—Не уверена, что это хорошая идея,— покачала головой Илинея.— Его наверняка облюбовали бандиты или дикое зверье. А если он, действительно скрыт, мы рискуем его не найти и потратить время впустую. У нас не так много ресурсов, чтоб заниматься поиском подпольных заводов.
—Резонно,— выдохнула Рида.— Тогда будем просто идти прямо, а к вечеру поищем место для ночлега в холмах.
Илинея согласно кивнула.
Вдоль рельс, стараясь не поскользнуться на все еще мокрой каменной насыпи, девушки шли на северо-восток, в сторону старинного города Белнша. Города, некогда слывшего торговой столицей Таврии. Однако, во времена Третьего совета границы государства расширились, сдвинув город с торговых путей, так что на сегодня Беланш мог похвастать лишь славным прошлым и великолепной «хищной» архитектурой дней Первого совета.
Но кому интересны красоты города, когда живот крутит от голода, а замерзшие мышцы сводит судорогами? Вот и девушек это мало волновало. Если поначалу их шаг был почти прогулочным, а звонкие голоса обсуждали все на свете, к вечеру, когда тьма накрыла эти земли, стало не до веселья. Подруги едва ли не бежали. Близилась ночь, а крышу над головой или что-то, что могло бы ее заменить, они все еще не нашли. Девушки, пройдя еще немного вдоль дороги остановились и, не сговариваясь, свернули в холмы. По смутным воспоминаниям Риды, отсюда можно было выйти к одному из крупных фермерских хозяйств, окружающих Сильверон. А вот Илинея высматривала места, где можно сделать более надежный навес, ибо увидеть поселения с низин практически не представлялось возможным.
—Когда все закончится, подамся в картографы или что-то подобное, чтобы больше никогда не блуждать по враховым гнездищам,— проворчала Рида, пытаясь отцепить колючий кустарник от штанины.
—Как насчет того, чтобы просто не попадать в ситуации, где тебе понадобятся…— Илинея замолкла.— Замри!— прошептала она, и Рида застыла в нелепой позе с приподнятой ногой. Пару мгновений колдунья прислушивалась к завывающему ветру.— Показалось, похоже. Пойдем быстрее!
Рида удивленно вскинула брови, но вопросов задавать не стала. Вместо этого предложила забраться на холм и получше осмотреться сверху. По крайней мере, будет ясно, имеет ли смысл двигаться дальше. Илинея, заметно напряженная, стала оперативно взбираться наверх, а уже следом, чуть в стороне, крехтя, как старуха, заползала и сама Рида. Ноги то и дело скользи по пожухлой траве, норовя сорвать планы девушки и отправить ее обратно вниз. Тем не менее, минут через двадцать запыхавшаяся девушка все же забралась на вершину, устало скинула сумку с провиантом не землю и, не разгибаясь, попыталась отдышаться.
—Ну? Чего там?— глубоко вдыхая между фразами, спросила Рида.— Свет откуда-нибудь видно?
—Только Лоранские Холмы и Сильверон немного,— задумчиво произнесла Илинея, вытягиваясь на носочках, будто это могло значительно увеличить угол обзора.— Если где-то здесь и есть ферма, свет они давно потушили.
—Серьезно?— Рида, все еще согнувшись пополам, повернула голову к подруге.— Вот ведь… зараза!— девушка выпрямилась и прошла к наивысшей точке холма.
Она покрутила головой и сделала пару шагов в сторону, где, по ее мнению, должна быть ферма. Илиня тяжко вздохнула и глянула вниз, где расположилось молодое, но крепкое деревце, которое вполне могло стать основой их палатки.
—Плевать на эту ферму! Пошли обратно вниз!
Рида что-то согласно угукнула и направилась к брошенной сумке. Одно мгновение. Подошва скользит по мокрой траве.
—Рида!!!
И с грохотом тело скрывается во мраке заросшего травой дымохода.
