— Да что это в самом деле? — разозлилась я, и было
отчего: ее нежелание объявиться делало проблему неразрешимой, я не могу пойти в
милицию, пока не поговорю с ней и мы не придумаем пристойную версию
происходящего, а пока не появлюсь в милиции, я подвергаюсь вполне реальной
опасности погибнуть как нежелательный свидетель. — Ответь мне
наконец, — попросила я и набрала номер Алькиного домашнего телефона.
Автоответчик подружкиным голосом попросил оставить сообщение. — Это
я, — сильно гневаясь, я позабыла поздороваться. — Как объявишься,
немедленно позвони, у меня неприятности. Нет, не неприятности. Со мной черт
знает что приключилось.
Мне вроде бы полегчало. Я завела мотор и поехала по
проспекту. Подружка загуляла, домой еще не вернулась, а на мои звонки не
обращает внимания. Конечно, это свинство, но для влюбленной женщины
простительное. Алька обожает чужие неприятности и, как только услышит мое
сообщение, непременно объявится. А уж там решим, как быть дальше.
Привычные улицы вокруг успокаивали. У химкомбината я
свернула направо и въехала в ворота кооперативного гаража. С Алькой мы
договорились, что если я по какой-либо причине не смогу ей вернуть машину
сразу, то поставлю ее в гараж Димки Савельева, чтобы Витенька, случайно
наткнувшись на «Ауди» жены, не смог заподозрить каких-либо хитростей.
Гараж Димки пустовал с весны, сам он уехал в командировку на
полгода, а гараж просил сдать в аренду, ежели найдутся желающие. Мы дважды давали
объявление в газету, но таковых не обнаружилось, так что совесть наша была
чиста, а гаражом не грех было и попользоваться. Я загнала машину, едва
протиснувшись между двумя широченными верстаками, назначение которых мне было
совершенно непонятно: оба застелены девственно-чистой клеенкой, это вызывало
подозрение в том, что Димка — лодырь, мог хоть раз их как-то использовать.
Я приоткрыла дверь «Ауди», стараясь не ободрать ее о
дурацкий верстак, кое-как выбралась из машины и попыталась спрятать ключи в том
месте, где их всегда прятала Алька: под передним пассажирским сиденьем. Проведя
по обратной стороне сиденья ладонью, можно было обнаружить крючок, на него
Алька и вешала ключи, коли в том была необходимость. Тайник идеальный, мне бы,
например, в жизни не пришло в голову там что-то прятать. В общем, я попыталась
повесить ключи, однако проделать это с первой попытки не смогла, дурацкий
верстак мешал открыть дверь на должную ширину, я втиснулась как-то боком и
рукой до крючка не доставала, к тому же ударилась своей многострадальной
лодыжкой о порог и взвыла.
— Да что ж это сегодня за день такой? —
воскликнула я и еще раз попыталась нащупать крючок. Ничего не вышло. —
Убью тебя! — простонала я, имея в виду Альку, после чего, решив не
истязать себя, влезла в машину, легла на сиденья и сунула вниз голову
одновременно с рукой.
Вместо крючка я смогла нащупать кое-что другое: небольшой
целлофановый пакетик. Извлекла его на свет божий, разглядела содержимое и
громко сказала:
— Мама моя! — с испугом косясь на распахнутые
ворота гаража. Перевела взгляд на пакет и зябко поежилась. Неужели Алька
оставила это в машине? Дура она, что ли? К ее услугам сейф в банке. Даже если
Витеньке об этом знать не положено, прятать такую ценность в машине — глупость
невероятная. Нет, это не Алька. А кто? «О, черт!» — через минуту возвестила я,
вроде бы уяснив, за что убили Сережу. Точно, все сходится. Он заметил «Тойоту»,
насторожился, поэтому и кинулся мне на помощь. А на станции техобслуживания
вполне мог спрятать пакет в мою машину, решив, что так будет безопаснее. Оттого
и уговаривал меня поехать с ним, чтобы завтра вдвоем вернуться за «Ауди». На
станции никому бы в голову не пришло обшаривать сиденье с другой стороны, а на
хвосте у него были преследователи, и Сережа надеялся их провести. Только они не
стали с ним беседовать, а просто убили и угнали «Опель», чтобы в тихом месте,
не спеша и основательно его обыскать… Что Сережа успел сказать перед смертью:
«Я не понимаю. Это какое-то недоразумение». Конечно, они требовали пакет и были
абсолютно уверены, что он в «Опеле», не то поостереглись бы убивать так
поспешно.
— Все сходится, — проронила я вслух. За что убили
Сережу, ясно. Неясно, что теперь делать. Идти с этим в милицию? Подвести Альку
и нажить себе кучу неприятностей? Нет, идти в милицию теперь и вовсе не
хотелось.
Зато очень хотелось посоветоваться с дельным человеком.
Поэтому, достав телефон, я набрала номер своей мамы. Выйдя на пенсию, она
проживала в дачном поселке, в двадцати километрах от города. Во всем поселке
было два телефона: на почте и у моей мамы, и такая милость судьбы объяснялась
просто: мама много лет проработала бухгалтером на телефонной станции. Сейчас я
этому обстоятельству была чрезвычайно рада.
— Алло, — услышала я голос сестры, неделю назад
она прилетела погостить и сейчас жила с мамой на даче.
— Где мама? — спросила я торопливо.
— У соседки. Позвать?
— Нет. Мне нужна ты.
У Ленки два несомненных достоинства, об одном я уже
говорила: превращать мои идеи в звонкую монету. Второе: мгновенно оценивать
любую ситуацию. Сейчас она мигом задействовала оба этих качества.
… Через полчаса я покинула гараж, имея в голове план
дальнейших действий, и при этом мучилась вопросом: смогу ли добраться до дома?
Что-то подсказывало мне, что смогу. Чтобы основательно распотрошить «Опель»,
нужно время, только после этого типы в масках вспомнят обо мне. Хотя
маловероятно, что они решат, будто Сережа спрятал пакет в моей машине: появился
бы риск больше его не увидеть. Однако Сережа все-таки это сделал… Ладно, сейчас
главное добраться до дома и найти Альку.
Гараж я покинула с заметным страхом, озираясь по сторонам.
Возле троллейбусной остановки зашла в магазин за продуктами и на такси
отправилась домой, по дороге так и не углядев ничего подозрительного. Возле
подъезда столкнулась с соседкой Екатериной Петровной.
— Танюша, ты к своим не собираешься? — спросила
она, поздоровавшись, имея в виду маму и Ленку. Дело в том, что на даче мы тоже
соседствовали: ее дом стоял прямо напротив нашего, собственно, благодаря
стараниям Екатерины Петровны мама и стала дачницей.
— В субботу поеду.
— А я вот завтра с утра собралась.
— На машине? — поинтересовалась я и очень
обрадовалась, услышав:
— Да, Коля обещал отвезти.
— Екатерина Петровна, — с подхалимской улыбкой
начала я. — Может, тогда прихватите для моих сумочку?
— Конечно, Танюша, какой разговор.
— Я тогда попозже вам ее занесу.
— Заноси. Я только до магазина и обратно, через час уж
точно дома буду.
