И ведь дождался! В ту судьбоносную ночь страсти мой мир перевернулся. Ника забеременела, открылась мне навстречу. Впустила в свою жизнь, подарила надежду на счастье.
А когда она согласилась стать моей женой — Боже, я думал сердце разорвется от восторга! Гордость, любовь, неверие — неужели не сон? Неужели моя мечта осуществилась?
И вот теперь сижу здесь и казню себя. За то, что не доглядел. Не оправдал ее доверия, подверг опасности. Потерял бдительность, расслабился. Черт, ну как же так?!
Со злости впечатал кулак в стену, до хруста костяшек. Боль отрезвила, вернула в реальность. Нечего рефлексировать, нужно действовать. Спасать Нику и нашего ребенка, бороться за них до последнего.
Решительно поднявшись, направился к палате. Медсестра что-то прощебетала вслед, но я даже не обернулся. Сейчас меня волновал лишь один человек — самый важный и любимый на свете.
Ника лежала на кровати — бледная, осунувшаяся, с кругами под глазами. Капельница мерно капала в вену, мониторы попискивали. Она спала, откинувшись на подушки. Усталое, измученное личико, искусанные губы. Сердце сжалось от нежности и горечи.
—Ника, солнышко мое,— прошептал едва слышно, опускаясь рядом. Взял ее ладонь, прижался к ней щекой.— Прости меня, родная. За все прости — за боль, слезы, страдания. Это я виноват, я подверг тебя опасности. Ты заслуживаешь только счастья, любовь моя.
Горло сдавило спазмом, на глаза навернулись слезы. Я сглотнул, пытаясь совладать с эмоциями. Нельзя раскисать, нужно быть сильным. Ради нее, ради нашего малыша.
—Борись, Ника,— твердо произнес, целуя ее пальцы.— Ты сильная, ты справишься. Ты настоящий боец, я знаю. Вытащи нашу кроху, слышишь? Он должен жить, должен познать мир. С такой невероятной мамой он просто обязан быть счастлив.
Всхлипнул, не сдержавшись. Уткнулся лбом в ее ладонь, плечи затряслись. Эмоции рвали душу, выворачивали наизнанку. Столько нерастраченной любви, столько надежд и сожалений.
—Ника, девочка моя,— сипло выдохнул, давясь слезами.— Умоляю, вернись ко мне. Очнись, открой глаза. Я не могу без тебя, ты нужна мне. Ты моя половинка, мое счастье. Пожалуйста, любимая…
Замолчал, не в силах продолжать. Плакал навзрыд, позабыв про образ сурового начальника. К черту маску, к черту притворство. Сейчас я был просто убитым горем мужчиной. Который готов на все ради своей семьи.
А Ника спала. Дышала ровно и спокойно, не реагируя на мои мольбы. Словно ушла в себя, отгородилась от мира.
Но я верил — она слышит. Чувствует мою боль, мое присутствие. И обязательно поборется, выкарабкается. Иначе и быть не может.
48
Сквозь мутную пелену забытья я слышала приглушенные голоса. Они то удалялись, то приближались, сливаясь в монотонный гул. Веки казались неподъемными, свинцовыми. Хотелось снова провалиться в спасительную темноту, укрыться от боли и тревоги.
Но какая-то настойчивая мысль царапалась на краю сознания. Будто я забыла о чем-то важном, жизненно необходимом. Вот только никак не могла ухватить ускользающую нить, поймать за хвост.
И внезапно меня будто прошило электрическим разрядом. Малыш! Наш с Максом ребенок! Господи, как он там? Что с моей крошкой?
Я заставила себя приоткрыть глаза, щурясь от резанувшего света. Надо мной склонялось чье-то лицо. Обеспокоенное, заплаканное. Знакомый голос срывался, умолял о чем-то.
