—Что такое?— София на коленях обошла кровать и положила руки мне на плечи.— Все в порядке?— спросила она.
—Мне нужно домой. Моя сестра сегодня родила ребенка, и мы все должны быть там, когда она объявит имя.
—О, хорошо.— Ее руки упали, и она слезла с кровати. Затем она порылась в простынях, чтобы найти свои пижамные шорты.— Я оденусь и соберу кое-какие вещи, и ты можешь подбросить меня к Логану по пути из города.
Я не хотел, чтобы она собирала свои вещи. Я сказал ей, что она останется здесь до конца своей поездки, и ее чемоданам самое место в углу моей спальни, где они и стояли, пока наше время не истекло.
—Подожди.— Я схватил ее за руку, прежде чем она смогла уйти, притянув ее к своим коленам. Ее цветочный аромат ударил мне в нос, прогоняя прочь здравый смысл.— Ты хочешь поехать со мной?
Она искоса взглянула на меня.
—В резервацию?
—Да.— О чем, черт возьми, я думаю? На ней фломастером была написана катастрофа. Но я не собирался проводить день без нее.
—С этим не будет проблем? Разве это не семейный праздник?
Я кивнул.
—Так и есть. Но это не займет много времени. Мы поедем в Браунинг. Скажем «Поздравляем». Подарим цветы и познакомимся. Потом мы вернемся.
—Ты уверен?
Нет.
—Да.
—Хорошо. Я заскочу душ.— Она наклонилась, запечатлела поцелуй на моих губах, затем неторопливо направилась в ванную, на ходу снимая майку и бросая ее в кучу грязной одежды, которую она сложила рядом с одним чемоданом.
Когда в ванной включилась вода, я потер лицо руками, размышляя, должен ли я забрать свое приглашение обратно.
Моя семья при одном взгляде на Софию мгновенно насторожилась бы. Не потому, что она была белой девушкой не из резервации. А потому, что она была белой девушкой не из резервации, которая приехала на пассажирском сиденье моего грузовика.
Я встал и пошел в сторону ванной. Ужас скрутил меня изнутри. Ни в коем случае этот день не закончится счастливыми улыбками.
Я не хотел возвращаться домой, но у меня не было выбора. И поскольку я должен был ехать, я не хотел ехать один.
Вероятно, было нечестно позволить Софии попасть в такую ситуацию. Это действительно было нечестно — не предупредить ее.
Я вошёл в ванную, наблюдая за ее размытым силуэтом из-за матового стекла двери душа.
—Я думаю, тебе нужно знать, во что ты ввязываешься.
—Ты о чем?— крикнула она.
—Ты же знаешь, у меня разногласия с семьей. Они, вероятно, будут не слишком рады меня видеть.
Она рассмеялась.
—Ты имеешь в виду, что они не будут слишком рады меня видеть.
—Ну, в общем, да.
Дверь скользнула в сторону, и она высунула мокрую голову наружу.
—Ты хочешь, чтобы я осталась здесь?
—Нет,— признался я.
—Тогда считай, что я предупреждена. Твоя семья будет удивлена, что я приеду. Моя семья была бы удивлена, если бы я тоже привезла тебя домой.
Я не думал об этом с такой точки зрения. Это была приятная фантазия — думать, что социальных барьеров не существует, что богатые люди не опасаются бедных и наоборот.
Хотя я думаю о наших двух семьях, мы недооценивали ее семью. Из того, что рассказала мне Тея, они были довольно приземленными, учитывая их богатство.
Единственной, кого она когда-либо опасалась, была София.
Здесь не о чем беспокоиться.
—Они будут вежливыми,— пообещал я.
—Даже если это не так, все будет хорошо. Я бы хотела посмотреть, откуда ты родом.
Нам пришлось бы ехать через самую худшую часть города, чтобы добраться до больницы. Это, вероятно, само по себе заслуживало еще одного предупреждения, но я не собирался полностью отпугивать ее.
Как бы эгоистично это не было, я хотел каждую минуту Софии до конца ее поездки.
Даже если это означало взять ее с собой, чтобы познакомиться с моей семьей.
* * *
—Поздравляю, Коко.— Я наклонился к больничной койке и поцеловал сестру в щеку.
Она действительно не заметила, как я попытался ее обнять. Она была слишком занята, уставившись на Софию с отвисшей челюстью. Так же, как и все остальные женщины в комнате.
Папа был единственным, кто смотрел на меня. Его взгляд прожигал мою кожу, как лазерный луч.
Я проигнорировал их и потер костяшками пальцев розовую щечку моей племянницы, которая спала на руках у своей матери.
—Привет, малышка.— Удачи.
Мне было стыдно признаться, что я плохо знал своих племянниц и племянников. Теперь у Коко было пятеро детей. У моей сестры Розен было четверо мальчиков которых я не видел уже несколько месяцев. Младшему сыну Розен было десять месяцев, и я видел его 2 раза: на церемонии имянаречения и сейчас. Малыш сидел на полу в углу и жевал пластиковую погремушку.
Этот малыш не знал меня. Черт возьми, я даже не знал, говорили ли они обо мне. Учитывая, как папа все еще свирепо смотрел на меня, я сомневался, что они начнут после сегодняшнего.
Я дотронулся до носа ребенка, а затем встал с кровати, чтобы поприветствовать всех остальных.
—Привет, мама.— Я поцеловал ее в лоб. В ее черных волосах появилось больше седых волосков с тех пор, как я в последний раз приезжал домой. Ее длинная коса была перевязана одним из кожаных ремешков, которые папа всегда делал для ее волос.
—Дакота.— Она наклонилась ближе и тихо заговорила:
—Сегодня семейный праздник.
Папа что-то проворчал, и краем глаза я заметил, что Розен энергично кивнула. В этих больничных палатах не только пахло антисептиком, их акустика означала, что все слышали заявление мамы.
Включая Софию.
—Это София Кендрик. Она…
—Коллега.— София отступила от дверного проема и прошла дальше в комнату. Ее плечи были отведены назад, а подбородок вздернут. Она была похожа на ту Софию, которую я видел на ее семейных фотографиях, как будто она была настороже.
Умно.
—Я просто приехала посмотреть ваш город. Я подожду снаружи.— Она посмотрела на меня.— Я буду в комнате ожидания.
Я кивнул, не сводя с нее глаз, пока она удалялась в коридор. Сегодня она снова надела зимние сапоги на высоком каблуке. Ее джинсы были черными, а свитер кашемировым. Сегодня она купила бриллиантовые серьги, которые, вероятно, стоили больше, чем медицинское оборудование в палате. Мое предупреждение в душе, должно быть, вдохновило ее надеть какую-нибудь броню.
Ради Софии, я был рад этому. Но когда дело касалось моей семьи, это, вероятно, только усугубляло ситуацию.
