Втянув голову в плечи, опустила взгляд. Сейчас он точно скажет, что я не в себе, раз дергаю ректора с такими глупостями.
Однако Хор’рейн отреагировал иначе. Он сначала думал минуту, неспешно постукивая пальцами по столу, потом поднялся и, сухо обронив:
—Идем,— направился к выходу.
Я посторонилась, пропуская его вперед, и увязалась следом, тоскливо думая о том, что предстоял обратный путь до женского корпуса. Только согрелась и вот опять.
Скорее бы уж нормальная зима началась с мягким снегом и сугробами!
Дождь на улице разошелся еще сильнее. Его капли как маленькие ледяные иглы кололи незащищенную кожу. Снова пришлось натягивать капюшон, а ректору хоть бы хны. Шел вперед широким размашистым шагом и даже внимания не обращал на то, что сыпалось с неба.
По пути нам попадались Стражи, патрулирующие территорию. Вот уж кому совсем невесело! Торчать на улице в такую непогоду и еще пытаться кого-то выслеживать.
Когда мы вошли в общежитие, комендантша тут же спрятала под стол любовный томик и бойко произнесла:
—Ректор Хор’рейн, какой сюрприз!— а у самой щеки аж малиновые стали.
—По делу,— он махнул рукой Стражу, охранявшему корпус, чтобы тот следовал за ним.
Мне очень хотелось спрятаться, чтобы не смотреть Стелле в глаза, но меня никто не отпускал, поэтому пришлось идти вместе с ними.
Кажется, ректор прекрасно знал, кто где живет. Он без труда нашел нужную комнату и требовательно постучал. Послышались шаги, потом звук отпираемой двери, и на пороге появилась Роуз. Увидев, кто пожаловал, она так перепугалась, что начала заикаться:
—Ой! Я…я…что…что случилось?
Хор’рейн прохладно улыбнулся:
—Небольшая проверка. Не возражаете?
—Нет-нет, что вы,— неуклюже путаясь в собственных ногах она отшатнулась в сторону,— проходите.
Ректор и Страж вошли внутрь, а я осталась в коридоре. Встала у окна, прикрыв рот ладонью, и не знала куда деваться. Стыдно. Особенно, когда из комнат начали выглядывать любопытные адептки и спрашивать, что случилось.
—Все в порядке,— кое-как отбивалась я.
Но когда спустя пару минут из комнаты появилась Стелла в сопровождении двух мужчин, мне и вовсе была готова провалиться сквозь землю. Подруга выглядела растерянной, а в руках у ректора краснел тот самый блокнот со списками.
Они ушли, а я отправилась к себе. На душе кошки скребли, словно я сделала что-то очень и очень плохое. Это же не так? Я просто проявила бдительность. Что в этом такого? Любой бы на моем месте поступил так же.
Весь вечер я пыталась себя в этом убедить, и даже вроде убедила, но, когда на следующее утро повстречала хмурую Стеллу, чуть сквозь землю от стыда не провалилась.
—Я думала, мы подруги,— сказала она и прошла мимо.
Я проводила ее взглядом, наблюдая, как рыжая копна волос возмущенно подпрыгивала в такт сердитым шагам, и совершенно несчастная пошла на занятия. Меня ждал Райдо, полигон и очередной забег под ледяным дождем.
Хоть в этом я была не одинока. Неровной вереницей адепты стягивались к главным воротам и пытались забиться под узкий навес вдоль стен.
—Когда это закончится?— громче всех бухтел Доминик,— в такую погоду надо выдавать пледы, горячий чай и интересную книгу, а не вот это вот все.
Он смешно ежился, пытался повыше поднять воротник и походил на большого, белобрысого кота, которого хозяева в самую непогоду выкинули за порог.
—Не ной.
—Я не ною, я справедливо возмущаюсь.
Что-то разумное в его словах было. Я бы тоже лучше под плед и с кружечкой чая, ну или по крайней мере в библиотеку к книгам, которые надо успеть прочитать до начала сессии, а не по грязи барахтаться.
—Что нахохлились, желторотики?— Райдо был отвратительно бодр и деятелен,— заходим внутрь и готовимся к старту.
—Внутри навеса нет,— проворчал Ник.
—Зато внутри есть прекрасная полоса препятствий и дополнительный круг для самых ноющих. Оливио понял, что я хочу этим сказать, или нужны дополнительные пояснения?
—Да понял я, понял,— угрюмо отозвался бедлобрысый.
Мы зашли внутрь полигона. Сегодня он выглядел особенно удручающе — черные лужи, прихваченные тонкой коркой льда, грязь, заиндевелые снаряды и развалины. Вдобавок Райдо расширил границы и теперь и без того внушительная площадка, напоминала перепаханное поле, простирающееся насколько хватало глаз.
—Сегодня работаем на выносливость в экстремальных обстоятельствах. На службе могут возникнуть разные случаи. И уж точно никто не станет специально для вас готовить хорошую погоду. Дождь, снег, град, штормовой ветер — неважно. В любой ситуации вы должны быть готовы дойти до конца…
—Дней своих,— послышалось из заднего ряда.
—Оливио! Плюс два круга.
—Это не я.
Вот дурак! Сейчас доиграется и будет в два раза дольше бегать. А заодно и я вместе с ним!
—Итак, ваша задача — обойти все контрольные точки.
—И в чем подвох?— настороженно поинтересовался Браен.
Мы уже бегали по контрольным точкам и не раз. То с утяжелением, то на время, то будучи связанными рука к руке с напарником.
—Подвох?— Хонер довольно улыбался,— подвох увидите сами. Могу только посоветовать не щелкать лишний раз клювом.
Напутствие уверенности не прибавило. Адепты подозрительно переглядывались и не знали к чему готовиться.
—Ну что? Кто первый?
Секунда! И едином слаженном порыве мужская часть группы отступила на шаг назад, оставив меня в первом ряду. Одну! Сволочи!
Уже который раз проворачивают этот финт, а я все попадаюсь! И в итоге то на вышку первая лезу, то в грязь ныряю, то на канате над лужей болтаюсь. А им весело.
—Прокляну! Каждого,— я гневно потыкала в их сторону пальцем.
—Всего хорошего, Найтли!— хохотнул кто-то из них,— обещаю, мы тебя не забудем.
Райдо только ухмыльнулся, а потом участливо поинтересовался:
—А где там затерялся наш ворчун? Адепт Оливио, выходи. Напарница ждет тебя.
Угрюмо расталкивая плечами всех на своем пути, Ник выбрался с заднего ряда и окатил меня убийственным взглядом.
—Приступаем. Первая пара пошла. У следующих десятисекундная готовность.
Делать нечего. Мы первые ступили на площадку, тут же чуть ли не по щиколотку проваливаясь в жирную слякоть.
—Я же тебе говорил, чтобы не вставала вперед!— бухтел Ник, пока мы, скользя и расползаясь, бежали по малому кругу.
—Я не виновата, что вы все выросли, как лоси! За вами ничего не видно!
—Ей не видно, а мне теперь отдувайся.
