Впереди ничего не менялось. Поле было поистине бескрайним, а горы оставались недостижимыми. Совершенно неясно, куда вела его Мора. Там не было ни лесов, ни домов. Ничего, где можно было бы что-то спрятать.
—Отчего ты замолк? Давай, развлеки старую каргу!— насмешливый голос Моры врезался в сознание Суна так неожиданно, что тот вздрогнул.— Идешь как баран на заклание, только веревки на шее не хватает! Неужто, тебе совсем не любопытно? Или боишься, что за слово неосторожное я съем тебя?— хищно оскалилась женщина, притормаживая и слегка поворачиваясь к парню.— Уже стоило бы сообразить, что если бы кто-то здесь желал твоей смерти, мы бы сейчас не разговаривали.
—Д-да, я понимаю,— кивнул Сун.— Господин Хивас сказал мне то же самое.
—Видишь? Говорить со мной не так уж страшно. Давай-давай, продолжай! Ты и представить себе не можешь, как наскучивает перепутье за тысячи лет! Местные демоны совсем не навещают старуху. Лишь Хивас иногда заходит, но он предпочитает болтаться у червоточины.
—Похоже, что он кого-то ждет,— парень нерешительно поравнялся с Морой.
—Скажи, ягненок, на кого похож Хивас?
На монстра!
Сун невольно вспомнил свое первое впечатление о демоне, и по телу побежали мурашки. Однако парень не спешил высказать крутившееся на языке слово и призадумался.
—Я не знаю, госпожа Мора. Трудно сказать. Это похоже… как если бы какой-то безумец слепил человека и зверя воедино,— тихо ответил Сун, искренне надеясь, что его слова не дойдут до ушей демона.
—Хивас не всегда был демоном. Когда-то это был молодой мужчина из благородной семьи. Однажды они с друзьями и супругой много выпили, и кто-то предложил отправиться на охоту в ближайший лес. Уже в глубине леса Хивас почувствовал себя скверно — кто-то подсыпал ему снотворного. Он звал на помощь, пытался вернуться назад, но не смог. Сонного его задрали дикие звери,— Сун непроизвольно сжал ладони, тут же подумав про ослепленного вора, брошенного недалеко от Сонного оврага.— Боль и ужас, что он пережил не могли не сказаться на его душе,— голос Моры звучал спокойно, без гнева, без насмешек. История, от которой в жилах должна стыть кровь звучала, будто любимая бабушка рассказывала сказку. По крайней мере, Суну казалось, что голос бабушки звучал бы примерно так, если бы та дожила до его сознательного возраста. А Мора все продолжала рассказывать. Выглядело так, будто собеседник ей не особо нужен, лишь бы кто-то натолкнул на тему поинтереснее! Возможно, в своем одиночестве она часто болтала с собой…— Кто-то предал его, и страдания его было столь велики, что позволили ему вырваться из своего последнего сна…
—Последний сон?
—Не забивай себе голову,— отмахнулась Мора.— У людей такого нет, ваше посмертие совсем иное, лишь перепутье отделяет вас от вечного забвения,— парень было открыл рот, чтобы задать еще вопросы, но Мора продолжила рассказ, оставив Суна наедине с противоречием возникшем в его голове. Жрец о посмертии рассказывал ему совсем другие вещи.— Так… на чем я остановилась? Ах, да! Он умер и вырвался из Царства Снов. Вот только Царство Снов не привязано к какому-то месту. Из одной и той же двери можно попасть куда угодно. Но Хивас не был в состоянии управлять этим, и его выбросило на ваш остров. Обезумевший, он бродил по ныне проклятому лесу и звал ту, которой доверял больше всего,— свою супругу. Люди, что сталкивались с ним, заражались его безумием и в итоге стали теми, кого вы зовете кликухами, а сам демон получил имя «Хивас» — кличущий.
Парень невольно оглянулся назад, будто отсюда мог видеть сидящего у земляного склона Хиваса, так и не нашедшего покой. Они были едва знакомы, но все же демон был добр с ним, и от этой истории жалость поселилась в душе юноши.
—Не думал, что у демона может быть такая трагичная судьба,— задумчиво протянул он, будто сам не был тем, кого «близкие» безжалостно выставили на мороз.
—У демонов иной и не бывает.
—Господин Хивас все еще ждет ее?
