В первый же звонок Аша запретила им даже появляться в городе, а о том, чтобы заявиться на порог ее квартиры, и речи идти не могло. Конечно, маловероятно, что она выставит собственную дочь, но в последнее время их отношения столь напряженные, что полностью исключать такую возможность нельзя. А ведь еще нужно убедить ее помочь Хисе… Не ребенок, а сплошная головная боль!
Рида улыбнулась. Наверное, мама думает о ней так же.
Поезд вновь дернулся, останавливаясь, но на этот раз за окном были уже не ночные поля, а вокзал Сильверона. Упаковав Хису потеплее, Илинея повела его на улицу, вновь оставляя сумки на подругу, недовольно ворчащую за спиной. Предрассветный город встретил их утренней прохладой и застоявшимся смогом, от которого с непривычки у колдуньи даже заслезились глаза. Выйдя с вокзала, у самой дороги они остановились. Лишь на пару мгновений. Они вглядывались в знакомые очертания зданий, и в первый раз казавшиеся неприветливыми. От навалившихся воспоминаний у Риды заныл бок.
—Пойдемте быстрее,— поправив лямку на плече, девушка торопливо зашагала по знакомым дорожкам.
—Такое чувство, будто лет сто здесь не были,— в воздух произнесла Илинея.
—Меня бы это полностью устроило. Ненавижу этот город!— процедила Рида
—Интересно, где сейчас живет мама? Надо бы позвонить ей…
—Она не говорила тебе?— Рида на мгновение притормозила, поворачиваясь к колдунье, на что та покачала головой.— Думаю, она тоже не будет в восторге, узнав, что мы вернулись.
—Да, скорее всего,— выдохнула колдунья.
Она быстро шагала за Ридой, которая едва сдерживалась, чтобы не припустить во весь дух, из-за чего Хисе то и дело приходилось бежать, утягиваемому рукой колдуньи. Мальчишка нервно оглядывался по сторонам, чувствуя, как липкие пальцы страха проникают под одежду. Он, как никто, понимал желание девушек поскорее закончить с делом и покинуть город.
Серые безликие дома, откуда его с матерью гнали раз за разом. Холодные потемки подвалов, что укрывали их с украденной краюхой хлеба. Равнодушные прохожие… Хиса невольно сильнее сжал ладонь Илинеи, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы. Нет, равнодушные прохожие были не так уж плохи. Не так плохи, как те, кто замечал их и стремился выказать свое мнение о приезжих. Голод и страх. Вот и все, что было в этом городе. Их быстро выжили в «кварталы невольников». Мать никуда не брали работать, службы игнорировали. Они бежали от пламени войны, что разразилась на юге Империи Прелотов, ради хоть какого-то будущего, но были вынуждены скитаться по помойкам этого серого города. Хиса тревожно посмотрел во мрак парка. Страшно вспомнить, сколько ночей они провели здесь…
—Хиса!..— донесся словно откуда-то издалека женский голос.— Хиса, что случилось?!— силуэт нежного лазурного света, рассеивая наступающий мрак, встал перед ним.— Хиса, ответь мне! Рида!— крикнула она в сторону.
На детское плечо опустилась теплая ладонь Риды, наклонившейся вперед, чтобы заглянуть ему в лицо. Мальчик всхлипнул и, понимая, что не в силах сдержаться, уткнулся носом в грудь Риды. Все его тельце потряхивало, а от приглушенных рыданий девушкам явно стало не по себе. Мрачно осмотревшись вокруг, Рида крепко обняла мальчика, а после присела перед ним, добродушно заглядывая в глаза.
Покрасневший и опухший от слез мальчик стыдливо отводил взгляд.
—Все в порядке,— вновь всхлипнул он, утирая слезы рукавом.— Просто…
—Плохое место, правда?— грустно улыбнулась Рида и поправила серебристые пряди волос.
—Ужасное,— тихо ответил мальчик.
—Тогда давай поскорее уйдем отсюда!— она выпрямилась во весь рост и, вручив Илинее одну из сумок, резво потянула мальчишку за собой.— Ну же! Не стой столбом!
Мальчик радостно кивнул и побежал следом за Ридой, даже не подозревающей сколь ярко светится она в глазах юного ищейки.
Давно-давно они с мамой пришли сюда за шансом. В большой мрачный город, в котором не любят чужаков. И во всей его тьме был едва тлеющий огонек его матери, вскоре исчезнувший и оставивший его в этой кошмарной тюрьме. Но, похоже, теперь у него все же есть шанс…
Петляя по пустынным улицам в попытках развеселить мальчишку, они даже не заметили, как очутились во дворе нужного дома. И едва они оказались под сенью деревьев, негромкий смех резко замолк, а лица девушек вновь обратились непроницаемыми масками серьезности. Сейчас все зависит от одной единственной женщины. Женщины, что запретила появляться им в городе. Женщины, у которой было полное право отказать им в помощи и выставить за дверь. Напряжение нарастало. Однако отступать уже некуда.
Жестом попросив Илинею с Хисой ждать во дворе, Рида скрылась во мраке подъезда. Несколько мучительно долгих минут колдунья поглядывала на кухонное окно, ожидая, когда в нем загорится свет или промелькнет хоть какое-то движение. Но через некоторое время лишь вновь хлопнула входная дверь, выпуская мрачную Риду на улицу.
—Ее нет дома,— тревожно произнесла она и зашагала в глубь площадки.
—Может, она решила остаться у друзей? Или задержалась на работе? Вдруг у нее свидание? Она же взрослая женщина, да и гостей не ждала,— пожала плечами Илинея и села на скамью, кивнув Хисе на качели неподалеку.
—Да, да, я понимаю,— отмахнулась Рида.— Сложно знать, что она замешана в творящемся за занавесом, и одновременно думать про такие обыденные возможности,— девушка вздохнула и оперлась спиной на ствол дерева.— К тому же, я даже не представляю, что теперь делать нам. Думаю, можно сначала подождать немного, возможно, она не услышала стук в дверь. Или же мы могли бы наведаться к Михелю…
Рида продолжала вслух рассуждать, прикидывая варианты, но Илинея ее особо не слушала — в конечном итоге все сводилось к ожиданию, разница была лишь в месте. Тихо поддакивая, колдунья ерзала на холодной сидушке, пытаясь вклинить сумки поудобнее, пока одна из них — вещмешок Риды — не упала на землю.
—Рида, что это?— голос Илинеи прозвучал до того жестко, что ей самой стало не по себе. Рида лишь слегка повернула голову, вопросительно кивнув.— Ты взяла с собой револьвер?— подавшись к подруге, прошипела Илинея, стараясь, чтобы Хиса, играющий неподалеку, ее не слышал.
Девушка пожала плечами и наклонилась за оружием.
—Да расслабься ты! Он не заряжен!— улыбнулась она, прокрутив револьвер в руке и убрав его в сумку на поясе, а после тише, с навалившейся густым туманом тоской, добавила: — Я подобрала его на том заводе… Знаешь, мысль о том, что мне так и не пришлось пустить его в ход, почему-то безмерно успокаивает меня,— она смотрела на окна квартиры совершенно пустым взглядом, будто в нем осталось место лишь для призраков прошлого, и внутри сумки щелкала пустым барабаном.— Кошмары мучили меня с самого прибытия в Рейнхарм,— бездушно говорила она.— Каждую ночь дурные картинки мелькали одна за одной, лишая сна, и только старый револьвер приносил мне покой,— она невольно сглотнула, а ее слегка улыбающееся лицо все больше напоминало маску безумия.
