Завтра я соберу себя в кучу, возьму эту кучу в руки и буду готова смотреть людям в глаза, а сегодня позволю себе еще немного слабости и уединения.
Однако с уединением случилась накладка.
—Ева!— истошный, полуистеричный вопль заставил меня вздрогнуть и оглянуться.
Ко мне спешила Эмми, и даже издали было видно, как гневно полыхали ее щеки.
Общение со сводной сестрой — это последнее чего мне хотелось в такой угрюмый день, поэтому я пошла дальше.
—А ну-ка стой!— снова завопила она, ускоряясь.
—А ну-ка иди в…— пробурчала я себе под нос, даже не думая останавливаться.
Она нагнала меня шагов через двадцать. Встала поперек дороги, преграждая путь своей внушительной грудью. И словно разъяренная гусыня прошипела:
—Ты нарочно это сделала, да?
Я даже понимать не хотела, о чем речь. Попыталась уйти, но Эмми снова перегородила дорогу и, яростно ткнув острым пальцем мне в плечо, гаркнула.
—Специально все испортила!
—Подробнее, сестрица. Я плохо понимаю разрозненный бред.
Она пошла пятнами:
—Хеммери мой!
—Прекрасно. Счастья вам, здоровья и всяческого благополучия. Мне пора.
—Не паясничай,— взвизгнула она, схватив меня за локоть.
В груди кольнуло и перед глазами полыхнуло черным. Я едва сдержалась, чтобы не ударить, настолько мне были неприятны ее прикосновения.
—Убери. От меня. Свои. Руки,— с паузами проговорила я.
Эмми вскинулась, но, напоровшись на мой взгляд, все-таки отпустила. Дралась я всегда лучше их с Камиллой вместе взятых. В детстве Карла не раз растаскивала нас с сестрами, после чего я обычно отправлялась в угол и оставалась без ужина, а ее любимые девочки получали мороженое. Сейчас ситуация была другой — она всего лишь прачка, а я адептка Академии. Мороженого не будет.
—Так бесит, что он выбрал меня? Не хватает мозгов и гордости по-тихому отступить в сторону.
Я медленно вдохнула. Потом так же медленно выдохнула.
—Про что ты, болезная?
—Про бал,— взвизгнула она, снова покрываясь пятнами.
Я уже забыла о том, что был какой-то был. Темень катакомб вытеснила из памяти блеск позолоты главного зала, а тяжесть безвольного тела, заменила воспоминания о кавалерах, увлекающих в очередной танец.
—Не смогла смириться, да? Что угодно лишь бы мне помешать?— она заводилась все больше и больше,— признавайся, ты ведь специально полезла в ту дыру за дурацким покойником, чтобы сорвать бал и не дать мне спокойно провести время с Коулом?!
—За дурацким покойником?— глухо переспросила я.
У меня уже не хватало сил удивляться их равнодушию, отсутствию такта и каких-либо зачатков совести.
—Да! Назло мне туда полезла, пока танцы шли! Знала, что после твоей выходки всех разгонят по домам. А я знаешь, как ждала этого бала? Знаешь?! То тебе стоило просто свалить в свою нору? А когда все закончилось, могла бы лезть хоть за покойниками, хоть в петлю. Так нет ведь, все назло мне. Все специально!
Я не выдержала и бросилась на нее. Если бы не Страж, появившийся рядом словно по мановению волшебной палочки, то я бы так ее отвалтузила, что даже Карла бы не узнала свою кровиночку.
—Не надо,— Стаж покачал головой, одарив меня предупреждающим взглядом.
—Вы видели?— завопила Эмми,— видели?! Она мало того, что вредит и жить мешает, так еще и бросается. Она…
Страж перебил ее холодным, равнодушным тоном:
—Неуважительные слова в адрес погибшего я слышал и доложу об этом ректору.
—Да я …просто…— Эмми тут же начала испуганно блеять, а я, сколько ни дергалась, не могла вырваться из жесткого хвата Стража,— у меня же любовь…а она мешает… понимаете? Я не имела в виду ничего плохого! Просто отстаиваю свое счастье.
—Марш на свое место,— приказал он,— и не смей попадаться мне на глаза.
Перепуганная сестра подхватила юбки и бросилась бежать так, словно за ней по пятам неслись огненные псы.
И только после этого Страж меня отпустил:
—Не разменивайся на дураков, Найтли. Они того не стоят.
Глава 2
На следующее утро зарядил первый по-настоящему осенний дождь. И так не хотелось вылезать из-под одеяла, что я пожалела, что освобождение ректора действовало только один день.
—Брр, ну и погодка,— ворчала Кайла, придирчиво осматривая окно,— надеюсь, нашу жижу не смоет?
То зелье оказалось поистине волшебным. Уже несколько раз мне доводилось слышать, как недовольные адепты из корпуса напротив возмущались, что у нас окно мутное и ничего сквозь него не видно.
Все видно! Нам. А остальные пусть не пялятся.
Кайла собиралась на занятия в главный корпус, а мне предстояло отправиться на полигон, и от этого настроение сползало еще ниже. Вряд ли Райдо остановит такая мелочь, как дождь. Заставит и по грязи ползать, и по сырым развалинам карабкаться.
Заранее предвкушая грязное занятие, я заправила брюки в ботинки, затянула шнуровку потуже. Поверх плотной рубахи накинула короткую куртку с капюшоном. Потом подумала и вместо косы забрала волосы в тугой рогалик на затылке.
За десять минут до начала к полигону начали стягивались нахохленные адепты. Некоторые беспомощно поднимали воротники, пытаясь закрыться от непогоды, те, что поумнее натягивали на голову капюшоны, но все выглядели одинаково недовольными.
—Эх и поедим мы сейчас земельки,— Браен угрюмо кивнул на размытую полосу препятствий, и я заранее почувствовала скрип песка на зубах
—В такую погоду надо освобождать от занятий,— пробасил в ответ кто-то из Стражей.
—Может, вам еще чайку горячего, товарищи адепты?— Райдо, как всегда, появился словно из ниоткуда,— какао там…или булочек с маком?
Адепты моментально затихали и вытянулись по стойке смирно.
Хонер неспешно прошел вдоль нашего ряда, поочередно переводя взгляд с одного лица на другое. На мне задержался на секунду дольше чем на остальных, но ничего не сказал, только поджал губы в горькой усмешке.
—Ну что ж… раз вы так ждали возможности поваляться в грязи, кто я такой чтобы вам мешать?
Раздался чей-то тихий стон.
—Да-да, и можете так явно не радоваться,— Райдо шутил в своей привычной грубой манере, но глаза оставались серьезными,— для разминки десять кругов по внутренней траектории.
—Может, по внешней? Там хоть дорога мощеная.
—По внутренней,— коротко кивнул магистр, давая понять, что разговоры окончены,— вперед
И мы побежали.
Со стартовой площадки сместились на размытую глинистую тропу, растянулись по ней вереницей один за другим и только успевали материться, когда ноги расползались по рыжей глине. К концу первого круга несколько человек могли похвастаться грязными коленками. К концу третьего — чуть ли не половина, а на исходе десятого — грязными были все.
