Каким бы милой, вежливой или счастливой я ни казалась, никто никогда не даст мне дом. Каждая молодая пара, которая приходила в приют, уходила, не оглядываясь. И все же каждый раз, когда кто-то приходил, я была достаточно глупа, чтобы надеяться, что они выберут меня.
Годы разбитых надежд, наконец, сокрушили мой дух. Если бы не Хейзел, я сомневаюсь, что у меня остался бы хоть клочок.
Логан потянулся ко мне, но я продолжала ходить.
—Так больше никогда не должно быть, Тея. Тебе никогда не придется работать. Ты можешь заниматься своей работой здесь. Мы разместим твои работы в галерее. Тебе больше никогда не придется смешивать напиток или наливать пиво.
—Нет.— Жжение в горле душило меня, но я проглотила его.— Это не касается моей работы. И я не хочу быть в галереях. Я не хочу, чтобы искусство было моей работой. Я делаю это для себя, и все. Это о том, чтобы жить жизнью, которую я создала. Ту, которой я горжусь.
—И ты не могла бы гордиться тем, что живешь здесь со мной?— Боль в его голосе опустошила меня.
—Я всегда горжусь тем, что я с тобой.— Я подошла к кровати и положила руки на его лицо, заставляя его смотреть мне в глаза, чтобы он знал, насколько это правда.— Всегда. Но это не о тебе. Это обо мне.
Я отпустила его и снова села рядом с ним, на этот раз взяв его за руку обеими руками.
—На моем текущем счете три тысячи семьдесят четыре доллара и пятьдесят один цент.— Я запомнила сумму этим утром, как и делала каждый день.— Каждый пенни был получен от смешивания напитков и разливки пива. Управление баром «Ларк-Коув» _ это не только моя работа. Это моя страсть.
Его брови сошлись на переносице.
—Твоя страсть?
—Моя страсть.— Я кивнула.— Когда я покинула город, у меня ничего не было. Не в буквальном смысле, хотя у меня было немного, но у меня здесь ничего не было.— Я положила его руку на свое сердце.— Нет уверенности. Нет сил. Я была так одинока, сломлена и такая уставшая. Единственный, кто поддерживал меня, это Чарли. Зная, что она растет внутри меня и нуждается во мне, я продолжала стараться.
Его лицо смягчилось, и он положил свою свободную руку поверх моей.
—Она спасла меня, во многих отношениях. Она дала мне стремление и желание дать ей все, что в моих силах. Она сделала меня бесстрашной. Благодаря ей я построила для нас жизнь, которой я горжусь, и все это началось в баре.
Когда я приехала в Монтану, я думаю, Хейзел достаточно было одного взгляда на меня, чтобы понять, что мне нужен проект. Я всегда была трудолюбивой, в школе или на любой другой работе, на которой я работала. Но у меня не было права собственности на них. Хейзел передала ключи от бара и повела меня в офис. Она стояла в дверях, указала на стол, заваленный бумагами, и сказала: «Исправь это».
Через три дня после этого я пришла домой и обнаружила, что она убирает садовый сарай, чтобы я могла использовать его для своих работ. Она предоставила мне подходящее место для творчества вместо кухонного стола в приюте, где она наблюдала, как я рисую много лет назад.
Я наклонилась к Логану, который терпеливо ждал, когда я продолжу.
—Это место много значит для меня. Я перешла от оплаты расходов к зарабатыванию денег для себя, Джексона и Хейзел. У меня не было модного образования. В прошлом году в детском саду Чарли узнала то, что я узнала только в третьем или четвертом классе. Но я надрывала задницу, исследуя, экспериментируя и управляя этим бизнесом. Я горжусь тем, во что он превратился.
—Ты должна гордиться.— Он поцеловал меня в лоб, от его похвалы было еще труднее не заплакать.— Если ты хочешь вести здесь бизнес, мы можем это сделать. Я куплю…
—Нет, Логан.— Я остановила его.— Не здесь. Я знаю, что не очень хорошо это объясняю, но я чувствую себя здесь по-другому. Как будто прошлое давит на меня. Все эти сомнения в себе и неуверенность вернулись.
—Так будет не всегда. Дай себе время,— умолял он.
—Может быть. Может быть, все это кажется глупым, и через год или два здесь все будет по-другому. Но это больше, чем просто плохие воспоминания. Если мы уедем, мне придется попрощаться с Хейзел и Джексоном, и я, честно говоря, не думаю, что смогу. Они моя семья. Я работала…— Я подавила еще больше слез.— Я так усердно работала, чтобы найти семью, Логан. Я не хочу от них отказываться.
Я не хотела быть за тысячи миль, если здоровье Хейзел начнет ухудшаться или если Джексон наконец найдет свою любовь.
—Я боюсь, что, если я останусь и буду несчастна, я начну обижаться на тебя.— Я крепче сжала его руку.— И Чарли тоже.
Он опустил голову.
—Она несчастна, не так ли?
—Она любит тебя. Я думаю, что она надела бы на себя все платья и неудобные туфли в мире, если бы ты попросил ее об этом. Но…
—Но я не буду,— прошептал он.
И именно поэтому я беззаветно любила его. Его любовь к нашей дочери. Он знал Чарли несколько недель и уже ставил ее счастье превыше всего.
Я бы сделала то же самое. Если бы я действительно думала, что она будет счастливее здесь, чем в Монтане, мы бы остались. Я бы пожертвовала своим домом, работой и семьей, чтобы она могла быть со своим отцом. Но в глубине души я знала, что моей девочке нужно открытое пространство и большое небо.
—Она — это все, что имеет значение.
Он поднес руку к моей щеке.
—Не все.
Слеза упала на его большой палец.
—Я бы хотела…
—Я знаю.— Его глаза все еще были полны боли, но в них было понимание.— Я тоже.
Логан глубоко вздохнул и встал с кровати.
—Я не знаю, что делать.
Я пожала плечами.
—Здесь нечего делать. Мы движемся вперед. Мы делаем жизнь Чарли настолько счастливой, насколько это возможно.
—А как насчет нас?
Я посмотрела на свои колени и позволила еще нескольким слезам упасть на мое платье.
—Я думаю, было бы лучше покончить с этим сейчас. Прежде чем это станет еще сложнее.
—Еще сложнее?— Он усмехнулся.— Тея, я влюблен в тебя. У меня в чемодане есть кольцо, которое я надеялся подарить тебе сегодня вечером. Как это может стать еще сложнее?
Мои плечи начали дрожать.
Я тоже тебя люблю.
—Просто недостаточно, чтобы остаться.
Все мое тело вздрогнуло. Боль на мгновение обжигала, пока ее место не занял гнев.
—Ты мог бы переехать. Почему именно мы должны внести огромные изменения в жизнь?
Он покачал головой.
—Я не могу. Моя карьера в Нью-Йорке. Моя семья тоже. Ты не единственная, кто гордится тем, чего он достиг, и не хочет от этого отказываться.
—Хорошо. Тогда мы вернулись туда, где были.— Я вытерла глаза насухо.— Это невозможно.
