* * *
За несколько часов до побега.
Сегодня Мустафа-хан не собирался навещать свой гарем. Сегодня он хотел, чтобы гибкая, как змея и горячая как огонь танцовщица, подаренная послом Бротты, танцевала для него.
Обычно он предпочитал пышных женщин, но сегодня, увидев, как брат среагировал на танцовщицу, Мустафа-хан вдруг сам загорелся «попробовать» её первым.
Он не хотел обижать брата, но он хан и имеет право на первенство. После он отдаст её Ибрагим беку, но это будет потом.
Мустафа-хан не знал, что Ибрагим бек уже давно размышляет о несправедливости жизни.
Отчего он, сын сестры прошлого хана, отца Мустафы-хана, должен вечно быть на вторых ролях? Мустафа-хан сын от наложницы, тогда как он Ибрагим бек сын ханши и одного из царедворцев. Его родословная чиста и понятна.
Но какое-то время он мирился с этим, тем более что Мустафа-хан был хорошим братом, он никогда не ущемлял Ибрагим бека в его увлечениях, даже, если после них было слишком много крови, никогда не жалел золота и женщин.
Но танцовщица из Шемахи, изменила всё. Никого и никогда Ибрагим бек не хотел так как её. До боли в чреслах, и до скрипа в сжатых зубах. Он готов был отказаться от всего, лишь бы брат отдал бы танцовщицу ему.
Но здесь, словно бы нарочно, брат впервые не пошёл ему навстречу и Ибрагим бек затаил злобу.
Он пойдёт к брату и ещё раз задаст ему вопрос, и, если брат откажется, то он заберёт своё силой.
Мустафа хан не знал, что происходит в голове Ибрагим бека, поэтому на вопрос брата о том, что он собирается делать после ужина и пойдёт ли он в гарем, Мустафа хан ответил:
— Нет, сегодня у меня другие планы
И сладострастно зажмурился.
Ибрагим бек, пересилив себя, спросил:
— Ты будешь смотреть как танцует шемаханская танцовщица?
Мустафа хан, почувствовав напряжение брата, миролюбиво произнёс:
— Брат, это только сегодня
— Не бери её, — вдруг с отчаяньем сказал Ибрагим бек
Мустафа хан положил руку на грудь и сказал:
— Не переживай брат, я ограничусь одним танцем.
И вот теперь, танцовщица кружилась перед Мустафой ханом, который сидел и, забыв об обещании, данном брату, мысленно подминал под себя танцовщицу
И когда танцовщица упала в изнеможении, распростёршись на полу перед ханом, он подошёл, понял её и впился в её пухлые губы, руками срывая немногочисленные кусочки ткани.
Стоявший за стеной в потайном ходе Ибрагим бек, вытащил кинжал и когда разгорячённый Мустафа хан подхватил на руки обнажённую танцовщицу и опрокинул её на кровать, вышел из-за стены и произнёс:
— Обернись, брат
Мустафа хан обернулся и увидел взбешённого Ибрагим бека с большим кинжалом в руках
— Ты что, брат⁈ — воскликнул он
— Ты обещал, — тихо сказал Ибрагим бек
— Это же просто рабыня, — сказал Мустафа хан
Но Ибрагим бек уже сделал шаг вперёд и взмахнул кинжалом. Мустафа хан рукой отразил первый удар, потом ему удалось прорваться к своим вещам, и он тоже схватил кинжал. Братья начали драться.
Когда взошло солнце, и в окно, где колыхалась на утреннем ветру шёлковая голубого цвета занавеска, проникли его первые лучи, то они озарили страшную картину.
Два брата лежали на полу в луже крови, в смертельном объятии, проткнув друг друга страшными прямыми кинжалами.
Танцовщицы из Шемахи в комнате не было.
Глава 40
Напрасно Абу Сина ждал Ибрагим бека, и готовился ко всему, даже к самому страшному. Хотя служанка в одежде Ирэн уже была отправлена в её комнату, а Равшана-ханум предупреждена о том, чтобы вывести из замка бедную девушку и рассчитаться с ней, как обещано.
Старик думал о том, что вся его жизнь, которую он прожил в неволе, была только подготовкой к этому яркому моменту. Он был горд собой, что не побоялся и решился на этот поступок и теперь, даже, если Ибрагим бек его убьёт, он прожил свою жизнь не зря. Эта странная женщина не должна принадлежать кому-то одному, от неё зависит будущее мира, это он осознал, когда во время «уроков» они обсуждали разные темы.
Он так и не мог объяснить откуда в её голове взялись такие знания, пусть это останется её тайной, но то, что эти знания изменят всё, в этом старый учёный был уверен.
Но время шло, рассвет уже сменился солнечным утром, а Ибрагим бека всё ещё не было. Когда сменилась стража на входе в лабораторию, старик послал мальчишку на кухню за едой, а заодно дал ему задание выяснить, что происходит в замке.
Слуги всегда знали много больше, чем казалось господам.
Новости, которые Кади «принёс» вместе с завтраком, были ошеломляющие. Мустафа хан и Ибрагим бек убили друг друга, в гареме погибла одна из жён, которую переселили в ту комнату, где до этого жила Ирэн. В гавани два военных корабля Бротты, которые стояли там уже месяц, навели пушки на дворец, а солдаты Бротты захватили порт и движутся ко дворцу.
* * *
Несколькими часами ранее на дороге в сторону границы со Стоглавой империей (Горным княжеством)
Насколько тяжело идти по каменистой дороге в мягких шёлковых тапочках Ирэн поняла уже через час после того, как они встретились с Яшей Морозовым. Сначала Ирэн молчала, но когда стало понятно, что подошва протёрлась до дыр, то она поняла, что совершает глупость и ещё немного и она просто-напросто вообще не сможет идти.
Ирэн остановилась. Якоб с тревогой посмотрел на неё. Ирэн виновато сказала:
— Ноги, Яша, надо перемотать.
Морозов, усадив Ирэн на тёплый придорожный камень, поставил её стопы к себе на колени. Осторожно снял остатки шёлковых тапочек. Ничего не сказал, только молча покачал головой. Но Ирэн, уже и сама видела, даже в темноте, что с ногами плохо, они были разбиты в кровь.
Морозов достал из мешка две портянки, виновато сказал:
— Они чистые, я их сам стирал, «лопатинкой»
Ирэн улыбнулась, так умильно это прозвучало. И как бы ни болели ноги, но видеть большого и сильного мужчину, сидящего у твоих ног и бережно промывающего драгоценной водой раны на ногах, дорогого стоило. Щемящее чувство сжало сердце, — «Почему в мире всё так непросто, что же ты, моя предшественница, так всё усложнила, что мне теперь надо три раза подумать, чтобы позволить себе сделать выбор».
— Сейчас темно, не видно травы, — проговорил Морозов, после того как намотал портянки на израненные ноги Ирэн, — рассветёт, найдём конский щавель и под портянку примотаем, будут полегче. И… Ирэн, не молчи, пожалуйста, если будет трудно идти, скажи.
— А далеко нам ещё? — спросила Ирэн
— Ещё немного, — улыбнулся Морозов и Ирэн поняла, что ещё очень далеко, а он просто не стал её расстраивать.