—Ника, девочка моя, очнись! Не бросай меня, любимая. Прости, я так виноват перед тобой. Ты — смысл моей жизни, без тебя мне не справиться. Пожалуйста, Ника! Ради меня, ради нашего ребенка…
Леша? Что он здесь делает? Почему плачет, просит прощения? И при чем тут…
Внезапная догадка обожгла похлеще удара. Он сказал "нашего ребенка"? Неужели Леша все еще считает, что я беременна от него? Но как, почему? Мы же с Максом…
Слезы покатились по щекам, я судорожно схватилась за живот. Где мой ребенок? Что с ним? Почему я ничего не чувствую?!
—Леша?— просипела едва слышно, пытаясь сфокусировать взгляд.— Что ты… Как ты здесь оказался?
Он вскинул голову, в покрасневших глазах вспыхнула безумная надежда. Накрыл мои ладони своими, бормоча сбивчиво:
—Ника, солнышко! Слава Богу, ты пришла в себя! Как ты меня напугала, родная. Я думал, с ума сойду от переживаний. Так боялся за тебя, за нашего малыша.
Его слова ударили под дых. О чем он говорит? Ведь прекрасно знает, что я ушла к Максу! Так зачем несет эту чушь?
—Леша, послушай…— начала было я, пытаясь сесть. Поморщилась от вспышки боли, выдернула руку из его хватки.— Ты не так понял. Этот ребенок… Он не…
Но договорить не успела. Дверь распахнулась с громким стуком. На пороге застыл Макс — взъерошенный, с безумным взглядом. Окинул палату диким взором, наткнулся на Лешу. И мгновенно побагровел от ярости.
—Ты?!— взревел он, в два шага преодолевая расстояние. Вздернул Лешу на ноги, впечатал в стену.— Какого хрена ты здесь забыл? Кто тебе позволил, а?
Все произошло так быстро, что я не успела и глазом моргнуть. Вот они сцепились, нанося удары. Покатились по полу, круша мебель, рыча как звери. А медперсонал испуганно жался по стенкам, не смея вмешаться.
Внутри все оборвалось от ужаса. Боже, да что же это такое?! Они что, совсем с ума сошли? Устроили драку прямо в больничной палате! А как же я, мое состояние? Ребенок, в конце концов?!
Кое-как встала, цепляясь за капельницу. Закричала истошно, надрывно:
—Прекратите! Немедленно прекратите, вы, два идиота! Или мне совсем плохо станет!
Сработало. Они застыли, тяжело дыша. Макс отпустил Лешу, бросился ко мне. Обнял, прижал к себе, гладя по спине.
—Прости, любимая. Прости, я не должен был. Сам не знаю, что на меня нашло. Просто увидел его здесь и…
—Это мой ребенок!— выпалил вдруг Леша, утирая кровь с разбитой губы. В глазах горел какой-то незнакомый огонь.— Я нутром чую, Ника. Ты носишь моего ребенка, я знаю! И я хочу… Нет, я требую установления отцовства! Как только врачи позволят, мы сделаем тест ДНК. Пусть наука рассудит!— Ч-и-т-а-й- к-н-и-г-и- н-а- К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-
У меня потемнело в глазах. Они что, совсем обезумели? Какой тест, какое отцовство?! Я люблю Макса!
В этот момент вошли врачи. С неодобрением покосились на погром, строго велели мужчинам выйти. Осмотрели меня, проверили показатели.
Напомнили, что в моей страховке в срочных контактах стоит имя Леши. Я ведь так и забыла поменять его после того, как мы расстались.
Тот почему-то решил, что это хороший знак и начал приставать к ним с тестом ДНК.
А они… вдруг сказали, что это возможно. Что в текущих условиях хуже не будет!
Мир поплыл перед глазами. Этого не может быть. Они не могут всерьез обсуждать подобное! Только не сейчас, когда я едва пришла в себя. Когда моя крошечка еще в опасности. Какая разница, чья кровь течет в ее жилах? Макс ведь любит нас, он настоящий отец!
