– Адрес, – называет и отворачивается.
– Где моя сумка и телефон?
– На заднем сидении, – поворачивается назад, привстает чуть, чтобы достать. Этот момент мне больше нравится, потому что ее зад смотрит в лобовое стекло, я смеюсь, представляя, что видят водители, которые едут на встречу?
– И что смешного? Мой вид, да? – она садится, берет телефон, – боже, мама звонила весь день! Все из-за тебя, она, наверное, переживает!
– Я в чем виноват? Это ты забыла телефон, – подшучиваю.
– Я правда, не знала, что мама будет звонить.
«Алё, мам, привет, как ты?»
«Прости, что заставила тебя волноваться».
«Да, со мной все в порядке»
«Я позже тебе перезвоню»
«Целую».
– Успокоилась?
– Я и не нервничала! – отворачивается, смотрит в окно. Подъезжаем быстро, потому что выходные, пробок нет.
– Дальше я сама, – говорит, когда выходит с машины, – спасибо, что подвезли, – оборачивается и уходит. Иду следом.
– Ты опять на «вы»? Давай на «вы» только на работе, а когда дома – на «ты».
– Леша, так нормально? – смеется и идет.
– Нет, не нормально, ненавижу, когда Леша. Лучше Алекс, – заходим в подъезд.
– Вы со мной?
– Да. Провожу до двери, чтоб быть уверенным, что дошла без происшествий.
– Интересно, что может со мной случится в лифте? – возмущается, но я стою рядом, в лифте.
– Правда? Тебе показать, что может случится в лифте? – притягиваю к себе, впиваюсь в губы. Отталкивает.
– Вы маньяк! Отпустите, – отпускаю, ухмыляюсь.
– Сама же хотела узнать, что может...
– Ладно, все, узнала, – двери лифта разъезжаются, выходим, – спасибо за все. Я на месте. Уже до завтра. Увидимся в офисе.
– Ты меня не накормишь? – подхожу близко, – едой. Время уже три часа дня, имей совесть, накорми меня.
– Совесть? – смеемся оба, – ладно, накормлю. Только если обещаете не трогать меня?
– Обещаешь, Амаля, а не обещаете. Мы же договорились, – открывает дверь, заходим, и из ниоткуда к ней бросается котенок, мяукая.
– Ути мой хороший, сейчас я тебя накормлю, – она его гладит, обнимает.
– Я тоже голодный, меня тоже обними и погладь.
– Алекс. Господи, у тебя одно только на уме, – накладывает корма для котенка, проходит дальше, – я переоденусь, жди, – берет вещи с комода, проходит в спальню. Выходит в коротких шортах и топике, – хоть дома я могу одеваться, как хочу, и не бояться, что кто-нибудь увидит мои засосы, – блять, она не надела лифчик, соски торчат, так и манят. Я сглатываю.
– Прости, ванилька, впредь я буду нежным, – она своим взглядом заставляет меня замолчать, виноват, что поделать, по-другому не могу с ней, срываюсь, готов сожрать ее, – Уютная квартирка, – мы оказываемся на кухне.
– Это не моя. Временно живу тут. Что будешь есть?
– Желаю тебя, – подхожу близко, – я не могу насытиться тобой, – упирается ладонями в грудь.
– Я тебя накормлю, едой, – уточняет для чего-то, а глазки уже загорелись, – посиди в гостиной, жди, или помогай. Молча.
– Помогаю, не молча, – она закатывает глаза, достает из морозилки мясо, кладёт в микроволновку, для размораживания.
Я не помогал, только мешался вечно под ногами, обнимал, даже целовал её шею сзади, когда ее руки были в мясе, и она не могла сопротивляться. Она была и не против, потому, как мурашки покрывали ее тело.
Через час мы сидим уже за столом.
– Я правда, так вкусно еще не ел, – откусываю мясо, обалденно вкусно.
– Я рада, что тебе нравится, – доедаем молча, – Чай или кофе?
– Тебя буду, – отодвигаю тарелку. Встаю, подхожу к ней.
– Не вздумай трогать меня. У меня горячий чайник, – смеюсь.
– Я буду чай, – я дышу ей в спину, пока она наливает чай. Молча пьем чай, не отрывая взгляда друг от друга.
Когда допиваем, думаю, должен ей сказать, что она со мной провела ту ночь. Но как? Сходу, так и сказать? Блядь. Эта задача оказалась тяжелее всех, что мне приходилось решать. А сначала так радовался, когда точно узнал, что это она, моя ванилька. Не зря меня так тянуло к ней. Один только ее запах дурманит.
Наши телефоны одновременно звонят.
Мамы.
–Я тебе перезвоню, позже, – отвечаем так оба и отключаемся. Я встаю.
– Я уже пойду, так уж и быть, дам тебе время отдохнуть, – она идет со мной к выходу, провожать, – будешь скучать?
– Увидимся завтра, в офисе, – открывает дверь.
– Я уже скучаю, – крепко обнимаю ее, прижимаюсь всем телом, – сегодня куда-нибудь пойдешь?
– Нет, никуда, – отвечает она, тяжело дыша.
– Если что-нибудь понадобится, позвони мне, хорошо?
– Зачем? Я сама ......
– Не спорь со мной, позвонишь мне, – не даю ей договорить, – и никакого алкоголя, – хмурится.
– Алкоголя?
– Ну, вдруг захочешь выпить, выходной же, – блять, у меня крыша едет, как я подумаю, что она выпьет и куда-нибудь сорвется, она же со мной по пьяни тогда была.
– Уходите, вам действительно пора!
– Я не хотел обидеть, – какой же я болван, – ванилька? Ну, прости...
– До завтра! – она толкает меня на выход, закрывая дверь перед носом.
Какой же я мудак, она тогда была права.
Только я мог так испортить незабываемый выходной.
Договорился, блядь! Хотел признаться в другом, поговорить, выяснить все, а получилось, как всегда, черт знает что!
АМАЛЯ
Да как он может такое говорить мне? Вдруг ты захочешь выпить...
Я что, алкашка какая-то, сама с собой пить?
Где он меня видел пьяную?
Какое он имеет право так говорить мне?
Запрещать или разрешать мне что-то?
Блин.
Его парфюм, его прикосновения.
Его горячее дыхание.
Неужели это действительно он?
Опускаюсь на диван.
Укутываюсь пледом, так обидно от таких его слов.
Если это он – он имеет право так думать.
Тогда я была пьяная, абсолютно ничего не соображающая и непомнящая, до сих пор, между прочим.
Теперь он думает, что я с каждым, когда выпью.
Вряд ли он помнит, что был у меня первый, потому что тоже был пьяный.
С такими мыслями я проваливаюсь в беспокойный сон.
