—Пока нет.— Лэндон стиснул зубы, когда мои внутренние стенки затрепетали.— Не кончай.
—Мне нужно…
—Нет. Пока что.
Я распахнула глаза, бросив на него свирепый взгляд. Это вызвало только сексуальную ухмылку, пока он продолжал трахать меня. Его челюсти сжались, когда он двигался. Его лицо было как гранит, когда он гнался за собственным освобождением.
Это было невозможно — пытаться сдерживаться, когда каждая клеточка моего тела, казалось, разваливалась на части. Мои ногти впились в его кожу, зубы впились в нижнюю губу.
Пока, наконец, он не ущипнул сосок и не прошептал:
—Кончай.
Я разбилась вдребезги.
Я разлетелась на миллион крошечных кусочков, выкрикивая его имя. Мое тело дрожало, содрогаясь, после самого невероятного оргазма в моей жизни. Мой центр пульсировал, сжимаясь вокруг него, когда он двигался быстрее.
—Обри,— пробормотал он.— Чертов ад.— Затем он зарылся лицом в мои волосы и застонал, отдаваясь собственному освобождению. Каждый мускул в его теле дрожал и напрягался, когда, как я и надеялась, окна пропускали достаточно света, чтобы осветить удовольствие на его лице. Полный экстаз.
Он рухнул на меня сверху, крепко обхватив руками. Наши тела были скользкими, липкими от пота, в то время как мое сердце колотилось, а толчки пульсировали.
Лэндон скатился с меня на спину, затем притянул меня к себе.
—Это было просто для того, чтобы снять напряжение.
Я улыбнулась. Если он хочет повторять это всю ночь напролет, я не возражаю.
Я была поглажена удовольствием, витала в облаках. Когда Лэндон встал, чтобы разобраться с презервативом, я едва пошевелилась. До тех пор, пока он не вернулся к кровати и не откинул одеяло.
—Ты любишь командовать,— пробормотала я, когда он лег, снова положив меня себе на грудь.— Мне это нравится.
—Хорошо. Потому что ты даже близко не представляешь, на что я способен.
Я еще глубже прижалась к нему.
Он прижался губами к моим волосам.
—Спи, Обри.
Я хмыкнула.
И заснула.
* * *
Я пошевелилась, приподнимая подушку — почему она была такой твердой?— чтобы взглянуть на часы. Нет, не подушку. Это был Лэндон.
Прошлая ночь нахлынула на меня, когда я затаила дыхание, глядя на его красивое лицо.
Свадьба. Оргазмы. О боже, эти оргазмы. Три. Нет, четыре. Тело этого мужчины было создано для греха. Он будил меня дважды за ночь, пока после последнего оргазма, когда он заставил меня кончить своим языком, я практически отключилась.
Я оторвала взгляд от его мягких губ и посмотрела на часы на тумбочке.
Было четыре часа утра. Небо снаружи все еще было темным. Как бы мне ни хотелось поспать еще несколько часов, мой разум бодрствовал. Поэтому я выскользнула из постели, на цыпочках прошла в ванную комнату, где тихонько прикрыла дверь и подошла к раковине, взглянув на себя в зеркало.
Мои волосы были в беспорядке. Вчерашний макияж размазался у меня под глазами. У меня болели все нужные места. Мои губы припухли от рта Лэндона, а соски были чувствительными.
Этот мужчина полностью использовал мое тело прошлой ночью. Он взял все под свой контроль, и мне это понравилось. Я жаждала этого.
Я уступила ему без малейших колебаний.
Не поэтому ли в моем взгляде была паника, когда я смотрела в зеркало?
Я не отказалась от контроля. Мой желудок скрутило. Мое сердце забилось слишком быстро.
Все становилось серьезным. Слишком серьезным. Мы едва знали друг друга. Я все еще не была уверена, чего именно он хотел. Что бы это ни было, была ли у меня вообще возможность дать это?
Сколько времени ему потребуется, чтобы понять, что он хочет кого-то другого?
Черт. У меня голова шла кругом. Мне нужна была… работа. Мне нужны были привычные электронные письма и мои пальцы на клавиатуре, потому что это прогнало бы это тревожное чувство. Поэтому я тихо собрала кое-какую одежду из своего гардероба, затем сбежала по коридору, быстро приняла душ в гостевой спальне, прежде чем приготовить себе кофе на кухне и вернуться в свой кабинет.
В тот момент, когда я села в свое кресло и положила руки на стол, я ожидала, что почувствую спокойствие. Но мое беспокойство становилось все сильнее, пока я не почувствовала, что меня вот-вот вырвет.
Я зажмурилась, глубоко дыша, пока тошнота не прошла. Затем я потрясла мышкой, разблокировала компьютер и открыла папку «Входящие».
Мои пальцы чувствовали слабость, когда я печатала. Сосредоточиться было почти невозможно. Но по мере того, как я просматривала электронное письмо за письмом, мой баланс возвращался. Беспокойство начало исчезать.
Это был просто секс, верно? Феноменальный секс, но все равно секс. Это не должно было означать ничего, кроме физического освобождения.
Лэндон и я были практически незнакомцами. У нас были очень разные жизни. Он, вероятно, был бы следующим в череде моих неудачных отношений. Это было нормально. Может быть, моя проблема все это время заключалась в том, что я ожидала чего-то серьезного.
Может быть, если я просто соглашусь на возможный вариант, Лэндон не сломается…
—Привет, детка.— Он вошел в мой кабинет с ленивой развязностью. Он натянул свои трусы, хлопок натянулся на его объемных бедрах. Его пресс был выставлен на всеобщее обозрение и вызывал повышенное слюноотделение.
Я рассмотрела каждую линию, каждый мускул, пока он пересекал комнату. Затем он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.
—Который сейчас час?
Я взглянула на свой компьютер.
—04:30.
Он заправил прядь влажных волос мне за ухо.
—Ты в порядке?
—Да,— солгала я.
—Хорошо.— Он снова поцеловал меня в щеку, затем подошел к дивану в углу комнаты.
Он был того же белого оттенка, что и диваны в гостиной. Почти все в моей квартире было белого, кремового или серого цвета.
Я всегда предпочитала современный минималистский дизайн. Каждая комната в доме была простой, с четкими линиями. Комнаты были светлыми, в них не было унылой атмосферы. Это было полной противоположностью традиционному стилю моей матери. Она любила насыщенные цвета, кожу и плюшевые ковры с элегантными узорами.
Этот пентхаус, как и мой офис, был моим убежищем. За исключением первого посещения, он казался пустым. Скучным. Лэндон должен был это видеть, не так ли? Насколько это здесь было скучно?
Он был мужчиной, которому нужен был домашний уют. Человек с характером, который лежал на диване, в котором не было никакой индивидуальности.
Холодок пробежал по моей коже, оставляя мурашки. Когда в моем пентхаусе стало так холодно?
