От него захватывало дух. Сейчас он был ещё красивее, чем в первый день, когда я его встретила.
И я, в пижаме, с гнездом на голове.
Снова поднялся ветерок, и я вдруг очень остро почувствовала свои соски. Мне не нужно было смотреть вниз, чтобы знать, что они затвердели под моей тонкой хлопчатобумажной футболкой с V-образным вырезом.
Джексон снова перенёс свой вес, затем разжал руки и вздохнул.
—Ты не собираешься сказать мне, чего я не понимаю, не так ли?
Я моргнула один раз, чтобы сказать «нет».
—Хорошо,— его хмурый взгляд был милым,— тогда я позволю тебе вернуться ко сну.— Не говоря ни слова, я развернулась и поспешила обратно внутрь.
Я ногой захлопнула за собой дверь, чтобы больше не видеть его. Затем мои плечи опустились, втягиваясь сами по себе, когда я снова позволил себе дышать.
Ботинки Джексона прогрохотали по ступенькам, и когда я была уверена, что он добрался до конца, то подошла к своей кровати и плюхнулась на матрас.
—Я не подойду к окну. Я не подойду к окну.
Я подошла к окну.
И наблюдала из-за тюля, как Джексон пересёк мой задний двор, остановившись, чтобы взглянуть на мой дом на гараже, прежде чем пройти через игровую площадку по пути домой.
—Ты упустила свой шанс,— прошептала я.— Я должна отпустить тебя.
После ухода Джексона я вернулась в постель только для того, чтобы всю ночь ворочаться с боку на бок, ожидая, когда зазвонит будильник. Затем потащилась в душ и приготовилась к работе. Кофеин, сникерс и хаос подпитывали моё воскресенье на работе. После напряжённого дня прощания с одной сменой отдыхающих и приветствия следующей, я должна была спать как убитая в воскресный вечер.
Но мысли о Джексоне снова преследовали мой разум, не давая уснуть большую часть второй ночи. Так что к утру понедельника я была практически ходячим зомби.
Как и все понедельники, день начался со встречи с вожатыми в лагере, так что в течение часа я могла не думать о Джексоне. После того, как мы с консультантами обсудили наши действия на текущий и следующий день, я выпила огромную чашку кофе. Затем провела некоторое время в офисе, проверяя, чтобы все формы приёма для отдыхающих на этой неделе были в идеальном состоянии. Это заняло у меня в два раза больше времени, чем обычно, потому что я продолжала вспоминать Джексона на пороге моего дома.
Наконец, я закончила работу в офисе и съела батончик сникерс, прежде чем присоединиться к группе детей в главном домике, чтобы повесить ловцов снов над их двухъярусными кроватями. Дети всегда давали мне энергию, которой я питалась до конца утра.
Они были причиной того, что я просыпалась с улыбкой по утрам. Дети были причиной того, что меня не волновало, что моя работа никогда не обогатит меня. Я жила своим летом неделя за неделей, пока не заканчивался сезон.
С годами для меня стало своего рода испытанием увидеть, сколько удовольствия я могу вложить в единственную неделю пребывания ребёнка в летнем лагере. Моей миссией было заставить их влюбиться в этот маленький кусочек Монтаны, с его высокими деревьями и мерцающими озерами, чтобы, когда они будут вспоминать своё детство, воспоминания, которые они получили здесь, были яркими и незабываемыми.
Я работаю здесь ещё недостаточно долго, но однажды я надеялась поприветствовать родителей, которые были в моём лагере и отправляли сюда своих детей, чтобы оставить такие же незабываемые воспоминания.
Так что, хотя ночной визит Джексона расстроил меня, я похоронила эти чувства и позволила улыбкам и смеху детей в течение часа придать мне сил.
К половине одиннадцатого я проголодалась и отправилась на кухню.
—Привет, Хейзел,— сказала я с улыбкой.
—Доброе утро,— она улыбнулась в ответ, потягивая кофе.— Джексону удалось дойти до тебя?
Моя улыбка исчезла.
—Он нашёл меня.
Поскольку она была практически членом семьи Джексона, меня не должно удивлять, что она знала, что он придёт.
—Надеюсь, ты не возражаешь, что я сказала ему, где ты живешь.
—Ау.— Я подошла к кофейнику и долила кофе в свою кружку.
Ларк-Коув был маленьким городком, и, пожив здесь некоторое время, можно было узнать, где живут все остальные. Я предполагала, что именно так Джексон узнал, где меня найти. Крошечная часть меня надеялась, что, возможно, он действительно вспомнил нашу ночь на качелях.
Но нет. Он спросил у Хейзел.
—Что случилось?— спросила она.
—Ничего,— кроме того, что он пригласил меня на свидание, что две недели назад повергло бы меня в радостную истерику, но теперь скрутило меня в узел.
—Ничего?
—Ничего,— кивнула я и подошла к списку, который она прикрепила к одному из промышленных холодильников.— Это список продуктов?
—Да. У нас не хватает нескольких базовых позиций, так что он немного длиннее, чем обычно.
—Нет проблем. У нас неплохой летний бюджет, так что мы сможем пополнить твои запасы.
Хейзел начала работать волонтером в лагере несколько лет назад. Она променяла ночи в баре на дни в моем лагере. Она приходила на четыре-пять часов каждый будний день и готовила еду для отдыхающих.
Время, которое она проводила здесь, означало, что мои вожатые могли сосредоточиться на детях, а не на приготовлении еды в перерывах между занятиями. И это означало, что я тоже не была заперта на кухне. Мы все старались, чтобы дети были сыты и счастливы, но без Хейзел ситуация была бы в геометрической прогрессии более напряженной.
Тот факт, что она настояла на том, чтобы ей не платили, был не чем иным, как чудом. Её статус волонтера был одной из причин, по которой я смогла сэкономить на скудном бюджете церкви и сохранить заведение открытым до тех пор, пока фонд Кендрика не стал новым владельцем.
И я не получал прибавки к жалованью уже более двух лет.
Все, о чём Хейзел просила, когда начинала работать волонтером — это чтобы она могла диктовать меню, и чтобы мы позволили ей брать с собой Чарли. Я сразу же согласилась. Итак, пока Тея работала в баре, Чарли приходила в лагерь вместе с Хейзел. За последние пару лет малышка стала почётным постоянным посетителем лагеря. Вместе со своей бабушкой она делала мой лагерь лучше.
—Ты собираешься пялиться на этот список весь день или расскажешь мне, что случилось с Джексоном?
—Список,— сказал я, не глядя в её сторону.
—Хорошо,— пробормотала она.— Я просто спрошу у него. Привет, Джексон.
—Привет,— прозвучал низкий голос.
Я повернулась к двери кухни как раз в тот момент, когда Джексон вошёл внутрь.
Этим утром он не брился, и из-за щетины углы его подбородка казались еще острее. На его подбородке было плоское пятно в центре. Это была не ямочка, даже не грам, просто черта, которая делала его лицо еще более мужественным.
