Причём первый, кто поддержал это, был Али-Мирза. Он тут же выдал:
— Дохтар-ханум, это гениально,
Поклонился, прижав правую руку к левой стороне груди
— Я благодарен, что ты решила сохранить название на моём родном языке и предлагаю назвать «мокрое золото», что на моём языке будет «нефтер».
Всем понравилось, профессор Гукасов сразу же себе записал.
Поэтому сегодня многим сразу переняли слово «нефтер», некоторые еще сбивались, но Ирэн видела, что людям нравится.
После благодарности от Али-Мирзы, Ирэн подумала, что для него действительно было важно сохранить первенство Ханидана и использование ханиданского языка в названии сделало это возможным.
После того, как съездили на другую площадку, договорились о том, что одновременно начнут бурить только в двух местах, потому что нефть могла залегать как в нескольких ста метрах от поверхности, так и нескольких километрах и тогда им могло не хватить длины бура. Но судя, по тому, что на площадках в некоторых местах можно было увидеть практически «асфальтовое покрытие», нефть всё же залегала гораздо ближе и, возможно, уже в течение недели они получат первый результат.
Уже собрались уезжать, когда подъехали Морозов и Забела. Морозов выглядел мрачным. На вопрос Ирэн, что случилось, долго молчал, потом сказал:
— Были в монастыре, который не так давно подвергся нападению ширванцев. Ирэн, это страшно. Я не хочу тебя пугать, но они камня на камне не оставили, по словам настоятельницу, единственной кто выжил и то, потому что её в этот день не было в монастыре, всех взрослых перебили, а детей угнали. Там был приют для сирот.
— А этот монастырь далеко отсюда? — спросила Ирэн. Понимая, что если они так быстро обернулись, то вряд ли так уж далеко.
Морозов ответил, мрачнея ещё больше:
— Дело не в том насколько он далеко отсюда, дело в том, что он на таком же расстоянии от границы с Ширванским ханством, что и эти буровые площадки.
Глава 23
— Ирэн, мне надо будет отъехать, мы с Андреем проедемся до расположения нашего гарнизона, договоримся о постоянном патрулировании, именно в этих местах, — голос Морозова звучал виновато, как будто он извинялся за то, что не подумал об этом раньше, — с вами останется Али, да и Дадиани выделят дополнительных людей.
— Да, конечно, — Ирэн уже была вся в делах, ей не терпелось приступить к бурению и вопрос, к примеру восстановления монастыря, волновал её гораздо больше, поэтому она спросила:
— А ты мне больше ничего не хочешь рассказать?
Морозов почему-то стал беспомощно озираться. Но Ирэн не собиралась выспрашивать, что там с Мещерской, она уточнила вопрос:
— Я бы хотела понять какой объём «белого камня» понадобится для восстановления монастыря. Кто будет строить? Есть ли здесь специальные бригады, да и ещё надо строить помещение под производство камня и для этого мне понадобится найти того, кто делает посуду
Ирэн помолчала, подумала чуть-чуть и уточнила:
— И желательно, чтобы недалеко от монастыря.
Якоб только покачал головой и взглянул на ухмыляющегося Андрея:
— Ирэн, здесь очень опасно, и я бы хотел поговорить о том, чтобы ты, пока мы не поставим здесь постоянный пост нашего гарнизона, не выезжала никуда
— А рабочие? А инженеры? А профессора? — в голосе Ирэн было возмущение, — их вы можете оставить под риском?
Якоб потупился, видимо, не понимая, что ответить, потому что вопросы были справедливыми. На самом деле все, кто сейчас находился на площадке, делал разметки, устанавливал те детали оборудования, которые были в наличии, все они были важны для империи.
Али-Мирза, который всё это время был возле инженеров, подошёл ближе:
— Якоб-ага, ты что так разволновался? Если опасаешься ширванских набегов, то в ближайшую неделю их не будет.
Морозов с интересом посмотрел на Али
— У нас у всех большой праздник, и в Ханидане и в Ширванском ханстве. Баранов будем резать, а не воевать, — хитро блеснул чёрными глазами Али и добавил, — успеешь гарнизон привести.
Ирэн улыбнулась Али:
— Спасибо! Значит у нас есть целая неделя, чтобы спокойно работать! — воскликнула Ирэн и придерживая шляпу, понеслась в сторону что-то обсуждающих профессоров.
Якоб проводил её глазами и тяжело вздохнул. Забела рассмеялся:
— Она как ураган, сейчас заставит искать ей гончаров, а потом ещё что-нибудь придумает.
И вот что интересно, про гончаров граф Забела не ошибся, тем же вечером, успев только освежиться после поездки на буровые площадки, Ирэн понеслась к князю Кириллу с вопросами про то, кто им здесь керамику обжигает.
Князь Кирилл, опасавшийся за целостность своего дворца, который накрыло «ураганом» по имени Ирэн Лопатина, выделил для Ирэн целых двух помощников, которые знали всех местных ремесленников.
Один из них, когда узнал зачем Ирэн нужен гончар, и, что она собирается помочь с восстановлением монастыря, сказал, что в «лепёшку» разобьётся, а всё найдёт для калбатоно Ирэн. Сам он просил называть его Каха.
Оказалось, что среди убитых была его сестра, которая работала в монастыре при приюте, хотя сама монахиней не была.
Уже на следующий день, Ирэн, Софья, Али с его отрядом янычар, в сопровождении ещё десятка воинов выехали в сторону монастыря.
Не доезжая до монастыря примерно километр, возле небольшой речушки, спускавшейся с гор и растекавшейся здесь в долине, примерно метров на пять шириной, стояло небольшое здание.
Каха показал на это здание:
— Вот, калбатоно Ирэн, это и есть гончарная мастерская, известная на всё Горное княжество.
На входе в мастерскую их встретил довольно пожилой мужчина. Руки у него были в мозолях, а рукава рубахи в красных пятнах глины.
Сперва лицо у него было напряжённое, уж слишком большой отряд воинов к нему пожаловал, но увидев Каху, мужчина расслабился и приветливо улыбнулся, распахнув дверь.
Ирэн в первую очередь интересовала печь. К ней она и направилась.
— Скажите, пожалуйста… — начала она
Но мужчина её перебил:
— Госпожа, я простой человек, называйте меня Бадри
Ирэн улыбнулась, всё-таки прошлое нет-нет да и всплывало, таким вот на «вы» обращением к незнакомым людям, да ещё и старшего возраста
— Бадри, скажи, — исправилась Ирэн, — а до какой температуры ты печь разогреваешь чтобы керамику обжигать?
Бадри подумал и сказал:
— Бывает, что и до тысячи градусов раскаляется, но так-то семьсот-восемьсот
— Понятно, — кивнула Ирэн и что-то записала в себе в блокнот, спросила:
