—А как насчет твоего грузовика?
—Я заберу его позже. Я хочу показать тебе кое-что, пока не стемнело.
Как только мы оба пристегнулись, я отвез её через весь город прямо на кладбище. Света едва хватало, пока я вел её мимо заснеженных могил.
—Там.— Я указал на надгробие.
—О, Кейн.— Её рука потянулась к сердцу.— Это прекрасно. Эти ангельские крылья. Спасибо, что привел меня сюда.
—Я хотел, чтобы ты это увидела. Я хочу, чтобы ты все увидела.
Пайпер наклонилась ко мне, обвивая рукой мою спину.
—Я рада, что ты привел меня сюда.
—Я тоже,— сказал я, прижав её к себе.
Когда я приехал сюда с мамой несколько месяцев назад, я не был уверен, что вернусь снова. Но теперь я знал, что это все. Это было прощание. Начиная с этого момента, я оставил всю боль позади.
Я никогда не забуду Шеннон. Я никогда не забуду драгоценного ребенка, которого я похоронил рядом с ней.
Но пришло время перестать позволять трагедии управлять моей жизнью. Пора было перестать двигаться назад.
Пришло время позволить прекрасным людям в этой могиле упокоиться, зная, что я тоже обрел свой покой.
Глава 22
Пайпер
—Пайпер!— взревел Кейн.
—Что?— крикнула я.
—Выйди на секунду.
Я поставила тарелку с крекерами, которую ела на кухне, и пошла по коридору к гаражу, где Кейн все утро собирал полки и расставлял их.
Прошли недели с момента нашей безумной поездки в Бозмен и освобождения Исайи из тюрьмы. И до сих пор жизнь возвращалась к какому-то подобию нормальности.
В ночь после того, как мы с Кейном покинули могилу его дочери, мы быстро заехали в Таргет за зубными щетками, пижамами и чистым нижним бельем, затем мы зарегистрировались в отеле, заказали обслуживание номеров и провели в постели остаток ночи.
На следующее утро мы встретились с его мамой и Исайей за завтраком.
Я надеялась, что после спокойного ночного сна эмоции улягутся и наша трапеза окажется счастливой. Я надеялась, что и Кейн, и Исайя найдут что-то легкое для обсуждения за едой и начнут долгий путь восстановления своих отношений.
К сожалению, мои надежды рухнули за десять минут до завтрака.
Кейн был как обычно спокоен, а Исайя выглядел таким же несчастным, как и накануне. Когда Кейн спросил Исайю о его будущем теперь, когда он был условно-досрочно освобожден, Исайя только пожал плечами и допил свой кофе.
После этого разговоров за столом почти не было. Сюзанна и я немного поболтали о близнецах, но напряжение было удушающим, и, в конце концов, мы все просто молча поели, прежде чем уйти, быстро попрощавшись.
Хотя мы пригласили их в Ларк Коув на каникулы, я почувствовала облегчение, когда Сюзанна и Исайя решили остаться в Бозмене.
Итак, мы с Кейном вернулись домой как раз вовремя, чтобы подготовиться к приезду моей семьи. Мои родители приехали сюда всего через неделю после того, как мы вернулись домой. Едва мы успели убраться, постирать и украсить елку, как пришло время играть роли хозяина и хозяйки.
Но было замечательно увидеть моих родителей и брата. Они были счастливы провести время в моем новом доме и познакомиться с Кейном. В то время как мама и я целыми днями пекли и отдыхали у камина, папа и Оуэн думали, что магазин Кейна и его изобилие электроинструментов были раем на земле.
На Рождество Кейн удивил меня сертификатами на еженедельный массаж, пока не родятся мальчики. Их было столько, чтобы я могла ходить на массаж после каждого приема у врача. А я подарила ему новую пару ботинок, так как его почти развалились.
Родители, как и ожидалось, осыпали нас подарками для мальчиков. Я сказала им ничего не дарить нам с Кейном, и, к моему удивлению, они послушались. Вместо этого они купили билеты на самолет, чтобы снова увидеть нас после рождения детей.
Это было лучше Рождество в моей жизни. Мама и папа рассказали Кейну бесчисленное количество историй из моего детства. Мой брат рассказал нам все о женщине, с которой он встречался последние шесть месяцев. Мы смеялись. Мы ели. Они выпили.
Моя семья приняла Кейна так, будто он всегда был частью нашей семьи, и я не упустила из виду, что им было с ним гораздо комфортнее, чем когда-либо с Адамом.
Когда мы отвезли их в аэропорт, мама поцеловала Кейна в щеку и сказала, что он будет прекрасным отцом. Папа обнял его, поблагодарив за такую заботу обо мне. А мой брат уже запросил недельный отпуск следующим летом, чтобы они с Кейном могли отправиться в поход в горы.
Мне было грустно видеть, как они уезжают, но я была готова к тому, что мы просто побудем одни.
После нескольких недель хаоса мы наконец получили дом в свое распоряжение. Кейн сегодня решил пропустить работу в магазине, чтобы навести порядок в гараже. И я только что закончила работать в своем офисе, пытаясь наверстать упущенное после коротких дней, пока моя семья была в городе.
—Ты меня звал?— поддразнила я с улыбкой с порога гаража.
Но моя улыбка померкла, когда я увидела, что Кейн держит в руках. Он нашел картину, которую Тея дала мне несколько месяцев назад.
Картина, которую я спрятала в гараже, а потом забыла о ней. Проклятый беременный мозг.
—Что это?— спросил он.
—Это, ммм… картина. Тея нарисовала её для меня.— Я прошла по бетонному полу и встала рядом с ним.— Это день, когда мы видели тебя на хребте. В первый день нашей встречи.
—Хм.
Я ждала, казалось, несколько часов нового слова, но он просто смотрел на картину.
—Я могу вернуть её Тее, если она тебя беспокоит,— предложила я. Хотя от мысли о том, что я отдам её, у меня скрутило желудок.
—Нет,— сказал он тихо.— Ты должна повесить её в своем кабинете.
Мне нравилась эта картина и то, как Тея запечатлела его необузданные эмоции, но я не хотела видеть её каждый день.
—О, нет. Все хорошо. Мы можем просто спрятать её здесь или в шкафу.
—Почему ты не хочешь повесить картину?
—Потому что,— я грустно улыбнулась ему,— я не хочу, вспоминать о тебе с болью.
—А я хочу, чтобы ты всегда помнила, что спасла меня.— Он поставил картину, прислонив её к своей ноге. Затем он заправил прядь волос за ухо, которое я всегда считала слишком большим.— Пожалуйста?
Я спасла его, но он дополнил меня. И если он хотел повесить эту картину, она бы невероятно смотрелась в моем кабинете.
—Хорошо.
Кейн поцеловал меня в лоб, затем взял картину. Он взял молоток из инструментального верстака, который принес ранее, вместе с гвоздем. И пошел внутрь.
