— Так. Пристрелил. Ребята Мальчика дождались, когда
мент выйдет из дома, и ломанулись туда, очень им любопытно стало, а твой Серега
уже готов…
— Господи! — ахнула я и даже
перекрестилась. — Зачем он это сделал?
— Как зачем? Запахло жареным, мент шкуру свою спасает,
надеется выкрутиться. Ты номер его телефона знаешь?
— Конечно.
— Набери, может, застанем дома по счастливой
случайности.
Я набрала и отдала трубку Пашке.
Мент точно был дома, потому что Пашка разулыбался и сказал:
— Слышь, мент, у Мальчика к тебе большие претензии, в
настоящий момент он просто жаждет пообщаться с тобой. Афера на поляне провалилась
с треском, а то, что ты пришил брата, кое-кто видел.
Пашка деловито сунул сотовый в карман, а я, моргнув,
спросила:
— Зачем же ты его предупредил?
— Думаю, он сейчас рванет в бега, и правильно: Мальчик
решит, что алмазы у него. И потом менту здесь просто нечего ошиваться со своей
красивой мордой. Меня это нервирует.
Димка глянул через плечо и ухмыльнулся:
— Павлик, я не хочу тебя нервировать еще больше, но
кое-что вынужден тебе напомнить. С Мальчиком мы подружились, но есть еще Кочан,
который нас в последние дни почему-то не беспокоит, и это настораживает. И есть
алмазы, местонахождение которых до сих пор неизвестно.
— Забудь, Дима. Алмазов мы не получим. Они у того, кто
«Ауди» со стоянки свистнул, а мы этого человека вряд ли вычислим.
Димка хохотнул, потом покачал головой, посмотрел на Пашку
крайне неодобрительно и вроде бы все чего-то ждал, но не дождался, махнул рукой
и отвернулся.
Мы как раз въезжали в мой район, и я полезла к Пашке:
— Давай заедем ко мне?
— Зачем? — спросил он
Я потянула его за рукав и зашептала на ухо:
— У меня там деньги. Спрятаны. В прошлый раз не взяла,
боялась, что ты их отберешь.
— А теперь не боишься? — скривил он гнусную рожу.
— И теперь боюсь, — ответила я. — В квартире
они тоже не в безопасности. Я их маме хочу отвезти. Ясно?
— Ясно, — кивнул Пашка и попросил: — Толик,
останови. Мы прогуляемся.
Толик остановил, и мы вышли из машины. Димка не выдержал и,
открыв окно, сказал:
— Павлик, помни, у тебя есть друг, который не хочет
произносить слова прощания на твоей могиле, хоть ты и надоел ему до смерти.
Пашка сделал ручкой, и мы пешком отправились к моему дому.
В квартиру входили с осторожностью, к великому облегчению,
никто нас здесь не ждал и засад не устраивал. Я принялась шарить за ковром в
поисках дорогих моему сердцу долларов, а Пашка прилег на кровать и стал
свистеть.
— Эй, — позвала я. — А какие у нас планы?
— Пока не планы, а мечты, чтоб Кочан отвязался. Я в
свою квартиру хочу, соскучился.
— А как же Алька?
— И этим займемся. Но сначала Кочан. Не люблю, когда
меня бьют по голове.
Вот тут и зазвонил телефон. Я вздрогнула и уставилась на
Пашку.
— Ответить? — спросила я шепотом.
— Конечно, — вроде бы удивился он.
Я подошла и сняла трубку.
— Таня? — Мужской голос показался мне незнакомым.
— Слушаю, — жалобно ответила я.
— Это Самохин. Здравствуйте. Никак не мог дозвониться…
— Я отсутствовала… некоторое время.
— Вот оно что… Неприятности?
— Как вам сказать… Сегодня уже лучше, чем вчера.
— Беспокою вас вот по какому поводу: я беседовал с
Владимиром Дмитриевичем, мы с ним большие приятели… Я убедительно просил
оставить в покое вас и вашего друга, кажется, его фамилия Беребесов.
— А кто такой Владимир Дмитриевич? — удивилась я.
Самохин вроде бы растерялся, а подошедший Пашка, припав ухом
к трубке, постучал мне по лбу и зашипел:
— Вовка Кочан.
— А-а, — обрадовалась я. — Большое спасибо. У
нас как раз появилась ностальгия по родным местам, я имею в виду квартиры.
— Рад был помочь, — сказал он, а я еще раз
поблагодарила.
Вроде бы разговор иссяк, но вешать трубку Самохин не спешил.
— Вам удалось что-нибудь узнать об… Алле? —
наконец решился он.
— Нет, — с сожалением ответила я. — Масса
домыслов и предположений, но ничего не выстраивается.
— А вам не пришло в голову, что все крайне
просто? — вкрадчиво спросил Самохин. — Владимир Дмитриевич все-таки
сказал мне, кто просил его избавить от вас.
— Кто? — удивилась я.
— Виктор Сергеевич Гришин, муж Аллы. — В этом
месте я рухнула на постель и, кажется, лишилась дара речи. — Думаю, нам с
вами все-таки придется пойти в милицию, — закончил Самохин.
Я что-то промямлила в ответ и повесила трубку.
Пашка топтался рядом и явно страдал от любопытства.
— Господи, какая же я дура, — покачала я головой.
— Согласен, а что дальше? — обрадовался он.
— Как глупо… — запричитала я, некоторое время
пристально разглядывая ковер под ногами. — Если бы все так не
перемешалось, я, наверное, поняла бы это сразу…
— Конечно, — кивнул Пашка. — Ты вообще
толковая девчонка.
Я его не слушала, продолжая думать вслух:
— То, что Алька была любовницей Сережи, спутало все
карты. Мы упорно считали, что убийства связаны между собой. А все было проще
простого…
Я еще немного посидела, почесала нос, тяжело вздохнула и
набрала Витькин номер. Трубку он снял сразу.
— Витя?
— Слушаю. — Голос то ли пьяного, то ли больного.
— Это Таня. Я сейчас у себя дома, ты не мог бы
приехать? — спросила я.
— А что случилось? — заинтересовался он.
— Хочу поговорить… Мне все эти дни не дают покоя два
вопроса: почему собака не лаяла, а выла? И еще: почему сотовый не звонил в
среду? Ведь ты искал жену, чего же проще: набрать номер и…
