— Нет. Я позвонил ей по телефону и извинился.
— Когда? Когда вы позвонили?
— Позавчера вечером.
— В котором часу?
Он нахмурился.
— Довольно поздно. Точно не скажу.
— Вы что, ей домой звонили?
— Да, — не очень уверенно ответил он.
— Слушайте, около двенадцати она была у меня и
собиралась с вами на дачу. От моего до ее дома на машине тридцать минут. Вы
что, звонили ей в час ночи?
— Нет, конечно, — вздохнул он. — Я звонил не
позднее девяти.
— И как вы все это объясните? — удивилась я, а он
нахмурился.
— А я вам ничего объяснять не обязан. Я позвонил,
извинился и отменил свидание.
— А она, начисто забыв об этом, договорилась со мной?
— Не знаю, — отрезал он. — Объясняю, как
было. Весь вчерашний день я провел на работе, накопилось много дел. Если нужны
свидетели, их наберется несколько десятков, так что милицией меня пугать ни к
чему.
Тут я сама перепугалась по-настоящему.
— Господи боже, почему вы говорите о свидетелях?
Он покусал тонкие губы, глядя в окно, и нервно произнес:
— Не понимаю, чего вы от меня хотите?
— Послушайте, — еще больше перепугалась я. —
Вы что-нибудь знаете? Что с ней случилось?
— С Аллой? Понятия не имею.
— Но если она не встретилась с вами, почему сама не
поехала на фабрику, а послала меня?
Он пожал плечами и опять нахмурился, а я разозлилась.
— Я вам не верю, — заявила я твердо. — Бог
знает почему вы лжете, только с Аллой вы встречались.
— Нет, — сказал он. — Последний раз я видел
ее дней десять назад, если быть точным, в прошлый вторник. И с вами я попусту
трачу время, потому что Алла мне небезразлична и ее… исчезновение меня
беспокоит.
— Но ведь мне она сказала…
— Что едет со мной? Она что, назвала мое имя?
— Нет, — растерялась я, Алька всех любовников
обозначала словечком «мой».
— Тогда с чего вы взяли, что она куда-то отправилась
именно со мной?
— Она мне про вас рассказывала.
— Когда?
— Два месяца назад…
— А вам не приходило в голову, что у нее мог быть
кто-то еще?
К сожалению, это было похоже на правду. Могла Алька,
собираясь на дачу с одним типом, переключиться на другого, раз первый по
занятости поехать не смог? Вполне. В кои-то веки целый день свободна… Я глубоко
задумалась.
Александр Георгиевич уже минут пять то и дело поглядывал на
часы. Я поднялась, сказала: «Извините» и пошла к двери.
— Татьяна… — позвал он, пряча глаза. — Если вдруг
что-то узнаете… позвоните.
Я кивнула, совершенно не понимая, что происходит.
В машине я понемногу пришла в себя, смотрела в окно
невидящим взглядом и думала об Альке. «Что с ней могло случиться? Авария?
Витьке наверняка давно бы сообщили. Внезапный сердечный приступ? Алька здорова,
как лошадь. Что же тогда? А вдруг те типы на „Тойоте“ ее выследили? Чушь, где
они могли ее выследить?.. Если этот ее Александр Георгиевич не врет и встречу
действительно отменил, куда и с кем она могла отправиться? Знакомых мужиков у
нее полно. Почему не сказала мне о переменах в своих планах? Могла бы записку
оставить, чтоб я с ума не сходила… Впрочем, возможно, Алька уже дома, и я зря
ношусь по городу и пугаю людей».
Я вернулась в свое жилище и попыталась приготовить обед.
Хлопнула дверцей холодильника, из-под стола выпорхнул листок бумаги. Я
удивленно наклонилась и схватила его. На листке, вырванном из Алькиной записной
книжки, ее почерком было написано: «Поставь мою машину на стоянке возле офиса,
она мне вечером понадобится». Вот черт, выходит, Алька была у меня, пока я
болтала с ее возлюбленным? Почерк, безусловно, подружкин, но число на записке
отсутствует. А если она оставила ее вчера? Бросила на стол, форточка открыта, я
распахнула входную дверь, и записка от сквозняка оказалась на полу. Вчера я под
стол не лазила и ее не заметила, хотя Алька могла заскочить ко мне и сегодня.
— Черт-те что, — заявила я и придвинула телефон.
Витьки дома не было, я позвонила ему на работу, он
отсутствовал и там, к сожалению, Алька тоже. Что делать с машиной? Перегнать,
как просила она в записке? Я еще раз перечитала записку, силясь хоть что-то
углядеть между строк. Разумеется, ничего не заприметила, швырнула бумажку в
вазу на холодильнике и пошла к двери, грозно пообещав:
— Я убью ее, честно убью!
До гаража, где стояла «Ауди», я добралась на своей машине,
затем выгнала Алькину красавицу, свою пристроила на ее место, заперла ворота и,
уже сидя за рулем, еще немного поразмышляла. Надеюсь все-таки, что с подружкой
полный порядок. Она где-то пылает роковой страстью, однако время выбрала и ко
мне заскочила. Возможно, звонила, но автоответчика у меня нет, а сотовый лежит
в чемодане в «темнушке», поэтому ей пришлось заехать ко мне и оставить записку.
Я вроде бы успокоила себя и направилась к офису, где Алька
велела оставить «Ауди». Стоянка была забита до отказа, и я с большим трудом
смогла пристроить машину. После чего вошла в двухэтажное здание офиса и
справилась о подружке. Виктор Сергеевич заезжал, а Аллы Леонидовны ни вчера, ни
сегодня не было. Впрочем, после обеда она скорее всего появится. У меня не было
оптимизма секретарши. Что-то подсказывало мне, что так отчаянно пренебрегать
работой Алька бы не стала. Хотя отправила же она меня на эту фабрику?
— С ума сойдешь, — вновь неизвестно кому
пожаловалась я и, остановив такси, поехала в гараж забрать свою машину и уже на
ней вернулась домой.
Телефон услышала еще на лестнице, торопливо распахнула дверь
и схватила трубку.
— Алло! — крикнула я с надеждой, что наконец
услышу Алькин голос. Это был Витька.
— Где тебя носит? — набросился он на меня, это
показалось обидным, и я ответила:
— У меня иногда тоже бывают дела.
— Она не звонила?
— Не знаю, меня же не было дома.
— Значит, никаких новостей?
Я прикинула, стоит ли рассказывать о записке. Если с Алькой
ничего не случилось, то, конечно, не стоит: объясняй тогда Витьке, зачем мне
понадобилась ее машина?
— Никаких, — ответила я хмуро.
