—Я могла бы навестить Артура,— предложила я.
—Не по этим дорогах.— Он покачал головой.— Ты никуда не поедешь.
—Я буду двигаться медленно. Снег идет не сильно, и просто немного туманно. Я заеду в продуктовый магазин в Калиспелле и куплю ему что-нибудь из его любимых нездоровых продуктов. Тогда я смогу немного пообщаться с ним.
И я могла бы воспользоваться перерывом.
Я могла бы спокойно доехать до Калиспелла, чтобы подумать. Я попросила Дакоту сделать выбор, но мне предстояло сделать свой собственный.
Если бы он предпочел мне свою семью, была бы я готова отказаться от своих собственных мечтаний?
—Куда ты направляешься?— Спросил Логан, прерывая все остальные разговоры в комнате.
—Один из арендаторов Дакоты — очень милый пожилой мужчина. Он слепой, а рейс его сына отменили, так что на День благодарения он один. Я подумала, что заеду туда сегодня ненадолго и поздороваюсь.
—Ты не можешь ехать в Калиспелл.— Логан заговорил первым, украл слова, которые были написаны на лице отца.— Дороги обледенели, и ты едва водишь машину.
Он не ошибся. Я редко ездила на своей машине по городу. Большую часть времени она стояла в гараже, собирая пыль. И я водила грузовик Дакоты всего пару раз, когда приезжала навестить Тею, пока он был в баре.
—Я отвезу тебя туда.— Ксавье поднялся с дивана.— Я знаю Артура. Я бы и сам не прочь поздороваться.
—Спасибо.— Я тоже встала, игнорируя волны разочарования, исходящие от Дакоты.
Он не хотел, чтобы я уходила, но и Артура одного не оставил бы. Поскольку он доверял своему дяде больше, чем любому другому человеку в мире, у него больше не было оправданий, чтобы держать меня в Ларк-Коув.
—Я вернусь.— Я подошла к дивану, поцеловала маму и папу, затем помахала Обри.
Они выглядели немного озадаченными тем, что я уже ухожу, но никак это не прокомментировали.
Прежде чем кто-нибудь смог отговорить меня от этой поездки, я поспешила на кухню, схватила сумочку и пошла к двери, где я оставила свое пуховое пальто.
Надев его, я стояла у двери, ожидая Ксавье и наблюдая, как Дакота крадется ко мне.
—Мне не нравится, что ты едешь туда сегодня.— Он подошел ближе и упер руки в бока.
—Это просто быстрая поездка. И мне это нужно.— Счастливое лицо, которое я напускала на себя всю последнюю неделю, становилось все тяжелее носить.— Некоторое время порознь пойдет на пользу нам обоим.
—Да.— Дакота вздохнула.— Вероятно, ты права.
Я стояла там, желая, чтобы на его лице появился проблеск надежды. Но там ничего не было. Он уставился в пол, его руки упали по бокам. Рассматривал ли он меня вообще как вариант? Или он уже махнул на нас рукой?
Я проглотила свое разочарование, позволила Дакоте поцеловать меня в щеку, а затем последовала за Ксавье на улицу после того, как он надел пальто.
Их с Хейзел внедорожник был припаркован на подъездной дорожке. Я забралась внутрь, радуясь, что было еще тепло. Всего лишь короткая прогулка от входной двери заморозила мои уши.
Ксавье забрался внутрь и включил обогрев.
—Спасибо, что взяли меня с собой.
—Рад это сделать.— Он протянул руку и похлопал меня по плечу, прежде чем выехать с подъездной дорожки и вывести нас на дорогу.— У тебя все в порядке?
—Не очень,— призналась я.
—Хочешь поговорить об этом?
—Нет.— Я вздохнула.— Да. Мне не очень нравится ваша семья.
Он усмехнулся.
—Их может быть трудно полюбить. Что случилось?
—Я почти уверен, что они ухаживали за Дакотой с самого рождения. Это звучит странно, но я не могу придумать другого слова описать это.
Он напевал.
—Их убеждения могут быть трудны для понимания.
—Это всегда было так?— Спросила я.— Он всегда испытывал такое давление? Я имею в виду, это как если бы, когда он родился, они уже знали, как будет прожита его жизнь. Он должен жить в нужном месте. Работать на правильной работе. Жениться на правильной женщине. Иметь правильных детей.
Во многих отношениях ожидания его семьи напомнили мне истории, которые я читала о принцах и принцессах прошлого. Если он хотел унаследовать корону, он должен был следовать семейным традициям.
В детстве я хотела быть принцессой. Я была принцессой.
Принцесса, которая никогда не получит своего принца.
—Как я уже сказал, это трудно понять,— сказал Ксавье.— Они яростно верны традициям нашей семьи. Что не так уж плохо. Но это может сделать их слишком жесткими. Они могут быть закрытыми. И я боюсь, что отчасти в том, через что они заставляют Дакоту проходить, есть моя вина.
—Ваша вина? В чем ваша вина?
Он вздохнул, переставляя хватку на руле. Он поморщился, делая резкий вдох, когда его рука потянулась к груди.
—С вами все в порядке?
Он кивнул.
—Просто изжога. У меня была она чертовски много раз на этой неделе.
—Может, нам где-нибудь остановиться и купить лекарство?
—Со мной все будет в порядке.— Его рука скользнула вниз по груди к животу, надавливая сбоку.— Я принял пару таблеток недавно, просто жду, когда они подействуют.
Я внимательно наблюдала за ним.
—Должны ли мы вернуться?
—Я в порядке.— Он улыбнулся сквозь боль.— Это всего лишь изжога.
—Хорошо.— Я изо всех сил постаралась расслабиться на своем месте. Дакота только что потерял своего отца. Если он потеряет Ксавье, он будет уничтожен.
—На чем мы остановились?— спросил он.
—Вы сказали, что все это частично по вашей вине.
—Так и есть.— Он кивнул.— Мой отец работал на племенные власти. Именно так я заинтересовался тем, чтобы стать полицейским. В детстве я мечтал, что мы будем работать вместе, когда я стану старше. Но потом его убили на дежурстве еще до того, как я закончил среднюю школу. Пьяный парень, проезжавший через резервацию, остановился на обочине дороги и убил свою жену из дробовика. Мой отец был в патруле. Он подъехал, и парень убил и его тоже.
—Мне очень жаль.
—Это риск, который мы все понимаем. Это не облегчает задачу. Моей маме, бабушке Дакоты, пришлось нелегко.
—Это вполне объяснимо.
—Мама боялась всего и всех, кто не из резервации. По ее мнению, посторонним нельзя доверять. Эта вера ослепила ее. У меня была пара белых друзей. Она отказалась позволить мне проводить с ними время. Я работал на белого фермера за городом, летом чинил забор; она заставила меня уволиться с работы.
Я моргнула, наблюдая за обледенелой дорогой перед нами, пока Ксавье вел машину. Я не встречалась с бабушкой Дакоты, хотя знала, что она все еще жива и живет в доме престарелых в резервации. Мое сердце болело за нее из-за того, что она слишком рано потеряла мужа.
