— Давай к Толику! — потом повернулся ко мне и
заявил: — Леди, я был не прав, вы нам подходите.
— А чего она сделала? — заволновалась Анька.
— Мента по башке кирпичом огрела.
— До чего подлый народ эти бабы! — вдруг
разозлился Пашка. — Дима, ты видел? Ведь все как по нотам. «Мишенька, меня
били», синяк показала, а стоило мужику спину повернуть — бац по башке. Вот так
бы и убил, ей-богу!
— За что? — возмутилась я.
— Еще скажи, что не спала с ментом! — заорал
он. — А то я его рожу не видел. Все яснее ясного: запудрила мужику мозги,
а потом кирпичом…
— На дорогу смотри, придурок! — в ответ заорала я.
— Павлик, — полез Димка. — У женщин свои
секреты. На что тебе их разгадывать? В конце концов, по башке схлопотал мент, а
не ты, вот и радуйся.
— Никакого ей нет доверия. Возмущают меня такие
поступки, вот так бы и врезал.
— Я тебя спасала, — перешла я с крика на отчаянный
рев. — А вдруг он вас убить хотел? Ведь пистолет у него.
— За кирпич по башке мента, между прочим, срок
положен, — загрустил Димка, а я заревела еще громче и горше.
— Ненормальный, я из-за тебя свободой рисковала…
— Мало мне Серегиной поляны, так теперь еще мент. Чуяло
мое сердце… блондины ей не нравятся.
Анька не выдержала и заехала Пашке по уху.
— Уймись ты, придурок, нашел время выяснять отношения.
Нужен ей мент, чего в нем такого особенного?
— Молчи, тоже хороша…
— А я чего? — ахнула Анька.
— Заткнитесь все! — переорал нас Димка. —
Сейчас начну выбрасывать из машины на голый асфальт.
Пашка ухватил меня за локоть и прошипел:
— Скажи добром, чтоб не думалось, ведь все равно узнаю.
Говорить правду мужикам нельзя ни за какие коврижки. Потому
я скорчила злобную физиономию и прошипела в ответ:
— Сам ухлестываешь за каждой юбкой, вот и мерещится. Он
снял футболку, когда я ему раны промывала, и отстань.
Пашка погрозил мне кулаком и заткнулся, а я обиженно
отвернулась к окну.
— Женись, Павлик, — съязвил Димка. — Вижу:
созрел.
Пашка летел, не разбирая дороги, и лихо затормозил возле
двухэтажного деревянного дома, недалеко от вокзала. Сказал:
— Приехали. — И пошел вперед, пнув ногой калитку.
Толик оказался тем самым парнем с забавной косичкой, который
провожал нас в бане. Мужики сели в кухне, с намерением держать военный совет,
нам настоятельно рекомендовали удалиться. Мы устроились в комнате перед
телевизором.
— А у тебя с ментом было чего? — спросила Анька, я
тяжко вздохнула, а она виновато добавила: — Я ж по-дружески спрашиваю… Он
симпатичный? Не жалко его кирпичом?
— Мало мне Пашки? — проворчала я.
— Пашка втюрился, дело ясное. Все смешочки, хиханьки да
хаханьки, а тут — смотри, как завелся… А уж как заведется, сливай воду, глуши
мотор, одно слово: Бес.
Я кусала губы и упорно молчала. Где-то через час в комнату
заглянул Пашка.
— Ребята звонили, мент, как видно, очухался и намылился
к брату. Был у него минут пятнадцать, потом оба вышли и куда-то отправились на
машине мента. Думаю, Серега рассказал про мой визит, братан всполошился и решил
его перепрятать.
— Парни мента не потеряют? — деловито спросила
Анька.
— Борька не потеряет. Значит, так: ждем, когда Серега
заляжет в новой норе, звоним Мальчику и едем общаться. Тебе придется с
нами, — заявил он мне.
— Хорошо, — пожала я плечами, хотя встреча с
Мальчиком не обещала мне ничего хорошего.
— Бесик, — запричитала Анька. — Может,
по-другому как? Боюсь, не потянете…
— Потянем, — заверил Пашка. — Едем мы не
права качать, а по-доброму договариваться. То, что мент в этом деле по уши
увяз, Мальчика удивить не должно. Его ребятам я в свое время об этом откровенно
намекнул, и они имели возможность пораскинуть мозгами… Тем более другого выхода
у нас все равно нет: либо сматываться из города, либо договариваться.
— Я не могу сматываться, — испугалась
Анька. — У меня работа, квартира…
— Тогда и болтать нечего.
Толик стал звонить по телефону, Димка устроился у телевизора
рядом с Алькой, а я пошла в другую комнату, где на диване с хмурым видом
полулежал Пашка. Закрыла дверь и покосилась на него, а он на меня.
— Когда поедем? — кашлянув, поинтересовалась я.
— Когда все соберутся.
— Наверное, на это время понадобится… — Я присела на
краешек дивана и добавила: — Ты совершенно напрасно подозреваешь меня, и
кирпичом я его треснула с перепугу, а теперь очень переживаю, как бы не угодить
в тюрьму.
— Не в кирпиче дело, а в том, что веры тебе никакой.
Ведь так врешь складно, аж дрожь пробирает. Сразу видно: большой опыт.
— Людей кирпичами бить? — удивилась я.
— Не придуривайся.
— Ладно, кончай злиться. Завелся с самого утра. Кто
учил, что надо доверять друг другу? — Я придвинулась ближе и предложила: —
Хочешь, скрепим союз…
Пашка вроде бы задумался, потом милостиво сдвинулся в
сторону и заявил:
— Ладно уж. Уговорила. Но имей в виду: я жутко
сердитый, так что старайся.
… В дверь постучали, и мы с Пашкой принялись торопливо
одеваться. За прошедший час он заметно подобрел, хотя и продолжал изводить меня
вопросами.
— Можно? — крикнул из-за двери Димка и возник на
пороге.
Выглядел он озабоченным, по обыкновению смотрел в разные
стороны и томился
— Паша, — начал он. — Мы не можем рисковать,
с Мальчиком шутки плохи, значит, должны знать наверняка, что ему подсовываем. Если
в квартире действительно прячется труп с лесной полянки, Мальчик в нашу историю
поверит, и у меня пройдет головная боль.
— Что ты предлагаешь? — поднял брови Пашка.
— Твоя подружка все-таки должна взглянуть на паренька.
— Хорошая мысль, только как ты себе это представляешь?
Опять же если он столкнется с ней нос к носу, то сильно расстроится и попросту
сбежит. И что мы тогда предложим Мальчику?
