Но по мере того, как его красивое лицо приближается, по мере того, как отчётливо я ощущаю этот головокружительный запах, я бездумно иду навстречу, не смея пошевелиться, и с замиранием сердца ожидаю того, как наши губы встретятся…
Пока он вдруг не отстраняется.
–Уже решено, Каталина,– говорит он как ни в чём не бывало.– Мы едем к отцу послезавтра. И лучше тебе с этим фактом просто смириться.
Едва сдерживаюсь от разочарованного вздоха из-за несостоявшегося поцелуя. Он меня дразнит? И когда я поднимаю на него свой взгляд, Гай ухмыляется, а в глазах горит довольство собой и видом, который он застал.
Я тут же меняю выражение лица и пытаюсь злиться. Ну или делать вид, что всё ещё злюсь. А потом смиряюсь с предстоящим.
–Ложись спать,– произносит Гай.– Я постираю твоё платье, и к утру оно высохнет. Только тогда ты сможешь вернуться домой.
–Постираешь?– удивляюсь я.– Ты?
–Да. Вместе с твоим чудесным бельём. Ведь ты и его намочила…
Я краснею, горю, вот-вот сожгу всё вокруг.
–…под дождём,– уточняет Гай, усмехаясь, явно делая акцент на том, о чём можно было подумать ранее.
Стараюсь не начать отпираться, глядя на то, как он откидывает одеяло и взбивает подушки для меня. Не встречала парней более заботливых, чем он. Мне кажется, даже Дилан не настолько заботлив со мной.
–Каталина.– В его голосе снова слышатся приказные нотки.– Ложись.
–А ты спать не будешь?
–Нет. Я отъеду на пару часов.
Даже спрашивать не буду куда, ведь ответа всё равно не дождусь. Поэтому без дальнейших расспросов я, издав раздражённый стон, забираюсь в кровать и накрываю тело приятным прохладным одеялом. Я сплю здесь во второй раз в своей жизни.
–Спокойной ночи, Каталина Норвуд,– говорит Гай перед тем, как покинуть комнату и выключить свет, а затем я слышу его спускающиеся шаги.
Так в водовороте своих мыслей я и засыпаю.
* * *
Целый день после того, как я вернулась обратно домой, переночевав в доме Гая, я размышляю о будущей встрече с его отцом. Я даже ни разу не видела его, если не считать тех фото на стенах в спальне Гая, но уже отчётливо ощущаю, как подпрыгивает сердце от ожидания.
–Надеюсь, вы не занимались чем-то, чем совершенно не стоило?– вдруг подаёт голос мама, листая свой журнал.– Я думала, ты вернёшься домой на ночь.
Это заставляет меня поперхнуться кофе, а отец резко смотрит в сторону своей жены.
–Мам!– возмущаюсь я, понимая, что, скорее всего, покраснела до корней волос.
–За кого ты принимаешь нашу дочь, Мэри?– с некой досадой выдаёт папа, отложив газету на стол.
Он хватает бокал с виноградным соком и делает глоток. Мама кладёт свой модный журнал на журнальный столик перед собой и переводит взгляд на меня.
–Я просто интересуюсь,– говорит она.– Лина провела ночь в одном доме с парнем. Наедине. Я просто волнуюсь, Джереми. Может, не стоило её вот так пускать с ним неизвестно куда?
Едва не выкрикиваю, когда громко хлопаю в ладоши, стараясь привлечь их внимание:
–Мам, пап! Я вообще-то ещё здесь!
Они оба глядят на меня, и я спешу продолжить защищаться от их обсуждений касаемо моей вчерашней ночи:
–Мне надоело, что вы пытаетесь выставить меня девицей лёгкого поведения!
Папа поднимает руки:
–Я тут ни при чём, милая. Все претензии к своей мамуле.
–Ты не лучше, пап!
–О боже! Ты ранила меня в самое сердце.– Он шутливо хватается за грудь, скорчив гримасу боли.– Разве хорошие дочери так поступают?
Не сдержавшись, я смеюсь, отчаянно пытаясь говорить более сдержанно:
–Ну, пап! Хватит воспринимать меня несерьёзно! Я вообще-то тут душу изливаю.
Тогда он смягчается и нежно улыбается мне, тыкая пальцем в кончик моего носа. Он всегда так делал в детстве. Мама же остаётся сидеть с прежним выражением лица, хмуря аккуратные брови и глядя на меня задумчиво, с долей волнения и даже опасения.
Мне никогда не понять, почему кто-то может быть настолько строг и осторожен, когда в этом нет необходимости.
–Тебе следует доверять ей, Мэри,– укоризненно замечает папа, вновь схватив газету со стола.– А мне, кстати, завтра нужно лететь на совещание в Вашингтон.
От его слов, резко сменивших тему, у меня всё внутри падает вниз, а потом ещё вдобавок сжимается.
–Что?– переспрашиваю я.
–Так далеко?– удивляется мама.– Почему ты не сказал раньше, дорогой?
–Потому что не хотел вот этой реакции,– окинув взглядом нас обеих, отвечает он.
–Но это ведь так неожиданно. Сколько тебя не будет?
–Около двух недель.
Две недели…
Боже мой. Я не увижу папу целые две недели. Срок достаточно большой, чтобы я успела расстроиться до неприятного жжения в груди.
Я перенаправляю свой разочарованный взгляд с отца на маму, которой удалось совладать с собой в разы лучше, чем мне. Она привыкла к вечным отъездам папы, но вот я… Никак не могу.
–Во сколько?– спрашивает мама деловым тоном.
–Завтра в шесть должен уже выезжать в аэропорт.– После ответа своей жене папа тут же смотрит на меня с некой осторожностью:– Лина, всё хорошо?
Он замечает моё мрачное настроение и молчаливость.
–Я понимаю, как тебя огорчает эта новость,– начинает он, анализируя мою реакцию по отражениям в глазах,– но у меня есть выгодное предложение.
Последнее он проговаривает забавным тоном, словно диктор из какой-нибудь рекламы, какие часто крутят по ТВ.
–Как только эти две недели пройдут и я вернусь домой, мы начнём подготовку к будущему полёту в Грецию… Я имею в виду, что мы по-настоящему подготовимся. От Мэри я буду ждать полного и подробного плана всех видов отдыха, а также тщательного изучения всех вариантов отелей и гостиниц. Разумеется, самых лучших! А ты, Лина, займись своим Гаем.
Я заинтересованно, но в замешательстве часто-часто моргаю глазами:
–Что ты имеешь в виду?
–Раз он твой парень, полагаю, будет лучше, если он проведёт этот уик-энд вместе с нами, ты так не считаешь?
Такого поворота событий я не ожидала.
Конечно, в мыслях периодически возникали мысли о возможности подобного исхода, но я не думала, что всё произойдёт настолько быстро.
–Правда?– спрашиваю я.– Он может лететь с нами?
–Почему бы и нет? Тем более это будет отличная возможность познакомиться с ним поближе.
Я широко улыбаюсь и сдерживаюсь от жгучего желания завизжать на весь дом.