Пауки
Днем ранее. Сильверон, загородное поместье Венделия
Темно.
Мрак этого подвала не разогнать ни одному газовому фонарю, ни одной лампочке. Густой, тяжелый, всепоглощающий мрак… Для маленькой души, вынужденной проводить здесь каждый день своего существования, он был почти осязаемым. И глубоко ненавистным. Белоснежным хрупким мотыльком альбиноска в одном только хлопковом бежевом платье-сорочке сидела на столе под чуть мерцающим фонарем. В воздухе стоял устойчивый запах больницы. Спирт, лекарства, белковые растворы… Аврелия прижала колени к груди и уперлась в них головой, позволяя длинным белоснежным волосам накрыть замерзшие ноги. За входной дверью раздались шаги. Девушка вздрогнула и слегка подняла голову, чтобы сквозь пелену волос можно было увидеть посетителя. Через пару минут шаги затихли. Аврелия спустила ноги со стола, выжидающе глядя в другой конец помещения. Посетитель явно замялся. Новенький? Она аккуратно спрыгнула на покрытый треснувшей плиткой пол, морщась от тупой боли в нетренированных суставах, и шагнула в сторону двери. Провернулся ключ. В помещение, насвистывая себе что-то под нос, ввалился пожилой колдун в белом кителе, подобные которому носят врачи человеческих госпиталей. Он поставил на пол саквояж и закрыл за собой дверь на ключ. Лишь потом он развернулся и заметил безучастно рассматривающую его девушку.
—Сиера Аврелия!— вздрогнул медик и пулей подлетел к ней, чудом не забыв подхватить саквояж.— Что вы тут делаете? Вы с ума сошли?! Ваша иммунная система дестабилизирована! Я прошу вас…
—Все в порядке,— спокойно, тихо, но предельно четко произнесла Аврелия.— Кристин сменила раствор пару дней назад.
—Ох…— с заметным облегчением выдохнул врач.— Вот как. Думаю, ей стоило предупредить меня…— растерянно пробормотал он и тут же одернул себя.— Ладно, неважно! Присядьте, я замерю ваше давление и температуру,— Аврелия молча кивнула и села на один из лабораторных столов.
—Фенс,— одними губами позвала девушка, расслабляя руку с рукавом тонометра. Мужчина поднял взгляд.— Я хочу выйти отсюда. Аврил обещал выпустить меня в сад.
Фенс нервно сглотнул и отвел взгляд.
—Я помню, сиера, но пока мы не можем выпустить вас,— Аврелия вздохнула. Один и тот же ответ из раза в раз.— В городе стоит смог. К тому же, сейчас сезон легочных болезней. Ваш иммунитет вряд ли справится.
—Разве не болезни закаляют его?
—В некотором смысле, да,— растерянно произнес врач.— Но вы можете просто не дожить до момента, когда организм сам начнет бороться. А мы не можем так рисковать вами!— он тепло улыбнулся, но улыбка сошла на нет, когда мужчина увидел все тот же холодный, отстраненный взгляд Аврелии.— Как вы себя чувствуете?
—У меня болит все тело, я не могу выйти отсюда, потому что умру от болезни или сгорю на солнце, а от растворов все чешется и горят глаза…
—Я… я понял вас!— остановил ее медик.— Вопрос не совсем корректный.
—Не могу перестать думать,— продолжила она, не обращая на него внимания. Авреля смотрела в дальний угол. Когда-то там стояла капсула, подобная той, что была у нее самой. Капсула с нежизнеспособной особью. Ее убрали лишь, когда Аврелии исполнилось три, до тех пор считая, что ребенок ничего не понимает. Но она понимала. Пока одни учатся ходить, другие в это время проживают целую жизнь… Сейчас в том углу остался лишь круг более яркой плитки.— Не могу понять, почему вы так ревностно бьетесь за короткую, никчемную жизнь одного существа, которого не должно было существовать.
