—За что?
—Просто так.
—Я еще раз спрашиваю, за что она тебя ударила?
Так они и скажут тебе! Я все еще кашляла и перед глазами все плыло от слез. Поэтому, когда пальцы наткнулись на какой-то клочок, я не придала этому значения. Только в кулаке сжала, пытаясь справиться с нарастающей болью.
Неужели теперь все время вот так будет? Насмешки и гадкие предложения? Неужели придется постоянно биться за свое право учиться здесь?
—Ударила, потому что дура,— прорычал Лось,— и вообще Лекс, что ты тут забыл? Без тебя разберемся! Ты больше не наставник. Так что не суйся.
Верано только брови вскинул:
—Она на моем факультете, под моим официальным покровительством. Еще вопросы есть?
Двое товарищей недовольно переглянулись, а третий продолжал валяться на земле и стонать от боли.
—Еще раз увижу, что крутитесь рядом с ней — разбитым носом не отделаетесь. Инициирую проверку у оракула. Уверен, выплывет много интересного,— он холодно бил словами.
—Да что ты завелся-то?— миролюбиво улыбнулся долговязый бледно-рыжий парень,— из-за какой-то…
—Считаю до трех.
Угрозы Верано были восприняты серьезно. Поэтому парни подхватили под руки избитого приятеля и поволокли его прочь. А Лекс, ухватив меня за шкирку, рывком поставил на ноги:
—Ты можешь не встревать в неприятности каждые пять минут? Просто, твою мать, сидеть на месте ровно и ни во что не влезать?
* * *
—Я ничего не сделала,— шмыгнула носом и попыталась скинуть с себя его руку.
Как бы не так! Только сильнее за шкирку ухватил, еще и встряхнул, как котенка.
—Почему ты здесь, когда все нормальные люди еще спят?
—А ты почему?
—У пятого курса обязательные дежурства,— припечатал Лекс, наконец, разжимая свою хватку,— чтобы отлавливать вот таких персонажей, которые на ночь сбегают в Хайс, а потом шатаются по академии в невменяемом состоянии. Им повезло, что сегодня последний не учебный день. Поймай я их завтра — у них были бы проблемы, гораздо более серьезные, чем разбитый нос.
Я отошла от него, поправила смятый воротник и, надсадно прокашлявшись, сказала:
—Спасибо. Если бы не ты, моей физиономией сейчас бы полировали чужие ботинки.
Он недовольно крякнул:
—Так что ты натворила?
—Просто была дурой,— пробубнила я, отвернувшись, чтобы он не заметил горечи в глазах,— а теперь разгребаю последствия испорченной репутации.
Верано ничего не ответил. И на том спасибо. Очередного злорадства в свой адрес я бы не выдержала. Мне хватит и того, как он в прошлый раз смял мои мир, несколькими словами уничтожив воздушные замки, которые я успела возвести у себя в голове.
—Я не услышал ответа на вопрос о том, что ты делаешь в парке в такую рань.
Я пожала плечами:
—Не спалось, вышла на пробежку.
Лекс смотрел, не отрываясь, ждал продолжения.
—Что? Бегать по утрам запрещено правилами?
—Не договариваешь,— сказал, ничуть не сомневаясь. От его взгляда стало не по себе, будто внутрь пробивался, ища то, что спрятано.
—Хотела подумать, погрустить,— силой удерживая себя на месте, я посмотрела ему в глаза,— или порадоваться.
—Ева,— задумчиво произнес Верано,— ты хоть представляешь, кто такие гончие?
Перед глазами тут же возникла поджарая пегая собака, с высунутым языком несущаяся по следу. Я сделала неопределенный жест ладонью и промямлила:
—Приблизительно. Они что-то вынюхивают, выслеживают. Суют свой нос куда не надо,— выразительно посмотрела на него.
Лекс холодно усмехнулся:
—А еще у них очень хорошо развито чутье на чужое вранье. И они чувствуют, когда кто-то что-то пытается скрыть.
Кажется, я начала краснеть.
—Итак, жду ответ. Что ты делаешь в парке, конкретно на этом месте и в такое время.
Вот ведь хмырь упорный!
Он последний, с кем бы мне хотелось обсуждать свои тревоги, но похоже, другого варианта не было. Потому что стоило мне только сделать шаг в сторону, как он зеркально сдвинулся, преграждая мне дорогу.
—Ты ведь не просто так сюда притащилась?
С тяжким вздохом я сдалась:
—Хорошо. Я вчера вечером сидела вон на той лавке. Рядом никого не было, потом раздались шаги. Это был…ммм…эээ…— замялась, пытаясь подобрать слова для описания увиденного.
Лекс терпеливо ждал, только брови темные поднял, когда пауза начала затягиваться.
—Я понятия не имею, что это было. Похоже на темное пятно, размером с собаку. Но без головы.
—Без головы?— переспросил Верано.
—Да. Четыре лапы, тело, а головы нет, хвоста нет. И вообще оно будто ненастоящее было.
—Ненастоящее?— брови поднялись еще выше.
Лекс точно считал меня ненормальной. Под его взглядом я совсем смутилась:
—Да. Не из плоти и крови, а будто кусок черного тумана. Я полночи об этом думала, и решила еще раз сходить, посмотреть, следы поискать.
—Нашла?— хмыкнул он, еще сильнее вгоняя в краску.
—Мне помешали…
—Что, даже ни зацепочки?
Точно издевался, и ответить было нечем. Я только кулак разжала, выставив на раскрытой ладони случайно подобранный в пылу борьбы обрывок синей ткани.
—Так себе улов,— Лекс взял огрызок, покрутил в руках и небрежно шлепнул обратно,— это может быть кусок формы любого из неряшливых адептов. Случайно выдранный клок.
И не поспоришь.
—В общем, ничего я не нашла,— я откинула ошметок в сторону и развела руками, признавая поражение по всем фронтам,— и даже не уверена, что вчерашнее пятно существовало на самом деле, а не привиделось мне на фоне переживаний.
—Ев, иди к себе,— устало вздохнул Верано,— займись подготовкой к занятиям и прекрати искать неприятности на свою голову. Мерран взял с меня обещание, что я глаз с тебя не спущу, но ты же понимаешь, это очень… утомительно.
Кажется, Лекса утомляло само мое существование. Уверена, он был бы гораздо счастливее, не появись я в академии. Не пришлось бы ему тогда возиться со мной, охранять, вытаскивать из передряг то по ночам, то с утра пораньше.
—Я понимаю,— кивнула и уныло поплелась обратно к общежитию.
Он следом за мной, чтобы убедиться, что в очередной раз не влезу в какую-нибудь заварушку.
—Совет хочешь?— спросил, когда уже подошли к крыльцу.
—Нет.
Проигнорировав мою реплику, он как ни в чем не бывало продолжил:
