–Тебя обратно домой заберут предки?– спрашивает подруга, уже успев встать и ища себе одежду в шкафу.
От сказанного ею в животе у меня скрутился тугой узел. Даже мысли о возвращении домой заставляют меня испытывать противное ощущение тошноты, подкрадывающееся к самому горлу.
–Так не хочется возвращаться…– тяну я лениво.
–Почему?– надевая светлую университетскую рубашку, интересуется подруга.– Что у вас там случилось?
Мысленно напоминаю себе не рассказывать ей историю с Логаном, так как знаю эту надоедливую реакцию, поэтому кидаю на ходу выдуманное:
–Просто немного повздорили с мамой насчёт поведения.
–Всё ещё не понимаю, почему твои предки так озабочены твоим поведением. Ты же и так прекрасна.
Благодарно ей улыбаюсь.
Вэнди красит губы и подчёркивает глаза.
–Кстати говоря, твоя мама звонила мне ещё вчера.
Я ужасаюсь этой новости. Получается, она заметила мою пропажу.
–И что она хотела?
–Спрашивала, не у меня ли ты. И вообще была до смерти напугана.
«Поделом ей»,– фыркаю я у себя в голове.
–Мне кажется, Лина, тебе стоит перезвонить и сказать, что ты в порядке. Я, конечно, уже сказала, что ты и в самом деле у меня, но, боюсь, этого хватит ненадолго. Они могут приехать. И учинить скандал, так скажем.
Она права. Мне совсем не хочется, чтобы мама явилась в дом Хаджесов и устроила сцены.
–Я могу попросить Себастьяна тебя подвезти,– говорит Вэнди, схватив свой рюкзак.– Это наш водитель. Скажешь ему просто подвезти тебя, когда решишь вернуться домой. Он всегда сидит внизу.
–А ты как доедешь до универа?
–Возьму такси.
–Серьёзно? Твои родители разрешают тебе пользоваться обычным такси? Мои бы меня давно убили даже за мысли такие.
Подруга пожимает плечами, мельком кидает взгляд на часы, висящие на стене.
–А твой Себастьян довезёт меня прямо до Медины?– спрашиваю я.
–Конечно! Он куда угодно тебя подвезёт, только скажи. Ты бы знала, сколько мои родаки ему платят.– Она встряхивает своими безупречными волосами и спешно добавляет:– Всё, Лина. Я должна идти. После завтрака можешь спуститься вниз и посмотреть что-нибудь. Я же знаю, как ты сильно любишь кино. Но а маме всё-таки позвони.
Она чмокает меня в щёку и выбегает из комнаты, ещё несколько раз извинившись за то, что не может сама меня проводить. Однако обижаться на неё из-за этого я вообще не имею права. Она и так много для меня сделала, разрешив переночевать у неё дома. Было бы неправильно иметь какие-то претензии.
После ухода девушки в комнате становится ещё тише.
Вытаскиваю свой телефон из кармана. Не хочется перезванивать маме, но я понимаю, что игнорированием сделаю лишь хуже. Догадываюсь, что новость о моём побеге ещё не коснулась папы. Если бы он знал, я бы уже здесь не сидела.
Наконец захожу в список контактов и одним нажатием на экран звоню маме. Гудков раздаётся лишь парочка – мама берёт трубку сразу. Видимо, она ждала этого звонка.
–Лина, милая!– Она говорит таким тоном, словно я пропала не на одну ночь, а на целую вечность.– Что это за безрассудство?!
Её голос дрожит, выдавая всё то волнение, накопившееся за вчерашнюю ночь и сегодняшнее утро. Мне даже становится стыдно за своё поведение. Но я быстро напоминаю себе то, что сделала она, поэтому вина сразу испаряется в воздухе.
–Со мной всё в порядке,– отвечаю я, пытаясь говорить чётко и серьёзно.– Ты же знаешь, что я у Вэнди. И мне здесь намного лучше, чем дома.
–Кто тебе разрешал куда-то уезжать? Как ты вышла из дома?
Хмурюсь и жалею о том, что этого не видит мама.
–Мне, кажется, уже не пять лет. Мне что, уже запрещено ездить в гости к собственной подруге? Тем более кое-кто пытался насильно пихнуть меня замуж ещё вчера, если помнишь.
Наступает тягостное молчание, и я радуюсь, что мне удалось вызвать у мамы ступор и, надеюсь, ещё заодно и чувство вины.
–Поговорим об этом дома. Спокойно поговорим. Обещаю, милая, только возвращайся. Я пошлю за тобой машину или, если хочешь, заеду сама.
Слово «обещаю» из маминых уст всегда являло собой лишь чистую правду и никогда ещё не разочаровывало меня. Мама из тех, кто сдерживает все свои обещания. И это заставляет меня задуматься.
–Прошу, Лина. Возвращайся. Просто сейчас… Сейчас не самое подходящее время для таких поступков. Сейчас, когда тебе кто-то угрожает и мы даже не знаем кто…
В слегка грубоватой, но чёткой форме я кидаю:
–Не беспокойся. Я поняла. Можешь не отправлять никого, водитель Хаджесов меня довезёт.
Удивляюсь собственному поведению и задумываюсь о нём, когда кладу трубку. А удивляюсь тому, как легко вырываются с моих губ такие слова в сторону собственной матери. Ещё совсем недавно я бы ни за что не позволила себе так повышать тон. Я воспитывалась в строгих правилах и уважении к старшим, в особенности к родителям.
Что же или кто на меня начал так влиять?
Я быстро одеваюсь и спускаюсь вниз, где меня встречают улыбчивые горничные. Они приветствуют меня и продолжают заниматься своими делами. Мне удаётся поинтересоваться у одной из них, где находится этот Себастьян, и женщина даёт мне нужное направление. Тогда я наконец выхожу во двор и прошу весьма молодого водителя подвезти меня до моего дома. И он, уже предупреждённый моей подругой, соглашается.
Когда же я доезжаю до дома, уже с порога ко мне кидается мама с объятиями. Она разглядывает моё лицо так, словно боится обнаружить серьёзные травмы. Словно я вернулась с войны, а не с обычного похода в гости. Вижу за её спиной отца, что выглядит не менее взволнованным и нервным, однако старается этого не показывать.
О боже, папа всё-таки тоже в курсе.
–Надеюсь, впредь этого не повторится,– грозно произносит мама, крепко схватив меня за плечи.– Ты хоть знаешь, как сильно ты нас напугала?!
–У меня не было выбора. Хотелось скорее свалить от людей, которые были готовы отдать меня в руки непонятно кого против моей воли,– говорю я, и брови у меня сами хмурятся от злости.
Мама замолкает и виновато смотрит на меня. Она молчит несколько секунд, наверное, пытаясь придумать более убедительный ответ. А я смотрю на неё выжидающе, желая услышать слова извинения.
–Это из-за Логана?– спрашивает папа, впервые подавая голос.– Ты поэтому сбежала?
Он знает о намерениях мамы? Неужели? И судя по тону, совсем не взбешен таким поведением своей жены.
–И ты знал об этом? Боже! Так вы планировали это вдвоём?
–Дочка,– вновь произносит папа, подойдя ближе.
В его серых глазах чувствуется нежность и трепетное ко мне отношение. Его голос звучит спокойно и ровно, и весь его вид кажется не настроенным на ссору и отчитывания меня за мой поступок.
