—Все, хватит.
Я пропустила завтра и обед, и к вечеру в животе было так пусто, что его заунывные трели раздавались на весь этаж, оглушая своей безнадежностью. В конец измученная, я все-таки поднялась и поплелась в душевую, а потом тихой тенью выскользнула из комнаты.
Пока шла до столовой, ощущение того, что на меня все смотрят не ослабевало ни на миг. Чужое внимание не ослабевало, даже несмотря на то, что позади грозной тенью маячил Страж из Хайса.
Со мной несколько раз пытались заговорить те, с кем никогда прежде и словом не перекинулись: девчонки со старших курсов, парни. Всем было любопытно. Я же ничего не могла сказать в ответ на их вопросы, потому что, как только речь заходила о ночных событиях, так язык примерзал к небу. Не готова, не хочу. И не буду.
В столовой, чтобы хоть как-то спрятаться от навязчивого внимания, я заняла самый непопулярный столик в тесной нише. Села спиной ко всему остальному залу и принялась уныло копаться вилкой в тарелке с лапшой и жаленой курицей. Вкуса почти не чувствовала, но ела, потому что так было. Неизвестно, что ждало впереди, и если продолжать страдать и морить себя голодом, то возможно однажды мне попросту не хватит сил, чтобы выдержать очередное испытание, которыми так щедро разбрасывалась судьба на этом берегу реки.
Место было неудобным, да и Страж встал так, что его высокая темная фигура перекрывала подходы, поэтому на меня смотрели, но не трогали.
Но не все.
Блаженная Стелла, кажется, даже не заметила препятствия. Беспечно прошла мимо него, протиснулась в самый угол и, поставив на стол свой поднос с едой, села напротив меня.
—Привет,— на губах как всегда рассеянная улыбка и взгляд такой, будто в этом мире нет проблем и кругом скачут розовые по сахарным облакам.
Я даже немного завидовала ей и ее способности не замечать того, что мир не идеален.
—Привет.
—Ты как?— она отщипнула кусок краюхи и отправила его в рот.
Я пожала плечами, не зная, что сказать.
Как я? Измучена, опустошена, но уж точно лучше, чем тот бедолага, которого мы вытащили из канала. Хор’рейн был прав: жизнь продолжалась.
—Нормально.
—Ну и хорошо,— она отломила еще один кусок, напрочь забыв о том, что на подносе кроме хлеба было и жаркое, и овощи.
Мне даже пить захотелось, глядя на то, как она жевала всухомятку. Но самой Стелле, похоже, этот процесс не доставлял никакого дискомфорта. Ее голова была занята другим:
—Это правда, что ты мертвеца нашла?
С тактом у нее было не очень, но я уже привыкла. Поэтому просто кивнула.
—Прямо совсем мертвого?
—Совсем…
—И даже не шевелился? И не моргал?
Я прикрыла глаза рукой, потом потерла переносицу и тихо кашлянула.
—Да. Он был совсем мертв. Не шевелился, не моргал, и не подавал никаких других признаков жизни. Совсем-совсем мертв. На все сто.
—Жалко,— нахмурилась она,— хороший парень был.
—Ты его знала?
—Нет.
На этом разговор затих, но спустя несколько минут, когда Стелла покончила с хлебом, появились новые вопросы:
—Как ты его нашла? Я вот сколько ни бродила по Академии, ни одного мертвяка не видела. А ты уже двоих.
Судя по грустным разочарованным глазам, она об этом жалела.
—Мне просто «повезло».
Стелла непонимающе нахмурилась, потом подалась вперед и шепотом спросила:
—У тебя есть тайный осведомитель?
Боги, какой бред…
—Нет.
—Тогда, может, ты случайно подслушала про заговор?— ее глаза наполнились возбужденным огнем,— услышала, как кто-то обсуждал куда прятать тело и ринулась в бой?
—Нет.
Она замолчала, пытаясь переварить мой ответ, а потом неуверенно уточнила:
—Ну не сама же ты его убила…Или сама?
Кажется, в этот момент в столовой повисла гробовая тишина. Даже вода в чайниках перестала булькать.
Между лопаток настороженно жгли десятки чужих взглядов.
—Нет конечно!— прошипела я, мысленно ругая блаженную подругу на все лады,— у меня просто закреп на это дело.
У нее удивленно вытянулось лицо и округлился рот, превратившись в букву «О».
Пару раз моргнув, Стелла с благоговейным придыханием произнесла:
—Кру-у-уто. Я тоже так хочу.
Так…Все… С меня довольно.
Я залпом допила компот и, поднялась из-за стола.
—Я, пожалуй, пойду. Устала.
Меня никто не попытался остановить, но чужие взгляды как и прежде неотступно следовали за мной.
На крыльце я остановилась. Куда идти? Что делать?
Сама мысль о том, чтобы вернуться в душную комнату, казалась унылой. Мне не хватало воздуха, но зато с избытком хватало чужого внимания, поэтому я ушла в парк. По тихим дорожкам добралась до озера, обогнула его, задумчиво пиная перед собой маленький камень, а потом и вовсе заняла лавку возле ракитового куста. Устало ссутулившись, я уставилась на темную воду. Каждый ее всплеск морозом проходил по коже и заставлял сжиматься все сильнее.
Я никогда прежде не боялась воды и, живя на том берегу в Муравейнике, в детстве не раз заплывала так далеко, что остальные ребята не осмеливались отправиться следом. Меня не пугала ни темная пучина, ни водоросли, обвивающие ноги, ни огромные рыбины с распахнутыми ртами. Я тогда надеялась, что однажды мне хватит сил, чтобы переплыть реку и добраться до Хайса.
А теперь даже безмятежный тихий пруд вызвал содрогание.
Но я не уходила. Продолжала сидеть, смотреть, слушать. Заставляя себя привыкать.
Мне не нужен этот страх, я не хочу его.
Я боролась с самой собой, но в то же время была безумно благодарна, что чуть поодаль на такой же лавке сидел молчаливый Страж. С ним было спокойнее.
Тем временем из воды выбрались жирные серые утки и, требовательно крякая, вперевалочку направились ко мне.
—Простите, ничего нет,— тихо произнесла я, а они продолжали ходить вокруг, трясти головами и шлепать широкими клювами.
Одна из них, самая смелая, и вовсе подошла в плотную и дернула меня за подол, требуя угощения, но так ничего и не получив, возмущенно удалилась.
Мне тоже пора было уходить. И хотя до комендантского часа было еще далеко, осенние сумерки уже спускались на Академию Весмор.
А с недавнего времени я, кажется, перестала любить не только воду, но и темноту.
Сделав еще один круг вдоль озера, я свернула к жилым корпусам, но пошла не главной дорогой, а в обход, чтобы лишний раз ни с кем не столкнуться.
