Сердце затрепетало, сжалось от острой, пронзительной нежности. Кинувшись к нему на шею, я горячо зашептала:
—Дим, я так тобой горжусь. Ты у меня самый лучший, самый смелый. И я так люблю тебя, ты бы знал. Теперь мы точно будем вместе и все преодолеем.
—Конечно будем,— улыбнулся он, крепче обнимая меня.— Ты, я и наша Машка. Больше никаких интриг, никаких бандюганов и подстав. Только семья, дом, уют. Я так по всему этому соскучился, если б ты знала.
От его слов, от сорванной хрипотцы в голосе у меня защемило сердце. Бедный мой, настрадавшийся. Это ж надо было так вляпаться когда-то!
Но ничего, вместе мы справимся. Увезу его подальше, залечу его душевные раны любовью и заботой. Буду самой лучшей женой на свете, чего бы мне эти ни стоило.
Едва мы закончили сборы, как телефон зазвонил. Незнакомый номер, но я схватила трубку трясущимися руками. Рявкнула хрипло:
—Да? Кто это?
—Лена, привет. Это Сергей. Маша у нас, все окей. Сейчас сам Дима ее заберет. А этих уродов приняли, можешь выдыхать. Все кончилось.
Облегчение затопило меня, будто теплая волна. Кажется, я снова разрыдалась — но теперь уже от радости.
—Господи, спасибо! Пусть скорее везет Машку домой.
Спустя полчаса стремительных сборов и пережитого стресса я услышала звук подъезжающей машины. Кинувшись к окну, увидела черный «Бентли». Из него выбрался уставший, посеревший Дима. А следом выпорхнула Маша — встрепанная, но счастливая.
—Мамочка!— закричала она, вбегая в квартиру.— Мы с папой Димой едем на море! Он обещал, что теперь мы всегда будем вместе и больше никогда не расстанемся. Здорово, правда?
Подхватив дочку на руки, я осыпала ее лицо поцелуями. Господи, неужели все позади? Неужели моя девочка снова со мной, целая и невредимая? Сердце затрепетало от захлестнувшего счастья.
Дима шагнул к нам, сгреб в охапку, прижал к своей широкой груди. Выдохнул устало, но с облегчением:
—Ну все, мои хорошие. Теперь точно все. Прошлое осталось позади. Впереди только солнце, море и наша новая жизнь. Ты как, солнышко, готова?
Он с затаенной надеждой и тревогой заглянул мне в глаза. Боже, в этот миг я любила его так сильно, что щемило сердце. Мой герой, мой защитник. Жаль только, что ему пришлось поступиться самым дорогим ради нашей безопасности. Ничего, я употреблю всю свою любовь на то, чтобы он не пожалел о своем выборе.
—Конечно готова, Дим. Я хоть на край света с тобой,— прошептала я, обвивая руками его шею.— И плевать, что ты там кому сдал и от чего отказался. Главное, что ты сделал это ради нас. И мы это ценим. Правда, Маша?
Дочка радостно закивала, обнимая нас обоих. Сонно пробормотала:
—Папочка Дима самый лучший. Он как супергерой из мультика. Всех плохих победил.
Мы с Димой переглянулись и дружно рассмеялись сквозь слезы. Ах, детская непосредственность! Знала бы Машка, чего стоила ее папе эта "победа". Сколько сил, нервов и мужества он проявил.
Но я-то знала. И теперь у меня была только одна цель — сделать Диму самым счастливым мужчиной на земле. Любить его, холить и лелеять. Залечивать его душевные раны, показывать, как он нам дорог.
46
Я смотрел на проносящиеся за окном машины пейзажи и думал о том, через что мне пришлось пройти. Чем пожертвовать ради безопасности моих девочек. Господи, еще пару дней назад я и помыслить не мог, что плюну на свою месть. На то, чем жил последние годы, что помогало мне не сдохнуть после смерти Милы и Роберта.
Мила… Интересно, простит ли она меня там, на небесах? За то, что я отступился, не стал мстить до конца. Эх, знала бы ты, родная, как оно обернулось! Твои убийцы чуть не отняли у меня новую семью. Лену и Машу — тех, кто стал смыслом моего существования.
Нет уж, хватит. Довольно смертей, погонь, разборок. Надо думать о живых, а не о мертвых. Мила поймет, я верю. Она ведь тоже мечтала для меня о тихом семейном счастье. Просто не судьба была тогда…
Но зато теперь я твердо решил — завязываю с этим дерьмом. Плевать на свой грандиозный план по захвату бизнеса врагов. Без него проживу. Зато Ленка с Машей будут целы и невредимы. А это главное.
Конечно, придется на время залечь на дно. Свалить из города, пока все не устаканится. Ну и хрен с ним, не велика потеря. Зато у нас с Леной будет настоящий медовый месяц. Будем купаться, загорать, трахаться до одури. Куда лучше, чем сидеть в окопах и строить козни оппонентам.
Опера пусть сами разбираются с этими тварями. Я им такого компромата подогнал — закопают надолго. Даже Егорку не забыл — специально Серого попросил, чтоб тот проконтролировал. Уж больно меня взбесило, как этот подонок Машкой прикрывался. Ничего, теперь на нарах попрыгает, петушара драный.
Кстати о Сереге. Он молодец, четко сработал. Не подвел, в очередной раз вытащил мою задницу из огня. Надо будет премиальные ему отвалить, что ли. И отпуск дать, заслужил.
И вот мы на море. Нежимся на пляже, потягиваем коктейли. Маша с визгом плещется на мелководье, таскает нас за руки купаться. Красота!
Правда покоя пока нет. Серый настоял, чтоб я охрану с собой взял. Мало ли, вдруг затаившиеся «друзья» вылезут. Да и в целом расслабляться нельзя. Бизнес-то никуда не делся, значит всегда найдутся те, кто захочет меня подсидеть. Ну да ладно, это теперь моя жизнь. Буду к этому привыкать.
Вечером я чмокнул Лену в макушку и попросил пару часов на меня не рассчитывать. Мол, дела кой-какие образовались. Она удивленно вскинула брови, но кивнула. Люблю ее за эту чуткость и понимание. Всегда дает мне пространство, не давит, не пилит.
Вернулся я поздно, когда Лена уже спала. Разделся, скользнул к ней под одеяло. Нежно прижался, вдыхая родной аромат ее волос.
Малышка заворочалась, сонно пробормотала:
—Дим, ты чего так долго? Я уж волноваться начала.
—Прости, солнышко. Дело было. Важное.
Я осторожно положил руку ей на талию. Лена нащупала повязку на моем запястье, охнула:
—Господи, что случилось? Ты ранен?
—Тшш,— улыбнулся я, целуя ее в висок.— Все хорошо. Это я татуху свел. Ну, ту самую, что Мила набила.
Лена резко села в постели, уставилась на меня огромными глазами. В них плескалось изумление пополам с растерянностью.
—Дим, но почему? Это же память о ней…
—Была,— мягко возразил я, поглаживая любимую по щеке.— А теперь пора двигаться дальше. Начинать новую жизнь. С чистого листа, с тобой и Машей. Понимаешь?
Она несколько мгновений смотрела на меня в упор, а потом ее лицо просияло. Порывисто обняв меня за шею, Лена шепнула:
—Понимаю. И так тобой горжусь. Ты самый лучший, Дим. Я так счастлива, что ты у нас есть.
Сердце затопила волна щемящей нежности. Господи, и почему я раньше этого не понимал? Не ценил то, что имею? Гнался за химерами, за прошлым. А ведь настоящее — вот оно, в моих руках. Теплое, родное, бесконечно любимое.
