Влюбиться за такой короткий срок возможно? Или я просто чокнулась?
Я сижу за накрытым столом и скучающе наблюдаю за гостями, при этом всеми силами скрывая за маской лицо, которое легко выдало бы то, как сильно я хочу домой в свою кровать, где меня никто и никогда не потревожит. Рядом со мной сидит папа, неотрывно следя за происходящим. После того разговора мы больше почти ни словом не перекинулись.
Свадьба же уже дошла до того этапа, когда подвыпившие на радостях гости начинают произносить праздничные тосты. Каждый желающий выходит на сцену и, взяв в руку микрофон, чуть ли не выкрикивает свои поздравления молодой парочке. Большинство здесь присутствующих лиц кажутся мне незнакомыми, и я лишь изредка слушаю то, что говорят за маленькой трибуной. Моё внимание переключено на молодожёнов. Я смотрю на сидящих вместе Дилана и Франческу, не перестающих ослепительно улыбаться, и не могу поверить, что теперь они – супружеская пара. Самые настоящие муж и жена… Боже. Словно только вчера мы с Диланом играли в прятки в нашем домике за городом.
Должна бы я радоваться, но вот не выходит как-то.
–А сейчас выступит миссис Мэри Норвуд, обворожительная мать нашего жениха!– произносит ведущий, который уже конкретно потрепал мне нервы своим слишком уж высоким голосом.
Мама встаёт со своего места под аплодисменты. Я вновь восхищаюсь ею так, словно вижу впервые. Она действительно обворожительна. Её длинное платье – такое элегантное и строгое – сверкает и кричит о том, что его обладательница – дама из высшего света. Походка грациозна, словно она – сама королева, собирающаяся выступать перед своим народом. Моя мама безумно красивая женщина, и я никогда не перестану восхищаться ею.
Когда она наконец встаёт перед трибуной, её рука аккуратно берёт микрофон. Мама начинает свою речь нежным, но отчётливо слышным голосом:
–Я… Я не уверена, что смогу выступить перед вами без малейшей слезинки, но я попытаюсь. Сегодняшний день стал поводом моей безграничной радости. Моего счастья. Я не могу описать, насколько сильно я счастлива сегодня. Мой единственный сын, что всегда был моим защитником и заступником, женится сегодня… И как я могу не плакать?– Глаза мамы начинают слезиться, а улыбка становится ещё шире. Она поворачивается к молодожёнам и продолжает уже более сдержанно:– Дилан, Франческа… Вы самая красивая пара, которую я когда-либо видела. Я люблю вас до глубины души. Франческа, милая моя девочка, я с распахнутыми объятиями принимаю тебя в свою семью. Я искренне верю, что мы станем самыми настоящими подругами. Ты всегда можешь рассчитывать на нас с Джереми. Всегда помни это. За вас, мои дорогие!
В воздух почти синхронно поднимаются руки с бокалами, а потом раздаётся чоканье, и бокалы с шампанским приближаются ко множеству ртов. Я стараюсь не отличаться и допиваю свой апельсиновый сок почти залпом. Благо мама меня не видит, иначе нудной и долгой речи о том, как девушке следует пить, было бы не избежать.
Неожиданно среди гостей я замечаю Джозефа, стоящего в белом смокинге среди толпы из чёрных костюмов. Он совсем не пьёт, потому что, наверное, работа в полиции отбила желание притрагиваться к алкоголю. Никогда не знаешь, в какой момент придётся достать пистолет или свой значок. А для таких ситуаций нужно оставаться в трезвом уме.
–Я пойду подышу свежим воздухом, пап,– говорю я, и в ответ получаю лишь лёгкую улыбку и кивок.
Когда ведущий объявляет время танцев и все бегут на танцпол, я тем временем направляюсь к выходу. За пару лет я ещё не слишком хорошо научилась владеть каблуками, и поэтому даже простые шаги даются мне тяжело. Проводить долгие часы в тесных, но зато таких красивых и дорогих туфлях, не самое удобное дело.
Поворачиваюсь к свадебной парочке. Нахожу лишь Дилана, сидящего за столиком и общающегося с друзьями. Франчески рядом не видно, и я решаю, что, возможно, она отошла в туалет или ещё что-нибудь.
Иду к двери, которую нахожу с трудом. Не помешало бы освежить голову и взглянуть на сегодняшний праздник обновлёнными глазами.
Выхожу из шикарного зала я очень быстро и оказываюсь на набережной со стеклянными перилами, откуда открывается красивый вид на бухту. Погода на улице такая, как я люблю,– не слишком холодно и не жарко. У выхода стоят двое здоровенных охранников, которых папа притащил сюда с собой. Они будто скалы твёрдо возвышаются над нашим мирком и не сводят глаз сразу со всего вокруг.
Приобнимаю себя за голые плечи и прохожу дальше к перилам. Ищу глазами какую-нибудь скамейку, куда можно присесть, но не нахожу ничего поблизости. Внизу, на набережной, являющейся частью ресторана, стоят столики, за которыми устроилась остальная часть гостей. Мимо меня проходят официантки с подносами в руках и даже предлагают мне напитки и закуски. В мозг наконец поступает кислород, которого так не хватало внутри ресторана. Я иду к самому краю набережной и полностью погружаюсь в собственные мысли, наблюдая за парочкой звёзд, еле виднеющихся на небе. Надеясь избавиться от толпы болтающих и наслаждающихся едой людей, я иду к той части набережной, где расположены ступеньки, ведущие вниз. Но неожиданно я вижу белое платье невесты. И, узнав девушку, сидящую на ступеньках, удивляюсь.
Франческа сидит и плачет.
Она пока что не видит меня, и мне предоставляется возможность придумать, что делать дальше: уйти или подойти к ней и узнать, что случилось. Где-то глубоко внутри хочется помочь ей чем-то, утешить. А с другой стороны, не хочу знать ничего и даже злорадствую её дерьмовому настроению. Однако «светлая» сторона Каталины выигрывает, и я осторожно, тихо и без резких движений направляюсь к плачущей Франческе. Глаза у неё такие красные, что несложно догадаться, что плачет она уже довольно долго. Она поднимает взгляд на меня, увидев приближающуюся тень, и сразу отворачивается.
–Зачем ты пришла?– грубо кидает она.
–Я просто вышла подышать воздухом.– Пока я пытаюсь говорить спокойно, наверное, в какой-то степени немного растерянная.– Что случилось?
–Ничего.– Тон голоса Франчески не меняется. Он такой же резкий.– У меня всё прекрасно.
–Не думаю, что у плачущей невесты, сидящей на ступеньках на набережной ресторана, где вовсю празднуется её свадьба, может быть всё прекрасно.
Франческа молчит, пытается тыльной стороной ладони вытереть слёзы и придать своему лицу более-менее нормальный вид, однако покраснение ещё не сходит. Она лишь размазывает тушь по щекам.
–Я всё равно тебе не скажу. Уходи,– говорит невеста, но на этот раз спокойнее.– И вообще, какое тебе дело, что со мной?
И правда. Я её терпеть не могу, так что вопрос вполне логичен.
Но я молчу. Не могу врать и отрицать её вероятные предположения, но и утверждать сказанное ею почему-то тоже не могу. Сплошной тупик.
–Наверное, мне есть дело до этого, потому что ты новоиспечённая жена моего брата,– наконец нахожусь я с ответом.
И отчего-то от моих слов её губы начинают дрожать сильнее, но руки спешат скрыть глаза, из которых льются слёзы. Меня происходящее смущает до такой степени, что я растерянно оглядываюсь по сторонам, как будто ищу чьей-то помощи.
