—Вау,— я смахнула потные пряди со лба, когда оказалась на уровне Джексона, спиной коснувшись кровати.
—Понравилось, да?— он ухмыльнулся, снимая джинсы. Когда его толстый, твёрдый член вырвался на свободу, я облизнула губы.
—Моя очередь?— предложила я, но он покачал головой.
—Я собираюсь кончить в тебя, а не в твой рот сегодня ночью,— сжав кулак, он поглаживал свою набухшую плоть вверх и вниз, пока на кончике не образовалась блестящая капля. Он встал на колени на кровати, отпустив свой член, чтобы схватить мои колени и широко раздвинуть их.
—Я скучал по тебе,— прошептал он, приставляя головку к моему входу.
—Я тоже скучала по тебе.
Я удерживала его взгляд, пока он медленно входил внутрь, растягивая меня, погружаясь глубже. Затем он наклонился, прикоснувшись своим лбом к моему, и отбросил всякую сдержанность. Он доводил меня до изнеможения своими быстрыми и жёсткими толчками, пока я не захныкала, готовая разорваться на части. Его большие руки потянулись к моей груди, теребя соски, и это ощущение заставило меня перейти грань.
Я закричала, буквально выкрикивая его имя, когда он зарылся лицом в мои волосы и кончил в меня.
Да, Джексон трахнул меня. Это было жёстко, грубо и идеально. Но это был не тот дешёвый секс, которым хвастались Джун и Ханна. Джексон и я трахались, и мы любили друг друга.
У нас было и то, и другое.
Я была в бреду, когда он упал на мою сторону, притягивая меня к своей груди, чтобы обнимать, пока мы восстанавливали дыхание.
—Я скучал по тебе,— это был третий раз, когда он сказал мне эти слова за сегодняшний вечер.
—Я рядом.
—Я знаю,— он вздохнул.— Просто у нас давно не было ничего такого. Только я и ты.
Я нежно поцеловала его в грудь.
—Всё станет проще.
—Да,— он крепко обнял меня, прежде чем отпустить в ванную и прибраться. Когда я вернулась в спальню, он забрался под одеяло. Обычно он всегда стягивал покрывало, чтобы оно не испачкалось, но сегодня вечером мы так спешили, что он забыл об этом.
Я забралась в постель, прижимая свою голую маленькую ногу к его голой большой ноге.
Как только я закрыла глаза, на меня нахлынула жалость к Ханне и Джун не потому, что я огрызнулся на них, а потому, что у них не было этого. Они могли заняться сексом, но у них не было кое-чего очень важного. У них не было любви.
Дыхание Джексона стало прерывистым, он почти окунулся в сон. Поэтому, прежде чем он успел отключиться, я прошептала его имя.
—Хмм?
Я сделала глубокий вдох.
—Ты любишь меня?
Его руки, обнимавшие меня, дернулись, и его тело замерло.
Я распахнула глаза, уставившись на тумбочку, пока ждала ответа.
Но получила не тот, которого ожидала.
Джексон расслабил руки и поцеловал мои волосы.
—Тебе нужно поспать, малышка.
Глава 21
Уилла
—Мы уже давно не обедали здесь вместе,— сказал папа.
—Да, это так,— я улыбнулась.
Последнее моё воспоминание о наших совместных обедах в его классе, было после того, как я получила место директора лагеря. Я приготовила нам бутерброды с арахисовым маслом и джемом, и отправилась в школу, чтобы обрадовать его хорошими новостями.
Как и тогда, он сидел на своей стороне высокого учительского стола, а я — напротив него. В углу висела та же таблица Менделеева, что была там десятилетиями. Шкафы в задней части комнаты были наполнены мензурками и горелками Бунзена. Над нами висела точная копия солнечной системы, над созданием которой я помогала ему работать несколько лет назад.
—Помнишь как в старшей школе ты приходила сюда по четвергам, чтобы пообедать со мной?
Я кивнула.
—Лучшие обеденные перерывы.
Я бросала своих друзей в кафетерии, ради обеда с папой. Однажды один мой одноклассник сделал ехидный комментарий по этому поводу, назвав меня папиной дочкой. На что я просто пожала плечами и ушла, потому что это было правдой. Я была папиной дочкой. Сорок пять минут, проведённых в его классе, никогда не вызывали у него смущения.
Большую часть этих обедов мы с папой говорили о моей домашней работе или о моих друзьях. Если меня что-то беспокоило, его класс становился моим спасением.
Так и было сегодня.
—Что-то не так, милая?
Я проглотила кусок сэндвича и запила его глотком кока-колы.
—Нет,— солгала я.
Он нахмурился.
—Уилла.
—Ничего важного,— я также лгала и себе.
Последние две недели были ужасны. С тех пор, как я спросила Джексона, любит ли он меня, всё между нами начало рушиться.
Мы по-прежнему виделись каждый день, но он был отстранён. Он больше не смеялся со мной, и его редкая улыбка была вымученной. Всякий раз, когда я спрашивала его, всё ли с ним в порядке, он бесился и говорил мне, что у него просто много всего на уме.
Возможно, более храбрая женщина приставала бы к нему и давила на него, пока он не признался бы что его беспокоит. Может быть, она бы воспротивилась ему, потребовав, чтобы он перестал так себя вести.
Но я не была такой женщиной. Я позволяла ему ворчать днём, потому что ночи он всё равно проводил в постели со мной.
Джексон, возможно, и не хотел разговаривать со мной, но, похоже, у него не было никаких проблем с тем, чтобы затаскивать меня в постель.
Было ли жалким то, что я позволяла ему это? Может быть, женщина, которая не любила бы его так сильно, отказывала бы ему.
Но я просто не могла. По вечерам, когда Джексон не работал, я приходила к нему домой, чтобы приготовить ужин для них с Райдером. Мы ели, а потом все вместе смотрели телевизор на его потёртом кожаном диване.
В те ночи, когда Джексон работал, Райдер оставался с Хейзел. Он не приглашал меня в бар, чтобы провести с ним вечер. И теперь он всё больше и больше времени проводил там. Всякий раз, когда я приглашала его пообедать или просто провести время вместе, у него были встречи с Теей или он с чем-то помогал Хейзел.
Тем не менее, он появлялся в моей квартире в полночь.
Я ни разу не оттолкнула его, когда он забирался ко мне в постель.
—Ты всегда можешь поговорить со мной,— сказал папа.
—Я знаю. Спасибо тебе за это,— но это был разговор для мамы или, может быть, Лейтон. Мне нужен был женский совет.
—Райдер, кажется, прекрасно приспосабливается к школе.
—Я тоже так думаю,— кивнула я.— Он отличный парень. И, похоже, у него уже появилось несколько друзей.
