Теперь слова о замке с драконом не кажутся мне смешными.
* * *
Сегодняшнее утро официально можно назвать самым паршивым утром в моей жизни.
Ни телефона, ни макбука, оставленного в гостиной, никаких развлечений. Я смотрю на часы на стене и уже готовлюсь проклинать этот только начавшийся день и заниматься самобичеванием, но внезапно вспоминаю, что сегодня выходной, а значит, никто не приедет со своими скучными лекциями.
Внезапно раздаётся стук в дверь, и после того, как я выкрикиваю: «Входите», кто-то отпирает замок. Вижу Монику с подносом в руках. Девушка приветливо улыбается, словно яркая звёздочка. Кажется, она единственная, кто будет помогать мне не впасть в депрессию. Она ставит поднос с завтраком на тумбу рядом с кроватью и произносит:
–Доброе утро, Лина.
–Скорее дерьмовое утро,– недовольно бубню я, удивляясь тому, как легко произнесла это словечко.
Девушка издаёт смешок и ничего не спрашивает, от чего я предполагаю, что ей хорошо известно о мамином поручении. Да и неудивительно. Ведь всё же у неё есть ключ к моей комнате, которую она спокойно открыла без вопросов.
–Мне жаль, что твоя мама решила вот так с тобой обойтись… Из-за чего она так?
Не хочу даже вспоминать вчерашний разговор, но Моника не сделала мне ничего плохого, чтобы грубо с ней обходиться. Поэтому я еле приподнимаю свою голову, пытаясь вытряхнуть из неё плохой настрой, и спокойно отвечаю:
–Она практически призналась мне, что считала меня шлюх… Девушкой лёгкого поведения.
Моника округляет глаза, усаживаясь на краешек кровати.
–Чёрт возьми…– вздыхает она.– Серьёзно, что ли?!
–Ага.
–Почему она так решила?
–Из-за моих встреч с Гаем.
Внезапно девушка начинает смеяться. Хоть и коротко, но вполне искренне и весело, словно её что-то очень позабавило.
–Принять тебя за девушку лёгкого поведения – это почти как слона не отличить от мухи… Поверить не могу, что миссис Норвуд действительно подумала, что ты с Гаем могла…
–Довольно,– перебиваю я её прежде, чем Моника заканчивает своё предложение.– Не хочу об этом говорить. Пожалуйста.
Девушка понимающе кивает, не произнося больше ни слова. Она встаёт с кровати и идёт к двери.
–Поешь,– говорит она.– Тебе полегчает. Ты вроде обожаешь сэндвичи на завтрак.
Мой взгляд скользит от её миловидного лица, от по-детски заплетённых в косичку светло-каштановых волос к её рукам, сжимающим ключ.
И вдруг в голову бьётся идея.
Идея использовать Монику Донован в своих целях. Использовать её и сбежать из дома. Но на этот раз не просто на пару часиков. А на несколько дней.
Это должно привести маму в чувства.
Глава 22
Делаю глубокий вдох.
–Моника, я сейчас кое о чём тебя попрошу,– начинаю я.– Пообещай, что не побежишь тут же распространяться об этом всему дому.
Девушка поворачивается ко мне всем телом и заинтересованно смотрит на меня, ожидая продолжения. А я действительно продолжаю:
–У тебя есть ключ от двери, верно?
–Да…– Она тут же меняется в лице, словно всё сразу понимает.– Постой… Ты что, хочешь, чтобы я тебе его отдала?
Молчу, но ответ слишком очевиден.
–Нет, Лина,– говорит Моника.– Я не могу, ты же знаешь.
–Ну пожалуйста! Я не хочу сидеть здесь вечность!
–Твоя мама будет очень недовольна. Она же убьёт меня!
–Я ей не скажу. Я скажу, что сама выкрала у тебя ключ… Прошу, Моника! Мне нужно сбежать отсюда на время… Хотя бы на несколько дней.
Глаза девушки вмиг расширяются после моих слов. Рот раскрывается.
–На несколько дней?! Ты с ума сошла? Зная своих родителей, ты хочешь пойти на такое?
Звучит так, будто мои родители – дикие звери, которые не оставят от меня и мокрого места. Забавно, потому что папа с мамой никогда не поднимали на меня руку. Да, они воспитывали своих детей в строгости, равно как и бабушки и дедушки, дяди и тёти, но никогда ни один член нашей семьи не опускался до того, чтобы нанести физический вред своим детям.
–У меня нет выбора, Моника. Я должна уйти отсюда на время.
–И куда ты пойдёшь? К своему Гаю?
Вспоминая нашу последнюю встречу, я чувствую тепло на сердце. Но мой будущий побег на этот раз не связан с Гаем, как бы это ни было удивительно.
–Нет. К подругам. Я хочу проучить маму. Да, может, глупо, и да, я уже пыталась однажды, но сейчас она перешла все границы.
Моника хмурится, потом задумывается и выдаёт:
–Это он так повлиял на тебя? Все в доме только и говорили о том, какая ты милая и послушная девочка. А сейчас я вижу нечто совсем другое.
Мои последние действия опровергают рассказы обо мне. Мой неуважительный тон… Так вот чего на самом деле боится мама. Она знает, что я никогда не пойду на интимный контакт с парнем, которого тем более едва знаю. Понимает она и то, что я не позволю ему коснуться меня, ведь я подготовлена физически. Подвальный спортивный зал у нас дома и мой тренер тому свидетели.
Она просто боится выпустить меня на свободу.
Она боится того, что я перестану быть маленькой девочкой.
Так вот оно что…
Решаю поступить немного иначе, чем обычно, потому что для сохранения вежливости я слишком сейчас зла. Включаю своё хладнокровие, своё преимущество.
–Моника, дай мне ключ.– Теперь я уже не умоляю, не прошу. Я приказываю.
Она это понимает.
Но я по-прежнему вижу, как Моника колеблется. За то время, что я знаю эту девушку, мне удалось понять, что её сердце слишком мягкое и доброе. Вряд ли она решится меня ослушаться.
И вот наконец горничная отвечает:
–Ладно… Хорошо. Я дам тебе сбежать… Но Мэри ни слова!
–Да, конечно.
Я вскакиваю с кровати и улыбаюсь ей в знак признательности. Она кладёт в мою раскрытую ладонь ключ.
–Как ты собираешься выйти из дома?– спрашивает Моника, и я понимаю сразу: она говорит об охранниках.
Я замираю. Чёрт, она права.
–Тут снова пригодится твоя помощь. Можешь их отвлечь?
Думает девушка недолго:
–Да. Раз я уже в это ввязалась, почему бы и не довести дело до конца, верно?
Я улыбаюсь и выглядываю из окна. Двое охранников стоят прямо подо мной, и внутри меня зажигается искорка сомнения. Однако она слишком маленькая, почти незаметная, и ее легко затмевает противоположное чувство – полная уверенность. Я хватаю свой кожаный плащ, в кармане которого осталось немного денег, которых должно хватить на такси.
