Тот, кто висел на дыбе, дернулся. Его глаза тоже затянула мгла. Но словно бы силы не хватило, почти мгновенно схлынула, заполнившись другим, темно-красным глубоким цветом. Прошло еще немного времени. И эта глубокая краснота потянулась дальше, к вискам, расплываясь по плечам, рукам и ниже, к самым пальцам.
Вадлер махнул коротким кинжалом, зажатым в руке, и сорвал с пленника и форменную куртку, и рубашку, обнажая торс. Теперь нам стало видно, как алые венозные линии стекаются в спираль на животе, закручиваясь водоворотом.
Стиснув зубы, со свистом дыша через них, я передернул плечами. От чужой силы тело между лопатками покрылось чешуей, зудя и требуя полностью обернуться. Чужеродная мощь подавляла и требовала реагировать, и сдержать инстинкты было не так и просто.
—Это пока мелочи. Когда начнут допрос, совсем дурно будет. Давай вот так попробуем,— я скосил глаза на Хейзеда, у которого на скулах проступили черные чешуйки частичного оборота.
Друг вытянул откуда-то тонкий и длинный клинок густой тьмы и махнул рукой, словно рассекая пространство перед нами. Дышать тут же стало легче.
—Только не отходи, клинок разрезает не такой уж и большой кусок,— буркнул Черный, держа свой меч обеими руками. Я же только кивнул, впившись взглядом в происходящее в другом конце камеры.
Махнув руками, словно стряхивая с них капли воды, Вадлер осторожно и медленно коснулся виска пленника. Наполненные красным глаза закатились, тело изогнулось в спазме, но я не чувствовал, чтобы ему было больно. Это была какая-то совершенно незнакомая мне техника. И всей душой был бы благодарен, чтобы подобное никогда не испытать на себе.
—Кто командует тобой? Кто отдает приказы?— вопросы задавал Лотль.
Слова звучали громко и четко, но губы в ответ не шевелились. Или мы просто не могли услышать ответы? Я не знал, но продолжал наблюдать. Не факт, что в жизни у меня еще когда-нибудь будет возможность понаблюдать за подобным.
—Откуда взялся жезл? Где остальные части плиты? Это дверь?
Я видел, как лоб пленника то хмурится, то наоборот разглаживается. Словно не все вопросы были одинаково сложными.
—Где это место?— веско спросил Лотль и тут же выругался в голос, отступая.
Вадлер сделал так же. Инквизитор отшатнулся от пленника и тяжело провел ладонью по лицу. Тело же, распятое на дыбе, выгнулось, на лице пленника появилась торжествующая улыбка… и он обмяк.
—Спусковой вопрос,— тихо прокомментировал Вадлер, медленно возвращаясь к нормальному виду. Черные рисунки исчезли с лица и пальцев, только кожа все еще оставалась бледной.— Непростой человек их программировал.
—Что ты имеешь виду?— Хейзед опустил свой клинок, и на меня навалилась, словно плита, сила инквизиторов, вновь заставляя дышать через рот.
—Идемте отсюда. Он еще не скоро придет в себя,— предложил Лотль, потирая виски.
Никто не стал с ним спорить, тем более что в помещении явно ощущался избыток магии. Хорошо, что стены были выложены из особого камня, иначе такая сила могла мне и дом порушить.
—Так что не так с этим вопросом?— Хейзед направился прямиком на улицу, намереваясь немного подышать свежим воздухом.
—Когда подобного человека готовят к опасному делу, всегда есть шанс на провал,— пояснил Лотль, зачерпнув горсть свежего подтаявшего снега и протирая лицо.— Тогда некоторые из вопросов могут провоцировать потерю сознания, чтобы шпион не выдал ничего важного. Нам повезло, что первые вопросы были не совсем точными, потому удалось кое-что все же узнать. И, конечно, вряд ли их руководитель, кем бы он ни был, ожидал, что парочка попадет в наши руки.
—Определенно, не ожидал,— согласился Вадлер.— Да и мы подобным обычно не занимаемся. Наше дело — безопасность страны. А какая-то сбежавшая девица, за которой гонится пара следователей второго ранга — это все очень далеко от сферы наших интересов. Нам всем невероятно повезло.
—В чем именно?— вот теперь мне стало действительно интересно. Давление чужой силы схлынуло, и я вдруг вспомнил, как именно Инг попала ко мне в дом. Если сюда добавить то, что сказал инквизитор… выходило весьма занятно.
—Да во всем, если так подумать. Начиная с того, что Шалдарова невеста угодила в руки именно к нам, и что именно вы тогда явились ее забирать, заканчивая тем, что вы не начали допрос этих двоих сами,— Вадлер задумался на мгновение. Инквизитор взъерошил свои темные короткие волосы, и его белесые глаза блеснули.— Да, если рассматривать ситуацию целиком, то, несмотря на всю сложность, нам пока везет решительно во всем. Знать бы только, до какого предела это будет длиться…
Ответа у меня на это не было. Но если инквизитор прав, то согласно всем законам мироздания, нам будет везти ровно до того момента, пока мы следуем в нужном направлении.
* * *
Инг
Тарелки едва не падали из рук, когда я пыталась их аккуратно загрузить в обнаруженный по совету Малиаза кухонный лифт. Фарфор дребезжал в руках, норовя то и дело выскользнуть, а рядом, наблюдая за всем этим со скептическим выражением морды, сидел Люш, то и дело издавая ехидное пофыркивание. Когда терпеть это уже не было никаких сил, я резко повернулась в сторону зверя и уперла руки в бока:
—И что это ты тут смеешься, кочка мохнатая?
Кот сделал вид, что ему стало страшно, и отбежал на пяток шагов. И опять фыркнул, маскируя смех, чем вовсе вывел из себя. Щеки и губы и без того горели, а этот зверюга насмехался, словно мог забраться мне в голову и прочесть мысли, что там роились.
И все же мне удалось спустить посуду в кухню, благополучно убрать еду в холодную и прибрать тарелки. Вот только такая рутинная работа никак не мешала думать. Думать. Думать! Мне даже показалось в какой-то момент, что я просто могу взорваться. Вот натурально, что-то щелкнет внутри — и из ушей повалит пар, как из большой кастрюли. Потому как выходило занятное: я не так все поняла. То, что Малиаз не приставал ко мне ночью — ничего не значило? Или?
—Ох!— закончив вытирать последнюю тарелку, я опустила голову на сложенные на столе руки. Мне требовалось чуть больше информации, чтобы делать хоть какие-то выводы.
—Как у нас тут дела?— довольный голос заставил встрепенуться, покраснеть, подскочить с табурета, опрокинув последний на пол.
Я так и замерла у стола, зажмурив глаза, не зная, что делать и сказать. Это не соседский мальчишка, что несмело сунул под нос ромашки и тут же убежал. Это взрослый мужчина, да к тому же еще и дракон. И живем мы в одном доме.
Очень захотелось провалиться под пол, куда-нибудь подальше от Малиаза и собственной неловкости.
—Смущена?— я услышала, как дракон обошел меня, поставил на место табурет и замер напротив. Пришлось открывать глаза. Тут, как в детстве не работает: закрыл глаза — и тебя не видно.
—Угу,— честно призналась, не решив, защищаться или нападать. Никогда еще на меня такие мужчины внимания не обращали.
