На деревянных ногах я добралась до него и кое-как опустилась на самый край, чувствуя себя между двух огней. С одной стороны магистр, с другой стороны наставник.
—Сегодня ночью у нас с адептом Верано состоялся серьезный разговор, на котором он мне поведал о ваших вчерашних похождениях.
Предатель!
Я метнула обиженный взгляд на Лекса, но он никак на него не отреагировал. Взгляда не отвел, не смутился и вообще, кажется, ему плевать на мои обиды.
—Скажите, мисс Найтли, что непонятного было в моих словах, когда я сказал, что вам запрещено выходить в город.
Я опустила голову. Сказать в свое оправдания нечего:
—Все было понятно.
—Тогда какого, разрази меня гром, бешеного ёпрста, ты туда поперлась?— со всей дури хлопнул ладонью по столу,— только не говори мне про любовь к мороженому и конфетам…иначе я за себя не отвечаю.
Лекс — гад. Заложил по полной.
—Я просто хотела пообщаться с новыми друзьями.
—Я уже наслышан про твоих чудо-подруг. Если бы не Лекс, то разгребать бы тебе последствия этой дружбы еще долго.
—О, да! Он спаситель,— проворчала я,— куда деваться.
—А что это мы ерничаем?— Мерран склонился в мою сторону,— а, мисс Найтли? В Муравейнике не принято благодарить по-настоящему?
При упоминании Муравейника настрое рухнуло до отметки минус тысяча.
—Вы собираетесь выгнать меня из академии?— сникла я.
—Э, нет, дорогая,— недобро протянул он,— если бы я собирался тебя выставить за ворота, то не позвал бы сюда. Черт с ним с мороженым. С подругами. Даже с самовольным уходом с территории академии. Меня интересует другое.
С каждым его словом, я все больше сжималась и мечтала стать невидимкой.
—Что ты забрала у покойника?
Я так дернулась, что чуть со стула не свалилась.
—Я…я не понимаю, о чем вы.
Похоже, Лекс оказался гораздо более внимательным, чем я думала. Заметил-таки…
—Надо же какие в этом году непонятливые претендентки на поступление,— жесткая ирония полоснула стальным клинком,— хорошо, перефразирую. Что ты украла с места преступления. Так понятнее?
Гораздо. Я очень ясно в этот момент поняла, что мне хана, и что позорный уход из академии — это еще не самое страшное, что может случиться с дурной девочкой из Муравейника, которая сначала делает, а потом думает.
—Ну?!— давил безжалостный магистр,— сама расскажешь, или мне приказать Верано провести обыск? Я как ответственный за безопасность имею на это полное право. У тебя ведь с собой эта штука?
По дурацкому стечению обстоятельств он оказался прав. Покидая комнату, я решила, что нельзя оставлять находку без присмотра и сунула кулон в карман. Теперь он сквозь ткань прожигал мне бедро. И вряд ли я настолько хорошая актриса, чтобы убедить присутствующих в том, что моя вещь.
—Я жду, Найтли.
Не чувствуя под собой ног, я поднялась, подошла к магистру и, не смея поднять на него взгляд, выложила на стол кулон.
При этом темноглазый предатель, который все это время молчал, как самая настоящая надменная задница, тоже приблизился к нам и с интересом уставился на находку.
Глава 9.4
—Итак, я жду развернутого рассказа о том, что это за вещь и почему ты посчитала, что имеешь право увести ее из-под носа у стражей?
—Надеюсь, вы не думаете, что я как-то замешана в этом…мероприятии?— спросила я, весьма ощутимо содрогнувшись.
Когда воровала кулон и мысли не возникло, что могу навлечь на себя подозрение.
—Я пока ничего не думаю. Я жду пояснения,— Мерран был неприклонен, и его суровый взгляд не предвещал ничего хорошего,— и учтите, мисс Найтли, терпение — это отнюдь не самая сильная моя сторона.
Лекс, стоящий рядом, тоже давил, хотя ни слова не произносил. Но с этим предателем и ябедой я потом разберусь, а пока надо как-то реабилитироваться в глазах магистра. И кажется, придется начинать с правды.
—Когда Верано пошел встречать стражей, я осталась возле убиенного, и заметила у него в руке что-то, показавшееся мне смутно знакомым.
—Поменьше неопределенностей.
Я вздохнула и вывалила как есть:
—Такой кулон был у моего отца. И когда я его увидела у меня внутри сжалось. Сильно-сильно. Вот здесь,— приложила руку к груди,— Отец давно исчез, я даже не знаю жив ли он. Увидеть что-то напоминающее о нем было очень странно и болезненно. А когда я услышала, что Лекс возвращается просто растерялась и сунула его в карман. Вот и все.
Рассказ вышел смятым и непродолжительным, и Мерран, который так жаждал его услышать, не сказал ни слова. Только сидел, задумчиво постукивая кончиком карандаша по столу и смотрел мимо нас в окно.
Я молчала, не желая привлекать к себе лишнее внимание. Вряд ли он скажет что-то приятное, так что пусть лучше молчит.
Лес тем временем взял кулон покрутил его в руках без особого интереса.
—Не лапай улику,— возмутилась я и отобрала его, вернув обратно на стол.
У Верано аж глаз дернулся от такой наглости, но он решил, что кабинет магистра — не лучшее место для убийства, поэтому смолчал. Только глянул весьма многообещающе.
Я показала ему язык и отвернулась.
—Знакомая вещь?— поинтересовался Мерран.
—Впервые вижу.
—Вот и я,— магистр оторвался от созерцания красот за окном и снова переключился на меня,— но мне кажется, что слишком много странных событий происходил вокруг мисс Найтли. То она оказывается обладательницей магии, выросшей в Муравейнике, то кулоны из детства, один в один, как у жертвы преступления. Что скажете, Ева?
Я пожала плечами. Что тут скажешь? По мне так просто сложились обстоятельства, но магистр видел это в несколько ином свете.
—Мне кажется, что пришло время наведаться в Муравейник и своими глазами посмотреть, как вы там жили.
—Я не пойду!
—Я с вами!— сказали мы одновременно с Лексом, и сердито уставились друг на друга.
—Идете оба,— непререкаемым тоном произнес Мерран, поднимаясь из-за стола.
—Но мне нужно готовиться к испытаниям
Мои жалкие попытки возразить разбились о каменную мужскую решимость:
—Мисс Найтли, вы идете с нами. Должен же кто-то показывать нам дорогу. Точка.
Меньше всего я мечтала о возвращении в Муравейник. Одна мысль о том, что я снова туда отправлюсь, так и не поступив в Весмор, вызывала у меня суеверный страх.
Вдруг они отвезут меня обратно и бросят там? Вдруг это подстава? Такая же как с Мирой и Лессой?
—Да не трясись ты так, Найтли,— хмыкнул магистр, переходя на «ты»,— никому я тебя не отдам, пока не разберусь что к чему.
