—Заткнись!— рявкнул он.
В глазах у Эмми засверкали крупные слезы.
—Почему ты так себя ведешь? Я ждала тебя, писала…
Ах, у них еще и переписка была. Почему-то этот факт разозлил сильнее всего. Пока мне написывала лже-Стелла и планировала убить, эти двое голубков обменивались любовными письмами? Ненавижу.
Вложив во взгляд, направленный на Хеммери, все презрение на какое только была способна, я попыталась уйти, но наглец схватил меня за руку:
—Погоди!
—Отстань от меня.
—Коул, идем!— требовала Эмми.
У меня от злости красные круги перед глазами плясали. Еще немного и взорвусь.
—Я сказала, отпусти.
Коул наоборот вцепился сильнее:
—Нет. Я не знаю, чего эта дура ко мне привязалась! Я не звал ее, не ждал, видеть не хотел. Я думал, что по возвращению сможем нормально поговорить.
К горлу подкатил спазм, к глазам слезы.
—Хватит, поговорили,— вмешался Лекс, жёстко перехватив его руку.
—Отвали,— Коул отпихнул его,— и не смей к ней больше приближаться…
—А то что?— хищно улыбнулся Верано.
Боги, что за кашу я опять заварила.
К счастью, влез тот, от кого я вообще этого не ожидала.
За мгновение до драки между этими бойцовыми петухами вклинился Доминик.
—Так! Все! Разошлись!
—Не лезь!
—Разошлись, я сказал!— блондин проявил неожиданное упрямство и жесткость,— Хеммери, тебя ждет мисс Тревис! Немедленно!
—Плевать!
—Тебя ждут,— Ник оттолкнул Коула, встав между ним и полыхающим Верано,— проблем захотел?! Иди.
Хеммери пришлось подчиниться. Бросив нервное:
—Мы не закончили,— он взметнулся вверх по лестнице, пролетев мимо Эмми, тянувшей к нему свои тощие лапы.
Оливио посмотрел на меня исподлобья и процедил:
—Ты моя должница, Найтли!— потом взглянул на Лекса, нахмурился и ушел.
Мне тоже надо было уходить. Немедленно. Пока бывший наставник не выполнил свою давнюю угрозу и не придушил меня.
—Пока,— тихо крякнула и бросилась наутек, но буквально спустя мгновение почувствовала, как жесткая пятерня хватает за шкирку.
—Не так быстро, Найтли!— он затащил меня в первую попавшуюся аудиторию, ногой захлопнул дверь и вытолкнул меня вперед,— и что это было?
Я нахохлилась:
—Ничего не было.
Он демонстративно вытер губы, словно ничего противнее моего поцелуя в жизни не пробовал.
Может я и правда плохо целуюсь? Поэтому и Коул переключился на другую?
—Просто плохо продуманная, импульсивная попытка зацепить бывшего, которому на меня насрать.
—Ты хотела сказать идиотская попытка?
—И это тоже.
—Ев, ты нормальная?— он негодовал так, словно я его девственности лишила.
—Подумаешь, чмокнула. Что такого? Что ты так завелся? Можно подумать, с девчонками никогда не целовался.
—Ты не девчонка! Ты…
Не знаю, что он хотел сказать, но последние слова так и не прозвучали.
—Еще раз учудишь что-то подобное, я тебя высеку. Поняла?
—Не очень-то и хотелось,— буркнула себе под нос,— ты просто случайно на пути попался.
—Бестолочь!— в сердцах сказал он и щелбан мне отвесил.
Самый настоящий, звонкий щелбан!
—Эй!— я возмутилась,— так нельзя!
—Мне можно!— сказал и свалил.
А я, потирая лоб, смотрела вслед и недоумевала, какая муха его укусила.
Глава 14
Экзамен по сигнальным символам был письменным.
Нас с Ником и Вестников привели в одну из самых больших аудиторий Весмора. Госпожа Нора лично рассаживала всех по местам — в шахматном порядке, да еще и через ряд.
В какую сторону ни глянь — рядом пустое сиденье. Чтобы дотянуться до ближайшего соседа — надо очень сильно постараться.
Мне ожидаемо достался первый ряд, прямо перед преподавательским столом. Засада. Тут даже нос лишний раз не почешешь, не привлекая к себе внимания.
Когда стрелка на больших круглых настенных часах достигла отметки «девять» Нора самолично заперла дверь в аудиторию.
Потом, отбивая размеренную дробь каблуками, вернулась к столу. Пока она шла, мне казалось, что каждый «цок» гвоздем вбивался мне в макушку.
—На столах только карандаш и черное перо. Все остальное убрать в сумку. Сумку положить на соседний стул.
Мы начали удрученно убирать все листочки и лишние пишущие принадлежности. Кто-то надеялся воспользоваться шпаргалками, но вделать это при таком раскладе становилось попросту невозможно.
После этого из ее кожаного черного, совсем не женского портфеля появилась стопка листов.
—В билетах по пять равноценных заданий, за каждое из которых вы можете набрать максимум десять баллов. Оцениваться будет полнота ответов, логический подход и аккуратность в построении линий. Времени на все про все у вас два часа, с того момента, как я дам команду к старту. Все уяснили?
Мы что-то нестройно проблеяли в ответ.
Волновался каждый из адептов в этой аудитории, но я больше всех. Потому что ни у кого другого не было таких высоких шансов на провал. Уверена, Норе ни логика моя не понравится, ни аккуратность, да и полнота ответа не впечатлит.
Я всерьез боялась опозориться несмотря на то, что все прилежно выучила.
—Сейчас я вам буду подносить билеты, ваша задача вытащить один из них.
Подсмотреть бы как-нибудь тот, что полегче.
—Кто будет мухлевать — сразу минус десять баллов,— словно прочитав мои мысли сказала она и начала раздавать билеты с соседнего ряда. Прошла до конца аудитории по одной стороне, вернулась обратно по другой. И в конце всучила мне оставшийся билет, в котором естественно оказались самые сложные вопросы.
Вроде все брали наугад, но меня не оставляло ощущение, что она специально так подгадала.
—Приступайте,— чопорно произнесла Нора, и все два часа пока мы корпели над своими листами, ходила по аудитории и орлиным взглядом следила за каждым нашим движением.
—Можно выйти?— спросил один из Вестников где-то на середине.
—Конечно. Сдавайте лист и идите.
Он поднялся со своего места, а Нора как бы невзначай добавила:
—Как только вы переступите через порог, ваш экзамен будет окончен. Без права на продолжение.
Парень с трудом сглотнул и сел обратно.