—Вряд ли,— покачала головой Мора.— Это было очень давно. Так или иначе, Хивас оказался на острове и на перепутье случайно, вряд ли бы она повторила этот путь. И неважно, была ли она убита в тот же день, избежала ли заговорщиков или же вовсе была той, кто подсыпал ему снотворного…
—Разве можно поступить так с тем, кого любишь?— тут же вскинулся Сун, чем немало позабавил хозяйку перепутья.
Взращенный на историях о справедливом мире, сказках о вечной любви, о неземном и нерушимом чувстве, что соединяло сами души, он просто не хотел верить в подобное. Хотя его реальность раз за разом разрушала его наивную, почти детскую веру. Словно в ответ на его вопрос перед глазами встала картинка, когда родители выпроводили его в скит. Тогда они желали ему лучшего, да…
—А с чего ты взял, что она его любила?— фыркнула Мора и резко вильнула в сторону.— Иной раз нами правят и корысть, и ненависть. Иной раз мы улыбаемся тем, кого с удовольствием бы придушили собственными руками. Иной раз ты… в человеке души не чаешь,— ее голос заметно дрогнул, а пальцы невзначай коснулись шеи,— а он ложно обвиняет тебя в государственной измене и «в память о прошлом» предлагает на выбор яд или плаху…— на считанные мгновения ее взгляд потускнел, будто она переживала свой самый страшный кошмар, но тут же вернулся в норму.— Не стоит делать выводы о тех, кого ты совсем не знаешь. Мы почти пришли, но я вижу, что тебя что-то гложет. Спрашивай, времени еще достаточно.
—Простите мое любопытство, но вы так удивились смерти Акари…— немного замявшись, начал Сун.— Неужели, госпоже Море неведомо, что творится в мире живых?
Мора замерла и смерила его оценивающим взглядом, после чего рассмеялась, будто он спросил совершенно очевидную нелепицу.
—Перепутье, ваше Упокоище,— вот мое царство! На своем острове копошитесь, как хотите, мне не интересно!
—Но… Как же так? Сотни людей молятся вам каждый день!
—Ха! Ты слышишь эти молитвы? Нет. И я тоже. Как и другие ваши «боги». А если бы и слышала, думаешь, мне было бы не все равно? Мне нет дела до людских симпатий,— фыркнула женщина.— Неважно, любите вы меня или ненавидите, ведь в конце вы все окажетесь здесь!
Сун стушевался, пытаясь подобрать слова к странному скребущему чувству.
—Но как тогда вы встретились с Акари?— непонимающе протянул он.
—Так же, как и с тобой, маленький ягненок!— усмехнулась она и выставила руку в сторону, не позволяя ему идти дальше. Второй рукой она ударила по воздуху, разошедшемуся кругами, подобно озерной глади. Часть пейзажа просто мигнула и исчезла, оставляя посреди цветущего поля черный зев, за которым можно было разглядеть очертания мебели. Мора шагнула внутрь и жестом позвала Суна за собой.— Он еще ребенком забрел в Сонный овраг. Я вывела его обратно в мир живых, а через какое-то время вновь обнаружила его у червоточины. Думала выпроводить и пригрозить оставить его умирать, если встречу его еще раз, а потом выяснила, что Царство Снов даровало ему зрение. Вот только дары этого места люди только здесь и могут использовать. В итоге, он часто стал заглядывать сюда, а как стал Мессией этого вашего Ксенона, вовсе начал ходить как к себе домой,— улыбнулась она. Вспоминать прошедшие годы ей явно нравилось. Пока Сун топтался на пороге, скованно разглядывая в полумраке роскошную, но захламленную обстановку помещения, Мора рылась в шкафах.— Ты, вероятно, слышал это тысячу раз, но Акари был удивительным человеком. Природа лишила его зрения, но его дух оказался несгибаем. Его внутренний огонь, амбиции, желания — он всегда добивался того, чего хотел. По крайней мере, до последнего момента,— выдохнула она и разочарованно нагнулась к комоду.— Впрочем, что толку горевать? Люди умирают, и с этим ничего не поделать. Хотелось бы, конечно, знать, как его душа проскочила мимо меня!— ящик комода захлопнулся, а Мора развернулась к парню, с деловитым видом подбрасывая в руке какую-то резную костяшку.— Была ли эта душа…
