Обычно мачеха строго говорила: отдай, и а этом обсуждение заканчивалось.
—Насильный забор рун карается законом.
—У нас в Муравейнике нет таких законов.
—У вас в Муравейнике и рун не должно быть,— задумчиво произнес Мерран, словно общаясь не ко мне, а к самому себе,— надо бы разобраться.
Пусть с чем хочет разбирается, мне главное поступить, не вылететь в первый же год обучения и…в общем планов у меня было много.
—Почему вы сказали, что руна не дозрела? Они что, как ягоды….
—Сама ты ягода,— проворчал он,— руны сил набираются со временем. Чем выдержаннее, тем больше дают возможностей. Та, что ты растратила на чью-то молодость — это была руна неуязвимости. Та, которая на пожрать — руна восстановления. А песни — скорее всего голос вершителя. Кстати, очень дорогая.
—Их можно продавать?!
Теперь он посмотрел на меня, как на дурочку.
—Ты вообще хоть что-то знаешь о своем даре?
—Матушка каждый раз ходила к ведьме, и та рассказывала, что дает новая отметка. Вот и все мои знания.
—Ведьма, значит,— хмыкнул он, потирая подбородок,— кажется в Муравейнике пора проводить облаву. Нечисти у вас там всякой много развелось. А по поводу продажи рун… Созидающие всегда нарасхват. Кто-то служит при дворе, кто-то в армии, а есть и те, кто получают лицензию и открывает салоны, в которых выставляют на продажу свои…кхм…подарочки. Аристократы, знаешь ли, готовы платить много денег, чтобы получить ту или иную способность. Очень много.
Я с трудом сглотнула. Это что же получается, я с этими метками могу свой салон открыть?
—Ты губу-то сильно не раскатывай. Чтобы получить разрешение на продажу или устроиться на хорошую работу, тебе надо не только академию закончить, но и сдать дополнительные экзамены и получить личное разрешение от правителя. Лицензии кому попало не раздают
Да ради такой возможности я отличницей стану! Буду зубрить днями и ночами! Все силы на это брошу. Мне бы только суметь.
—Вам известно, что значит бабочка?
—Это тебе с магистром рун надо разговаривать, а не со мной.
—А вы…
—А я по физической подготовке и боевым плетениям.
—Вы тоже будете меня учить?
—Вот поступишь и продержишься до третьего курса, тогда и буду.
В этот момент, глядя в светло-зеленые глаза я себе пообещала, что продержусь, чего бы мне это ни стоило.
—На ночь можешь остаться здесь,— распорядился магистр,— со сторожем я договорюсь.
—А потом?
—А то, что будет потом, зависит только от тебя. Справишься — получишь комнату, форму, содержание согласно установленным правилам. А если нет — счастливого пути обратно в Муравейник.
С этими словами он покинул сторожку, а я осталась одна, беспомощно озираясь по сторонам и не чувствуя ни капли уверенности в завтрашнем дне.
Сразу после магистра на пороге появился дед. Смерил меня недовольным взглядом и проворчал:
—Вот не было печали…принесла нелегкая на ночь глядя.
Мне было неуютно, но идти все рано некуда, поэтому угрюмо спросила:
—Где можно лечь спать?
Старик еще немного поворчал, но указал на закуток, в котором я переодевалась.
—Туда иди. И смотри платье не испорти. Оно жене моей принадлежит, а она очень не любит, когда ее вещи кто-то трогает.
Я бы не хотела встречаться с его женой. Судя по размерам платья — женщина она внушительная и очень грозная.
Просить еды я постеснялась, поэтому ушла на свое место и, уныло бурча пустым животом, завалилась спать.
Глава 2
Утро началось со скандала.
Я еще только разлепляла глаза и спросонья пыталась понять, где нахожусь, и почему от меня так несет табаком и почтенной старостью, а с улицы уже доносились гневные крики. И что самое страшное, голоса были слишком знакомыми.
—Где она?— кричала мачеха,— верните ее мне немедленно!
—Дамочка,— в ответ скрежетал старый Висмор,— не забывайтесь. Вы на территории Академии, а не у себя в Муравейнике.
—Мою любимую дочь удерживают здесь незаконно.
—Да! Верните нам нашу любимую сестру,— раздалось откуда-то издалека.
Я натянула повыше хлипкое одеяло-редушку, а потом и вовсе спряталась под него с головой. Теперь я, оказывается, любимая дочь и сестра. Повезло.
Не думала я, что Карла отправится следом за мной, а Эмма с Камиллой увяжется следом.
—Ваша дочь пришла поступать в академию. Сама.
—Глупости! Ее заманили сюда обманом. И если вы прямо сейчас ее не выпустите, я буду жаловаться.
—Жалуйтесь.
—Я вызову стражей правопорядка, и они мигом наведут здесь порядок.
—Еще раз повторяю, ваша дочь пришла сама.
—Неправда,— взвизгнула Карла,— ее обманули, запудрили мозги и насильно затащили в этот вертеп!
Дедушка, миленький, не сдавай меня.
—Хотите вы того или нет, но сегодня первый этап отбора. И ваша дочь в нем участвует.
—Нет! Не участвует! Я запрещаю!
—Она взрослая.
—Ей нет восемнадцати!
Я аж подскакиваю на своей неудобной лежанке. Да как ей не стыдно! Врет в глаза пожилому человеку, лишь бы добраться до меня.
—Женщина,— его голос становится особенно скрипуч,— вы видите эти ворота? Сквозь них невозможно пройти, если возраст не подходит.
—Ослиное дерьмо — ваши ворота,— от негодования Карла по привычке сыпет ругательствами.
Мне за нее стыдно. Только пришла и уже стала звездой некрасивого спектакля. Я не представляю, как буду смотреть в глаза людям, после такой выходки мачехи.
—Сам Магистр Мерран сказал, что она может попробовать свои силы.
Дед не сдавался, но мне было неудобно, что он принимает на себя удар, поэтому поднялась с кровати, подошла к покосившейся двери и приникла одним глазом к крошечной щелке, пытаясь рассмотреть, что происходит на улице. К сожалению, они стояли немного в стороне, поэтому у сторожа я видела только часть спины в растянутой меховой жилетке и ярко-зеленый подол мачехиного платья, а сестры так и вовсе не попали в поле зрения.
—Да мало ли что ваш Магистр сказал. Мне лучше знать, что она может, а что нет! И вообще, пропустите меня немедленно!
—Нет,— Висмор был непреклонен,— на территории академии запрещено присутствие посторонних. Дальше этого пятачка в не пройдете.
—Я не посторонняя!— взвилась Карла,— мне надо немедленно увидеть Еву и увести ее из этого рассадника зла и дурных нравов! Она где-то поблизости, да? Я знаю, что поблизости! Ева! Немедленно выходи! Слышишь меня?! Ева!!!
