– Я знаю! Спрашивал.. – поднимаю вверх рубашку, снимаю, она остается сидеть на мне в одних трусиках, вид потрясающий! Беру в рот сосок, сосу, нежно скольжу языком и дую, от чего Амаля громко начинает стонать.
– Ты бессовестный, спрашивал? – кусаю уже за другой сосок, она вскрикивает. Дыхание напрочь пропадает от ее стонов!
– Приподнимись, – она слушается, – сегодня ты будешь меня трахать, – от этого слова она краснеет, – я могу не выдержать, и сделать это грубо, навредить, я боюсь, поэтому давай ты.
– Хорошо, только выражайся по-другому, – стягиваю с нее трусики, – сюда никто не войдёт?
– Нет, я дверь закрыл на замок, – учащенно дышу, – помоги мне.
Стягивает с меня футболку, она слетает куда-то в сторону. Впиваюсь в ее губы. Как же я соскучился, как хочу ее, башку сносит. Неуверенными руками она растягивает пуговицу на моих джинсах, приподнимается и спускает их вместе с боксерами.
Мои руки орудуют на её аппетитных грудях, по очереди покручивая соски, пока язык ласкает то один, то другой сосок, она берет мой член в руку, он моментально пульсирует.
– Осторожно садись на него.
Пьяными, от возбуждения, глазами она смотрит на меня, поднося член к заветным складочкам, я закрываю глаза, с терпением жду, когда проникну в нее, но она скользит складочками по моему члену, размазывая влагу по всей поверхности.
Стонем вместе, громко, на всю палату. Она чуть опускается, насаживаясь только на головку. Поднимается и опять опускается, не насаживается до конца.
– Издеваешься? – голос хриплый, в голове – туман, она ёрзает по моему члену, нахально улыбается мне в рот, языком скользит по моим губам.
– Нет, дразню.
– Дразнишь? – хватаю за талию и насаживаю на себя, до основания. Улетаю, тело все дрожит, трясется, – что ты делаешь со мной? – она двигается, медленно и нежно, стонет громко, такая мокрая и горячая.
– Как ты там сказал? Трахаю.... – выскальзывает до конца и садится обратно, ловит кайф. Я пьяный. От ее движений теряю голову.
– Хочу тебя грубо... я так с ума сойду, если ты не начнёшь двигаться быстро и чаще... – голос совсем хриплый, сам себя не узнаю, но она не думает учащаться, а я уже не могу.
– Нельзя же быстро... – таким же пьяным и хриплым голосом отвечает.
Крыша моя слетает окончательно, когда своими же руками хватаю ее нежные полушария, поглаживая соски. Снимаю ее с себя, спускаюсь на пол, стягиваю с себя полностью джинсы с боксёрами.
– Иди сюда, – спускаю ее на пол, – наклонись, – она послушно выполняет то, что я говорю. Наклоняется лицом к кровати. Мне открывается вид сзади. С ума сойти! До чего она сексуальная. Подхожу, спускаю руку к ее влажной киске, поглаживаю, нахожу клитор, давлю на заветную горошину, – раздвинь ноги шире, – наклоняюсь к уху, засасываю кожу шеи, толкаюсь и проникаю внутрь. Она вскрикивает, хватает руками простынь, – больно?
– Нет, продолжай, прошу... – опять стон, и я не могу остановится. Вдалбливаюсь в нее, глубоко и до основания. Качаюсь в ней, как на качелях. Стараюсь быть осторожным. Она приподнимает попу, двигается в такт. Громкий стон срывается с наших губ, когда я чувствую ее пульсацию, Амаля трясется, дрожит. Следом кончаю я, изливаюсь в нее.
– Потрясающе! Кончать в тебя, – хриплю, целую в шею, где уже заметно появляется синяк. Черт, – ничего не болит?
– Нет, – отвечает шёпотом, дыхание еще не восстановилось, – выйди , слезь с меня...
Беру её на руки и несу в душ.
– Я тебя люблю, ванилька, ты моя и только моя!
Включаю воду, ответа от нее не жду. Уверен, она когда-нибудь признается, что любит меня.
***
– Надо подать объявление, займёшься этим? Или мне попросить кого-нибудь из отдела кадров? – Амаля сидит с полотенцем на голове, на кровати и мило уплетает пиццу из морепродуктов, сразу после душа она изъявила свое желание, и уже через полчаса пицца была у нас.
– Я хочу работать, Алекс, беременные работают !
– Я не хочу, чтобы ты работала, и не спорь.
– Но...
– Амаль, пожалуйста, хоть раз, не спорь!
– Что я буду делать дома восемь месяцев? Просто сидеть я не могу!
– Если хочешь, иногда буду брать тебя с собой, – улыбаюсь, когда смотрю, как она облизывает свои пальчики, ни чуточку ни стесняясь своих действий .
– Нет, не хочу! Просто скажи, что я тебе наскучила! Ты две недели со мной тут возишься, вот и надоело! Хочешь что-то новое!
Нет, таким ответом она меня убила! Как можно такое подумать, после того, как я полчаса назад жадно трахал ее, как голодный волк, после признался в любви! О какой новой может идти речь?
– Ааа, ты ревнуешь? – хохочу громко, когда до меня доходит, что она ревнует.
– Вовсе нет! – отворачивается от меня..
– Иди сюда, – обнимаю ее, – глупышка моя! Да, я голову потерял в ту самую ночь, как встретил тебя. С твоим появлением в моей жизни появился смысл, теперь вас трое, и я вас люблю. В твоей голове и мыслей таких не должно быть! Поняла?
– Правда?
– О Боги! Дайте мне терпения! – она хмурится, – ладно, я приму на твое место старуху какую-нибудь, можешь так и указать в объявлении.
– Правда? – глаза ее закатываются, – я укажу, не сомневайся, но у меня условие.
– Оглашай, – сдаюсь.
– Я буду приходить на работу, буду помогать, и ...
– Что и?
– А ты не торопи! – делает глубокий вдох-выдох, – буду приезжать без предупреждения! Вот!
– Хорошо! – смеюсь в голос, за что получаю кулаком в грудь.
– Не смешно.
– Я не смеюсь!
– Я же вижу, да? Ну, Алекс, ну, хватит смеяться!
– Все, не смеюсь! – делаю серьёзное лицо, но не получается, – я попью воды.
– Не буду с тобой разговаривать! Дай сюда ноутбук!
Протягиваю ей ноутбук и отхожу за водой.
Санитарка заходит, с ведром, шваброй и с кучей моющих средств.
– Выйдите, пожалуйста в коридор, мне надо убраться.
Я выхожу, закрывая за собой дверь. Делаю несколько звонков по работе. Совсем забросил строительство спортивного комплекса, но Димон понимает, тревожит меня только во важным вопросам, остальное решает сам. Изредка звонит, спрашивая совета, как поступить в той или иной ситуации. Как только выпишемся, надо будет отправиться на объект и решить пару вопросов на месте. Еще эти китайцы опять чем-то не довольны, требуют видеосовещание, но я отложил, до выписки. Не замечаю, как время проходит, и санитарка выходит, оповещая, что я могу зайти.
Амаля сидит довольная, даже улыбается.
– Вот! Все готово! Можешь прочитать, я уже подала объявление! – указывает на место рядом с собой на кровати. Спускаюсь на кровать, беру ноут, смотрю на ее довольное лицо. Что не так? Не понимаю, пока не читаю объявление. Смеюсь, нет, ржу в голос!
