок. И если король Давид так упорно поддерживает свою племянницу Матильду, мы можем захватить эту землю и поместье именем Стефана, и потом история расскажет, что мы поддерживали не королеву, а короля. Норманны привнесли сюда это право первородства: наследником должен быть мужчина. История нас оправдает, да и Стефан нас наградит. Свершится месть, и будет вознаграждение. Эта крепость окажется ослаблена с уходом Уорика... Если бы можно было снова захватить и удержать Меллиору Макадин... – сказал в заключение Хэн и замолчал.
– Да, сейчас более чем когда-либо! – воскликнул Ульрик, задрожав от ненависти, которая копилась в нем все эти годы. – Да, захватить то, чего он больше всего желает! Удерживать ее там, куда он не может дотянуться. – Он захохотал. – Убить ее или, наоборот, не убивать. Посмотреть, не носит ли она в чреве его ребенка... Дать ребенку родиться, а затем вернуть его великому лэрду Уорику. Вот, дескать, твой сын! Пусть он мучается многие годы: воспитывает ли он своего сына или это ублюдок викингов? Сделать его законную жену наложницей викингов. Или же захватить леди и использовать ее как приманку для великого лэрда. И если он будет убит, сохранить леди и захватить остров, восстановить власть норвежских ярлов на побережье! Я верю, что увижу, как нож вонзится в его сердце! Его отец был убит. Он должен был лежать на поле вместе с ним! Его род закончится на нем, клянусь в этом!
Из груди Хэна вырвался явно неодобрительный звук.
– Ульрик, ты видишь в этом только месть, тобой руководит одна страсть! Нам следует быть поосторожнее. Даже некоторые из преданных тебе людей начинают сомневаться в твоей мудрости. Мы воины, мы призваны сражаться. Воины побеждают или умирают. Мы воюем за добычу, за то, чтобы захватить землю, власть.
Эти слова привели Ульрика в ярость.
– Неужели ты ничего не понимаешь! Да, Уорик убил моего отца, но разве ты не видишь другого? Эти жалкие шотландцы были разбиты, они погибали один за другим, и с ними было бы покончено, не появись король Давид! Древняя земля была бы уже нашей, шотландцы все уже вымерли бы, и все богатства давным-давно были бы нашими.
– Может быть. Но ты должен помнить, что твой отец был наемником норманнского лорда. И что же? Его великий друг снабдил нас землей и властью, как обещал?
– Да, его разочарование должно быть гораздо больше моего.
– Нам нужно быть более осторожными. Мы теряем все больше и больше людей...
– Мы будем находить все новых и новых людей.
– Да, мы приведем с островов датчан, норвежцев, шведов, их молодых сыновей, людей, которые хотят пробиться. Но их недостаточно. Мы призовем норманнских крестьян, отпрысков древних саксов, недовольных шотландцев. Но очень скоро кто-нибудь из них нас предаст, и целая армия короля обрушится на нас.
Хэн замолчал. Ульрик на какое-то время задумался.
– Нам нужна Меллиора Макадин, – заявил он наконец.
– Крепость неприступна... Возможно, она будет сопровождать мужа, когда тот отправится в поход.
– Она не станет его сопровождать. Она была против замужества и будет рада его отъезду.
– Но скажи мне, Ульрик, ты и в самом деле думаешь, что он бросит ее в крепости?
– Он должен! И потом, стены могут быть неприступными, но если выманить ее за пределы стен... Где сейчас лагерь Даро?
