Шелли только сейчас поняла, что произошло в зале. Получается, Нейна тоже была поражена демонической силой. Но как тогда…
— Нейна была одержима?
***
Шелли Эридан
— Всё относительно… Скорее нет, чем да. Во всяком случае, её действиями никто не управлял. Не знаю, какую часть этой истории тебе рассказали, но когда я погиб, Марисса вызвала демона — Марта.
Шелли ахнула. Для неё все события в зале слились в бесконечный контроль потоков силы, которые приходилось черпать сначала из резерва, потом из внешнего мира, а в конце словно из пустоты. В бесконечную борьбу за собственный разум и попытки отличить, где реальность, а где наведённые образы. И сейчас ей хотелось кричать от страха. Её дрожь передалась Джеймсу, и он прижал её чуть сильнее успокаивая.
— Демонов больше нет. Остался только волк. Который к тому же лежит без сознания, и не известно, придёт ли в себя. — Голос Джеймса тоже успокаивал, и она почувствовала, как от тепла и усталости начинают слипаться глаза. — Восемнадцать лет назад Март решил уйти из академии тихо, минуя охранную систему. Часть силы осталась со мной — именно поэтому я могу принимать материальную форму. Часть получила Марисса, остальную Нейна. Которая на тот момент ещё не родилась. Так, они ушли незамеченными.
Нейна росла с этой силой, но управлять ей не могла. А после смерти матери получила ещё часть. Вот это уж оказалось перебором, к которому никто не был готов. Воздействуй на неё Март внушением, она бы сошла с ума. Рисковать он не хотел. И пока Нейна здесь, в академии, искала ответ на вопрос, что ей делать, Март искал кого-нибудь ещё, кто мог послужить запасным вместилищем его мощи.
Шелли снова вздрогнула. Звучало ужасно. Использовать людей как сосуды для хранения. Так… по-демонически. И Нейна… Получается, подруга в любой момент могла сорваться и всё уничтожить. И все они ходили по тонкой грани.
— Сейчас она в порядке? — Очень хотелось на это надеяться.
Шелли помнила, как сама вела себя при одержимости. И помнила, что такое поведение не казалось противоестественным ни ей, ни близким. Точнее, им-то казалось, но демоница так тонко играла на чувствах, что всё списали на капризы, свойственные любой юной леди. Да и сама она не заподозрила Селину в одержимости, лишь в дурном поведении из-за свободных нравов, царящих среди магов. Но с Нейной всё было бы по-другому: обладая демонической мощью, но без внешнего контроля, она просто сожгла бы всю академию и всех, кто был внутри. Какая перспектива ужасала больше, трудно было сказать.
— Насколько может быть в порядке человек, которому нужно отправить другого за грань. Она справится… Должна справиться… — Джеймс снова напомнил о неизбежном расставании. И сердце болезненно сжалось. — Ей только надо дать время прийти в себя.
— В общем, от безумия Нейну спасали только тренировки с Эддерли. Сила хоть ненадолго переставала давить на неё, давая организму передышку.
— И… Кого нашёл Март? — Шелли боялась услышать ответ. Любое имя, которое назвал бы Джеймс, указало на сломленного демоном человека. Страшнее всего было услышать про кого-то из знакомых.
— Никого. — Ответ призрака удивил. — Он решил, что ему надо уйти обратно в Бездну и забрать весь чёрный огонь. Меня бы, конечно, тоже не стало. Но против такого расклада я не возражал.
— Демон хотел уйти сам?
— Не столько сам, сколько собирался забрать с собой рогатую подружку. Но она была объективно сильнее. Эта часть планов Марта в основном лишь мои догадки. Что было в голове у демона, я могу только предполагать. Он не часто делился со мной своими мыслями, знаешь ли. Но про жизнь до академии рассказал и признался насчёт тёмного дара. Другого способа спасти Нейну от помешательства он не нашёл. — Джеймс усмехнулся, а потом продолжил. — И возвращаясь к твоему вопросу. На других адептов мои срывы не действовали, потому что я почти ни с кем не общался. Это были только поверхностные знакомства. В прошлом я несколько раз заводил дружбу, но всё плохо заканчивалось и для меня, и для других.
Джеймс говорил почти равнодушно, но Шелли видела, какая бездна одиночества стоит за этими словами. Восемнадцать лет. Наедине с самим собой и теми чувствами, что терзали её всего сутки. Невыносимо. Как он вообще не сошёл с ума? Лишь потому, что призраки не меняются и даже в сумасшествии не могут найти спасения?
Шелли хотела сказать, что понимает и очень сочувствует. Но что-то внутри подсказало — этого делать не стоит. Просто послушать. Не вскрывать старые раны, не бередить их лишними словами, не вызывать на откровенность. И уж тем более, не навешивать свои проблемы на и так измученного человека.
— А почему меня зацепило? — Хотелось перевести тему на более спокойную. Где Джеймс не будет вспоминать прошлое, а только строить предположения. Отвлечётся.
— Мы похожи. — Он пощекотал её под рёбрами. Через одеяло это почти не чувствовалось, но всё равно вызвало улыбку. — Похожи не в смысле внешности или мыслей, а, назовём это, мировоззрением. Для Эддерли важнее всего долг, для Нейны — знания. А для нас с тобой — отношения. И чувства к Мариссе ты легко поймала и перестроила на меня. Конечно, этого бы не произошло, если бы я тебе хоть чуть-чуть не нравился. Но я ведь неотразим, так что у тебя не было шансов.
Джеймс засмеялся, а Шелли залилась краской, но тоже хихикнула. Чужая уверенность словно и её делала сильнее. Но это ощущение — она знала — точно исчезнет, как только призрак покинет мир.
— Ты понравился мне ещё в столовой, — призналась она неожиданно даже для самой себя. Время заканчивалось, это очень явно ощущалось в глубине души, и молчать стало вдруг невозможно.
— Вот как… — задумчиво пробормотал Джеймс, пока Шелли умирала от собственной смелости. — Это, конечно, меняет дело. — Он замолчал и с наигранной печалью добавил: — Просто я ещё и самовлюблённый козёл, который транслировал восхищение самим собой на всю столовую. Теперь я точно это знаю.
Он посмотрел на округлившиеся от изумления глаза Шелли и засмеялся. Это было так заразительно, что она не удержалась и тоже захихикала, хотя подозревала, что и это внешнее воздействие, но противиться не могла.
— Ну, или всё-таки неотразим? — Призрак хитро посмотрел на девушку, словно специально смущая её. Нет, разговаривать о серьёзном он больше не собирался, и Шелли не дал. — Нейна и Тейлор сказали бы, что я невыносим, — отсмеявшись, добавил он. — Ну, ты как? Пришла в себя? Отогрелась?
Шелли отодвинулась, давая Джеймсу встать. Вложила руки в его ладони, позволяя помочь подняться. Одеяло, больше никем не удерживаемое, упало к ногам. И словно сама Шелли сбросила старую кожу.
Она вдруг увидела себя со стороны. В одной пижаме, стоящую перед призраком. Так близко. Он держит её за руки. Смотрит в глаза. Сердце сбилось с привычного ритма, по коже побежали мурашки, а во рту пересохло. В голове стало гулко и пусто.
Сейчас! Запретив себе думать, Шелли сделала шаг вперёд, сократив разделяющее их расстояние.
