— Ничего. Толик вроде бы дом хотел купить и вовсю
общался с народом. Выяснил, что у твоей мамы две дочки, и одна на днях отбыла в
Израиль, откуда прилетала навестить родных. Толик отправился к твоей маме,
представился выпускником тридцать восьмой школы, которая в следующем году отмечает
юбилей и приглашает всех бывших учеников на торжественный вечер. Мама твоя
нисколько не удивилась, обещала передать приглашение Леночке, посетовала, что
та вряд ли сможет приехать, потому что в мае у ее свекра тоже юбилей, и она,
конечно, останется с семьей. Толик поинтересовался: как жизнь в Израиле, на что
мама ответила: чистый сахар. Леночка живет хорошо и обещает жить еще лучше.
Жаль только, высшее образование дочке не пригодилось: она нигде не работает,
что неудивительно при такой родне. Муж трудится у папаши, который прямо
сказочно богат, что тоже неудивительно, раз папаша ювелир, имеет три больших
магазина и несколько маленьких. Когда я все это сложил и склеил, мне многое
стало ясно.
— Так ты с самого начала знал? — ахнула я. —
Врал, притворялся… Ну, надо же, мерзавец… И ведь как врал… ни в жизнь бы не
подумала, что прикидываешься. — Я схватила подушку и запустила ее в
Пашку. — Убирайся, негодяй! Так меня обманывать…
Пашка от подушки увернулся, маятно посмотрел на меня, потом
вздохнул и махнул рукой.
— Ох, какой ты Павел… — покачала я головой. — А
зачем ты мне это рассказал? — сообразила спросить я.
— Я не рассказывал, я ответил на вопрос, —
усмехнулся он.
— Слушай, но, если ты с самого начала все знал, зачем
со мной болтался, ведь тебе от этого не намечалось никакой выгоды, —
озадачилась я.
— Крепил союз, — заявил Пашка. — И надеялся,
что если очень повезет, смогу его за это время так скрепить, что ты не свинтишь
в свой Израиль.
— Он вовсе не мой, — обиделась я.
Мы помолчали. Пашка посмотрел, вздохнул и тихо спросил:
— Ты уедешь?
— Нет, — замотала я головой. — Чего мне там
делать?
Я торопливо потянулась к Пашке, малость не рассчитала и
хлопнулась с кровати на пол. Пашка устроился по соседству, при этом выглядел
подозрительно покладистым.
— Павлик, — позвала я через некоторое
время. — Ты мог бы получить часть денег за алмазы.
— Да? — Особой радости в голосе я не услышала.
— Только деньги идут со мной в придачу. Скажи, ты мог
бы на мне жениться?
— А денег много? — забеспокоился он.
— По-моему, прилично.
— Ладно, я подумаю… — нахмурился Пашка.
Я все-таки огрела его подушкой, он навалился сверху и вроде
бы решил меня поцеловать, но вдруг поднял голову и спросил:
— Слушай, а как твоя сестрица их вывезла?
— Расскажу — умрешь со смеха, — пообещала я.
