Раздевшись, я захожу в кабинку душа. Включаю горячую воду, позволяю ей течь по телу вниз, окутывая меня невероятным блаженством. Прикрываю глаза и наслаждаюсь приятно обжигающей струёй чистой воды на своей коже. Она словно смывает с меня все негативные эмоции, все те неприятные чувства, которые я испытала лишь пару минут назад… Смывает всё ненужное. Взяв шампунь с полочки, прикреплённой к стене, я выдавливаю немного себе на ладонь, получив огромное удовольствие от проникшего в ноздри приятного аромата.
Это его запах. Запах Гая.
Невероятный, неповторимый, великолепный…
Растерев волосы и тело шампунем, я начинаю фантазировать. Снова бесстыдные мысли, но сейчас эти бесстыдные мысли стали лишь сильнее предыдущих. Я прикрываю глаза и представляю, что это его руки сейчас меня гладят. Проводят по груди, задевая соски, потом ползут к ногам, лаская внутреннюю часть бедра… Запах лишь усиливает этот невероятный эффект.
Но я вздрагиваю, приходя в себя, когда в дверь раздаётся два стука, а затем голос:
–Моя рубашка будет висеть на спинке стула. Наденешь её, пока я не подойду.
Поняв, что после сказанного Гай уходит, я быстро смываю шампунь с себя, ощущая невероятную свежесть на коже, но одновременно с этим ругая себя за непристойности, которые я себе позволила только что.
Меня так влечёт к нему.
Когда наступает конец душевым процедурам, я выхожу из кабинки, приоткрыв раздвигающуюся дверцу. Снаружи холодней, так что я пулей оборачиваюсь в полотенце и ещё почти два часа собираюсь с мыслями о том, что мне нужно выйти наружу. Открыв дверь, я прошмыгиваю в спальню. На спинке стула, как и обещал Гай, висит его красная рубашка. Я беру её. Предварительно закрываю дверь и почти со скоростью света напяливаю рубашку. Длина доходит до колен, и я проклинаю отсутствие возможности надеть нижнее бельё. Я всё-таки не ношу с собой запасное. Кто же знал, что сегодня вернуться домой не получится?
Мокрые волосы я оставляю распущенными, решив, что сушить их с помощью фена, местонахождения которого я, конечно же, не знаю, не стану. А потом сажусь на кровать Гая и наконец решаю поразмышлять над тем, что мне делать дальше.
Дождь по-прежнему бушует снаружи, даже начинает идти сильнее, чем раньше. Уйти обратно домой пока не представляется возможным. Но и оставаться здесь тоже не хочется, ведь я всё ещё зла.
–На тебе моя рубашка сидит лучше,– говорит Гай, незаметно оказавшись в спальне.
–Спасибо,– кидаю я без особых эмоций.
–Я рад это слышать. Потому что думал, ты со мной не разговариваешь.
–Я и не разговариваю. Я просто поблагодарила тебя за одежду, которую ты мне дал, как воспитанный человек.
Гай издаёт смешок:
–Могу поклясться, нет ничего более очаровательного, чем обиженная Каталина Норвуд.
Парень подходит к кровати и садится на корточки прямо передо мной, пронзительно смотря на моё лицо. Я в ужасе сжимаю ноги вместе, потому что на мне всё ещё нет нижнего белья.
–Каталина.– Он тычет пальцем мне в колено, но я игнорирую его действие, отворачиваясь к окну.– Какая же ты упрямая.
–Ты ведь должен был поехать куда-то с Нейтом,– бубню я.– Почему же не сделал этого?
–Не мог бросить тебя в таком состоянии.
Ух, я, кажется, снова злюсь!
–Вот только не надо теперь отменять свои планы из-за меня!– громко говорю я.– Это же всего лишь я! Не утруждайся.
Бросив эти слова, я хочу резко встать и выйти из комнаты, но мне не удаётся этого сделать. Когда ты сидишь голая, прикрывая тело одной лишь бархатной короткой рубашкой перед парнем, крайне проблематично даже на миллиметр шевельнуться. Я только делаю рывок в сторону, как Гай, молниеносно среагировав, хватает меня за запястье и сажает обратно на кровать, сам при этом всё ещё сидя на корточках передо мной. Сил у него действительно много.
–Куда это ты собралась?
–Не хочу тебя видеть.
Он усмехается краешком губ и опускает устало лицо, всё ещё сидя передо мной на корточках. Меня крайне напрягает то, что его голова находится практически между моих ног, прямо в нескольких сантиметрах от коленок.
Ох, а что, если бы я прямо сейчас взяла его за волосы и прижала бы к…
О боже, что это за мысли у тебя, Лина?!
–Но тебе придётся меня видеть и терпеть,– говорит Гай, вырывая меня из мыслей, которые заставили кровь прилить к щекам.– По крайней мере, до послезавтра точно. Потому что послезавтра мы едем знакомиться с моим отцом.
Глава 30
Только он может таким тоном выдать подобные слова, совершенно не учитывая то, как я могу на них отреагировать. Возможно, ему даже казалось, что я попрыгаю на месте от счастья.
Но я от услышанного лишь выпучиваю глаза:
–Ты, наверное, шутишь?– У меня автоматически хмурятся брови.
–Нет, я вполне серьёзно.
–И ты не хочешь спросить меня? Что я думаю на этот счёт, например.
Его губ касается лёгкая полуухмылка-полуулыбка. Я даже немного радуюсь тому, что часто вижу такое выражение лица, чего было крайне мало, когда мы только познакомились. Но потом я, конечно же, прихожу в себя и слышу, как внутренний голос осуждает меня словами: «Ты же не забыла, что обижена на него?»
–Если честно, поздно менять планы,– говорит Гай.– Отец уже ждёт нас, а он из тех людей, кто презирает отсутствие пунктуальности.
–А меня разве это как-то касается?– бросаю я сквозь зубы.
–Ты ведь моя девушка теперь.
–И что? Я отказываюсь быть твоей девушкой!
Он чуть наклоняет голову набок, глядя мне в глаза с интересом и даже какой-то насмешкой. Почти не моргает.
–Вот как?– поднимает он брови.
–Вот так!– отвечаю я.
Кого я пытаюсь обманывать, когда прикладываю усилия, чтобы скрыть судорожный вздох? Для этого Гаю достаточно было встать, приблизиться и коснуться пальцами моего подбородка. Я всё ещё сижу на кровати, а он стоит, возвышаясь надо мной. Он ведь и без того выше меня, а сейчас я и вовсе почти нахожусь на уровне его торса.
–А если я поцелую тебя?– спрашивает Гай.
–В смысле?– хриплю я.
–Могу ли я искупить вину поцелуем?
Непонятно как, я вдруг ухмыляюсь, отвечая:
–Так уверен в неотразимости своего поцелуя?
–Можем проверить, насколько это правда.
Ох, и Гай действительно наклоняется ниже, опираясь руками на кровать по бокам от меня. Я оказываюсь в его ловушке. Смотрю на его губы, хотя ругаю себя за это.
Нельзя, не надо, не глупи, отвернись, оттолкни, в конце концов, отверни голову…
