—Именно так.
—Тогда ищи сам. Захоти найти то, что хотела я.
—Это так не работает. Нельзя подсоединиться к чужому чутью. У каждого свое. Мое ведет к тебе, дальше твоя работа.
—Но я понятия не имею, что делать. Я не умею!
Он хмуро посмотрел на небо поверх моей головы, потом цыкнул и, не скрывая досады, протянул мне руку.
—Это еще зачем?— на всякий случай спрятала свои за спину.
—Я попробую тебя направить.
Я тут же возмутилась:
—Не надо никуда меня направлять!
Он протянул ладонь ближе и нетерпеливо поманил пальцами.
—Ева!— с нажимом,— у нас человек пропал.
Вот вообще не хотелось держаться с Верано за ручку. Но мысль о том, что с Чейзом могла что-то случиться, подтолкнула к действиям.
Я нехотя вложила свою ладонь в его.
Теплая.
Он сжал мою руку, крепко, но не больно.
—Теперь попытайся настроиться на свой дар.
—Как?— прошептала я, потому что голос внезапно пропал. Осип и стал похож на комариный писк.
—Ищи внутри себя. Вспомни то чувство тревоги, неудовлетворенности, которое тебя куда-то гнало. Воскреси его.
Я понятия не имела, как это делать. Закрыла глаза. Вспомнила то утро, когда пришла в парк, подгоняемая неясной тревогой, попыталась разогнать ее в себе, растормошить. Получалось слабо. Представила Чейза, которого видела всего пару раз в жизни — тоже ничего не отозвалось.
Потом воспоминания сами переползли на тот вечер, когда я увидела черное пятно без головы. Я уже даже не была уверена, что видела его на самом деле, что это не плод моих фантазий. Ну какие пятна? Что за глупости? И тем не менее именно в ответ на это видение сердце начало биться быстрее, а потом и вовсе разогналось до такой степени, будто все это время я не стояла в тихом парке за руку с Верано, а носилась по полигону, подгоняемая приказами Райдо.
Стало одновременно тоскливо и напряженно. Будто я должна была что-то сделать, какую-то неприятную работу.
—О, боги,— выдохнул Лекс,— ну и хаос. Не мечись.
—Я не двигаюсь.
—Тебя внутри штормит. Нет направления, просто бестолковое нагромождение всего подряд,— он покачал головой,— дури много, толку мало.
Я обиделась:
—Раз такой умный, делай сам!— я дернулась.— Пусти!
Однако Лекс и не подумал разжимать пальцы. Вместо это он дернул к себе, на ходу разворачивая меня, как куклу И спустя миг, я оказалась в мужских объятиях, прижатая спиной к его груди. Замерла, чувствуя чужое дыхание на виске.
—Лекс, ты нормальный вообще?— попыталась вырваться, но он сильнее скрестил руки, обламывая чахлую попытку.
А у меня даже не было сил бороться по-настоящему, настолько я обалдела от всего происходящего.
—Так я смогу погасить твой бедлам,— голос над ухом, отозвался толпой лютых мурашек, несущихся вдоль хребта,— выдыхай.
—Издеваешься?
—Выдыхай,— повторил он,— сконцентрируйся на цели. Не ищи причины, мотивы, объяснения. Просто сконцентрируйся на том, куда тебя гонит дар.
—Подальше от тебя…
—Я могу так стоять хоть весь день,— невозмутимо произнесло чудовище за моей спиной,— и мне плевать, если нас кто-то увидит. А тебе?
Зараза, знал, чем пронять. Последнее чего мне хотелось, это очередных слухов что девочка из Муравейника опять с кем-то обжимается в уединенном месте.
Перестав сопротивляться, я кое-как расслабилась. Выдохнула, стараясь не думать о том, кто меня обнимал в этот момент. Это не объятия, это рабочий момент, только и всего.
Постепенно шторм в груди стал утихать, бестолковая тревога и желание бежать не пойми куда замерли, затаились, медленно пульсируя под кожей.
Снова воспоминания о темном пятне. Клочок ткани, который я подобрала с земли, Стелла со своим наставником. Картинки сменялись одна за другой.
Под ребрами загудела тоска. Словно душа рвалась в то место, где уже была когда-то. Похоже на ностальгию, на воспоминания прошлого. И в то же время совсем другое.
Это ощущение крепло, принимало все более четкие очертания, пока наконец не трансформировалось в абсолютно четкое желание:
—Туда,— прохрипела я, указывая на густые заросли боярышника вдоль дорожки.
—Веди,— Лекс разжал объятия, но руку мою не отпустил,— я с тобой.
* * *
Продвигаться вперед, держа за руку Лекса, было неудобно. Он мешал нормально идти, удерживал, когда ломилась через заросли, вынуждая обходить:
—Даже если ли ты Гончая — необязательно лупить напрямик, сдирая мясо до костей,— угрюмо заявил, когда я съехала в овраг, а он не успел зацепиться наверху, и в итоге покатился следом,— путь есть, и он не исчезнет оттого, что ты потратишь три секунды на безопасный обход.
—Не бухти,— отмахнулась я,— можешь просто идти по своим делам. Я дальше справляюсь сама.
—Угу,— хмыкнул Верано,— чтобы потом еще и тебя разыскивать. Ты хоть представляешь куда мы залезли?
Я остановилась и обвела взглядом окружающую нас местность. Кругом серые стволы осин и желтеющий кустарник.
—Там,— махнула рукой,— Академия, там — полигон с лабиринтом. Город в той стороне.
Я всегда хорошо ориентировалась на местности, будто внутри от рождения был встроен компас.
Лекс посмотрел странно, но ничего не сказал, а я, пройдя еще десяток шагов остановилась. Просто ноги примерзли к земле и все, отказывались идти дальше.
—Рубеж поиска сработал?
—Понятия не имею о чем-ты, но кажется да.
Только после этих слов Верано отпустил мою руку и, выдохнув, с явным облегчением мотнул головой. Кажется, попытка упорядочить мой хаос далась ему не так уж и просто.
Оставив меня в покое, он прошелся по небольшому свободному от зарослей пятачку, заглянул под пожухлые плети малинника, потом опустился на корточки и пятерней зарылся в прелую землю.
—Что теперь?— спросила я, чувствуя себя не в своей тарелке. В груди гудело, ломило и неприятно покалывало.
—Теперь ищи. Что-то должно быть. Какие-то следы, знаки,— Верано скользил жестким взглядом по сторонам, цепляя выпадающие из общего фона детали.
У меня с деталями было хуже. Чутье гончей привело сюда и отключилось, по-видимому, посчитав., что миссия выполнена. И теперь я стояла посреди зарослей и беспомощно озиралась. Что здесь вообще можно увидеть?
—Смотри,— Лекс указал, на обломанный лист лопуха,— здесь кто-то был до нас.
Мы аккуратно двинулись в том направлении и, спустя пяток метров, нашли еще пару обломанных возле самой земли веток. Я бы и внимания не обратила. Вот честно, мимо бы прошла, да еще бы и пнула для верности, а Лекс такие детали вычленял четко.
