—Они забрали меня из приюта… Она отдала меня им!— вскрикнул Хиса, зажмуривая глаза.— Дурацкое пианино! Она даже не играла на нем!
—Кто отдала?— осторожно уточнила Илинея.
—Настоятельница,— шмыгнув носом, он вытер лицо рукавом.— Я поссорился с другом, а потом что-то случилось. Когда я открыл глаза, пианино уже было сломано, только щепки остались… А ночью настоятельница разбудила меня, сказала, что кто-то пришел забрать меня!— мальчик глубоко вдохнул, не видя, как переглядываются старшие.— Мне сказали, что я болен, что не контролирую себя, обещали, что помогут…— он вновь всхлипнул, чувствуя, что почти не может говорить.
—Они забрали тебя и стали давать какое-то лекарство?— спросил Тарлин.
Хиса кивнул.
—Ставили уколы. Сначала каждый день, потом раз в неделю. Я больше не мог колдовать, но начал видеть чужую магию. Тогда я и узнал, что они вовсе не лечили меня!— сквозь зубы произнес мальчик.
—Похоже, настоятельница испугалась твоего таланта,— задумчиво сказала Илинея, и Хиса с непониманием уставился на нее.— Судя по тому, насколько чувствительной ищейкой ты стал, ты должен был вырасти в весьма могущественного колдуна,— она посмотрела на Риду и Тарлина.— Думаю, ты можешь пойти и отдохнуть.
Мальчик молча спрыгнул со стула и поплелся из кухни, остановившись в тени коридора, дабы не упустить решения.
—Итак,— вздохнула Рида, краем глаза наблюдая за тенью Хисы в коридоре.— Как бы неприятно это ни прозвучало, похоже, мы возвращаемся в Сильверон.
—А смысл?
—Нам нужен этот препарат. Вероятно, организм Хисы зависим от него. Если не найдем способ помочь ему иначе, то препарат хотя бы будет поддерживать его в нормальном состоянии.
—Вряд ли Асамуны любезно поделятся с вами своими наработками,— иронично посмотрел на девушек Тарлин.
В комнате повисло напряженное молчание.
—Сомневаюсь, что наработки принадлежат им, но Тарлин прав, эта вещь незаконна, мы не сможем просто найти ее.
—Мы — нет,— Рида хитро улыбнулась,— но я знаю, кто может.
Собачья верность
Обед того же дня. Сильверон, поместье Реймонда
Уже больше получаса кто-то неистово стучался в дверь, и глубокое молчание, отправляющее визитера в дальние дали, не в силах было это остановить. Пришедший четко знал, кто сейчас занял пустующее поместье, и твердо верил, что способен его оттуда выкурить. А вот Риверс сей уверенности не разделял. Забравшись на пыльный чердак с берушами и доброй половиной своего оружейного арсенала, который он любовно приводил его в идеальное состояние, как поступал каждую неделю с тех самых пор, как Реймонд исчез. Еще во время своего обучения мужчина усвоил: даже в дни затишья кольт должен быть готов к выстрелу, ибо неизвестно, когда свалится новое поручение.
—Виермо Риверс, я знаю, что ты внутри! Открой дверь!— пронзительно верещали с улицы, да так громко, что закрытые окна не спасали, и даже через беруши слова все равно доносились до Риверса.— Я всего лишь хочу поговорить!
—Знаю я ваши разговоры,— проворчал себе под нос мужчина, шомполом прочищая дуло револьвера.
Полгода назад Реймонд отправил его в Беланш с «последним заданием». Он должен был перехватить посыльного и уничтожить письмо для сиеры Фабиано. Однако Реймонд то ли просчитался, то ли просто решил отослать Виермо подальше, а то и вовсе был не в себе, но письмо, о котором он так пекся, изначально было отправлено на имя Уэльда. К Фабиано оно, похоже, прибыло вместе с ним и хорошо вооруженным эскортом. После столь нелепой оплошности Виермо даже задержался в городе на несколько дней, подумывая о том, чтобы не возвращаться в Сильверон вовсе, но зачатки совести все же заставили его умчаться назад, пусть и с дурной вестью. В восторг Реймонд, конечно, не пришел бы, но и избавляться от самого верного подчиненного он бы не стал. К тому же информация о провале порой имеет куда большую ценность для дальнейшей стратегии, чем фанфары победителя.
—Виермо, ты не можешь сидеть там вечно!
Скрипнув зубами, он высунулся в слуховое окно:
—Посмотрим! Я довольно неплохо справлялся эти полгода!— прокричал он и, хлопнув створкой, вновь скрылся из виду.
Полгода… Тогда Риверс даже не подозревал, что все его самоутешение не имеет смысла. Из Беланша он вернулся в совершенно пустое поместье, успевшее остыть за время отсутствия хозяина. Несколько недель он потратил на поиски хотя бы следов пропажи, но единственным существенным знаком был снятый барьер, кричащий о том, что приговор вынесен и исполнен. А вскоре он наткнулся и на новость в газете «Опальный министр казнен на электрическом стуле». Крошечная колонка средь политический известий. Не слишком ли тихий процесс над тем, кого обвиняют в столь тяжком и масштабном преступлении? Пусть малочисленные следы подтверждали колонку, Виермо не верил ни единому слову. Однако доказательств нет, а если Реймонда намеренно убрали, их и не будет. Единственное, что мог сделать старина Риверс, это попытаться сохранить секреты своего хозяина, сокрытые в этом поместье. И вот уже полгода он ревностно сторожит его, не позволяя законникам распродать выморочное имущество «покойного».
На какое-то время стук затих, и Риверс, не веря своему счастью, вынул беруши и выглянул в окно. Временный управляющий скрылся из виду, что не помешало Риверсу спуститься вниз и удостовериться, что мерзкий упрямый старикан действительно ушел. Он сбежал по пыльным ступеням, вглядываясь в щели меж ставнями, приблизился к входной двери и встал у стенки сбоку, прислушиваясь к шуму снаружи. Минута. Две. Тишина… Вдруг со стороны кухни раздалось шуршание. Риверс механически взвел курок револьвера и бесшумной тенью скользнул на кухню. Ветки кустарников, растущих под окнами, отчетливо хрустели и стучали по стеклу, выдавая неловкого управляющего с головой. Немного обогнав его, Риверс приоткрыл окно и приставил дуло к седому виску, покрытому котелком.
—Выход с другой стороны, старик!— угрожающе произнес Риверс, наблюдая, как под плотным сюртуком напрягается хрупкое тело.
—Прошу тебя, Виермо,— спокойно начал управляющий, будто смертоносный металл не упирался в его голову,— я лишь хочу поговорить. Обсудить все, как цивилизованные граждане! Полагаю, от твоего взора не укрылось, что я здесь один, тебе ничего не угрожает…
—Или я могу просто удобрить тобой землю,— холодно произнес Риверс.
—Тогда сюда прибудет полиция.
—Они не помогли тебе в прошлый раз, не помогут и в этот,— барабан провернулся с характерным щелчком.
—Продажа имущества саро Мауэра не требует незамедлительных действий, а убийство — это серьезное преступление,— раздражающе равнодушно отвечал старик, будто разговаривал с нашалившим ребенком.— Будьте готовы к тому, что двери вас не защитят при таком раскладе.
Раздался еще один щелчок, от которого старик невольно дернулся, но напрасно. Курок опустился, а с ним и рука, удерживающая оружие.
