Надо было срочно искать работу, помогать семье. Мечты об учебе пришлось отложить в долгий ящик. Так Дима оказался в охране того самого торгового центра, где мы впервые встретились.
—Знаешь, каждый день я заступал на смену и подолгу пялился на витрины,— задумчиво произнес он, вертя в руках бокал.— Особенно часовой салон притягивал взгляд. Сам понимаешь, юнцу из хрущевки все эти навороченные брегеты — как с другой планеты экспонаты. Только мечтать и оставалось.
В его глазах на миг промелькнула застарелая тоска. Сердце сжалось от острого сочувствия. Каково это — ежедневно видеть перед глазами недостижимую роскошь? Осознавать, что ты отделен от мира богатых невидимой, но непреодолимой стеной?
—А потом в моей жизни случился крутой поворот,— негромко продолжил Дима.— В один из дней на моих глазах на посетителя ТЦ напали двое вооруженных людей. Не раздумывая, я кинулся на помощь. В рукопашной скрутил обоих и отобрал оружие. Спас незнакомца от неминуемой расправы.
Я ахнула, пораженная его самоотверженностью. Это ж надо — в одиночку расправиться с матерыми преступниками! Дима и правда герой, как из боевика. Мужественный, решительный, благородный.
—Человек, которого я спас, оказался очень влиятельным бизнесменом,— негромко пояснил Дима, поймав мой восторженный взгляд.— Роберт так проникся моим поступком, что предложил у него работать. Личным помощником и охранником одновременно.
Я слушала, затаив дыхание, как Дима повествовал о своем удивительном наставнике. Тот всячески продвигал своего протеже, давал сложные поручения, делился секретами бизнеса. Готовил себе не просто помощника — а полноценного партнера.
—Роберт не раз поражался моей хватке и стратегическому мышлению,— с легкой горечью вспоминал Дима.— Говорил, что я непременно добьюсь успеха, у меня светлая голова и верный подход. Обещал сделать своей правой рукой, передать долю в бизнесе. Эх, кабы не злой рок…
Дима осекся и замолчал, мрачно уставившись в одну точку. Я затаила дыхание, с замиранием сердца ожидая продолжения. И догадываясь, что оно будет невеселым.
—В общем… Роберта убили. При весьма загадочных обстоятельствах,— глухо выдавил Дима, до хруста стиснув пальцы.— Подробностей не знаю до сих пор, но, видно, у него были могущественные недоброжелатели. Сам понимаешь, в большом бизнесе без этого никак.
Несколько мгновений мы сидели молча, переваривая услышанное. У меня голова шла кругом от всех этих мрачных откровений. А в груди разрасталось щемящее сочувствие к Диме. Бедный, через что же ему пришлось пройти!
—После смерти Роберта я на какое-то время слетел с катушек,— признался он, невесело усмехнувшись.— Как оказалось, по завещанию мне досталась львиная доля его бизнеса. Я чуял — за мной теперь тоже идет охота. Те же люди, что убрали Роберта, явно жаждали и до меня добраться.
Я охнула, прикрыв рот ладонью. Только представить — постоянно ждать удар в спину, опасаться за свою жизнь! И это в довесок к свалившейся ответственности за огромную корпорацию. Не удивительно, что Дима впал в затяжной стресс.
—Пришлось залечь на дно,— подытожил он, залпом допивая вино.— Свести на нет личные контакты, почти не появляться на людях. Потихоньку разбираюсь с делами, вникаю во все тонкости. Параллельно пытаюсь вычислить убийц Роберта и понять, не грозит ли опасность мне самому. Сам понимаешь, в такой ситуации лишний раз засвечиваться — безумие.
Выдохшись, Дима рассеянно крутил в руках бокал, погрузившись в невеселые думы. А я лихорадочно обдумывала услышанное, пытаясь уложить в голове всю эту захватывающую и пугающую историю.
Бедный, бедный Дима! Сколько всего ему пришлось пережить. Тяжелое детство, несбывшиеся мечты, утрата близкого человека. А теперь еще и чувство постоянной угрозы, груз ответственности за доставшуюся компанию. Неудивительно, что он так скрытен и осторожен.
Робко коснувшись его руки, я прошептала:
—Дима, спасибо за доверие. Я даже представить не могла, через что тебе довелось пройти. Но я могу лишь обещать: то, чем ты сегодня поделился, останется между нами.
Он недоверчиво хмыкнул, но руки не отнял. Напротив, осторожно сжал мои пальцы в своей теплой ладони. Сердце пропустило удар от этого простого жеста. Неужели проникся?
—Ладно, что было, то прошло,— вздохнул Дима, пытаясь сменить тему.— Лучше ты мне вот что скажи. Я сегодня выложил тебе почти всю подноготную, самое важное и сокровенное. Теперь твой черед приоткрыть завесу тайны.
Он смерил меня лукавым взглядом и склонил голову набок:
—Ну-ка, колись, Лен. Как тебя вообще занесло в тот ТЦ ранним утром?
16
Смущенно теребя салфетку, я решилась поведать Диме о своей непростой жизни. Не хотелось откровенничать о несбывшихся мечтах и наивных девичьих грезах. Но и лукавить с этим искренним, открытым человеком я не могла. Поэтому, собравшись с духом, начала свой рассказ.
—Понимаешь, Дима, я ведь одна воспитываю дочь,— негромко произнесла я, не сводя глаз с узора на скатерти.— Машеньке семь лет, в этом году пошла в школу. А растить ее самой приходится практически с пеленок.
Дима понимающе кивнул, ободряя меня продолжать. Глубоко вздохнув, я призналась:
—Забеременела по молодости, на первом курсе университета. А отец ребенка попросту сбежал от ответственности. Пришлось в одиночку выкарабкиваться из всех трудностей. Спасибо маме, поддерживала как могла.
Воспоминания о том непростом периоде до сих пор причиняли боль. Брошенная, испуганная, растерянная — казалось, весь мир ополчился против меня. Но ради дочери я должна была стать сильной.
—С учебой, сам понимаешь, пришлось завязать,— продолжила я, справившись с нахлынувшими эмоциями.— На хорошую работу тоже не брали — то опыта нет, то маленький ребенок не устраивал работодателей. В итоге устроилась в колл-центр. Там хотя бы позволяют менять смены, чтобы успевать забирать Машу из садика.
Я умолкла, борясь с приступом жалости к себе. Да уж, нелегкая выпала мне доля. Одинокая мать без образования — много ли перспектив на безоблачное будущее?
—А этот подлец, бросивший тебя? Вы поддерживаете отношения?— хмуро осведомился Дима, до побелевших костяшек стиснув кулаки.— Хоть алименты-то платит?
Я поморщилась. Ох уж эти неизменные расспросы о моем бывшем! Вечно всех интересует печальная история моих отношений с Егором. Или то, что от них осталось после его предательства.
—Время от времени видится с Машей,— сдержанно пояснила я.— С алиментами туго, он сам еле концы с концами сводит. Но готов хотя бы минимально участвовать в жизни дочери. А я рада, что у нее есть хоть номинальный отец. Совсем без папы девочке тяжело.
С этими словами я обессиленно откинулась на спинку стула. Стоило завести разговор о бывшем женихе, как накатывала волна разочарования и обиды. Столько лет миновало, а былые раны все еще саднят, не дают покоя.
