– Дочка, – Валера, по-моему, впервые боится, улыбаюсь, но так, чтобы ванилька не видела, сам-то я готов летать от счастья, два мальчика! Это ж так круто?! – там мальчики, – он поворачивает монитор в её сторону, – показывает что-то на мониторе, – это пенис и мошонка первого малыша, это второго, увидела? Ошибки быть не может! Я никогда не ошибался!
– Извините, – произносит разочарованно Амаля, встаёт, пытаюсь подать ей руку, помочь, на она бьёт меня кулаком по руке, – не трогай меня! Никогда не трогай меня!
– Что я сделал? – еле сдерживаю смех.
– Вот именно, – раздражённо говорит ванилька, – ничего не сделал! Ты не мог одну девочку сделать? Два мальчика! – быстро поправляет эту сорочку, – доволен? Хотя, можешь не отвечать, я и так вижу!
– Куколка, я не при чем, – все это время Валера, сдерживая смех, наблюдает за нами, а я уже начал волноваться, когда из глаз Амали полились слезы.
– Не при чем он! Как же!!! Это мужчина отвечает за пол ребёнка, правда ведь, дядь Валер, – Валера не смеет даже опровергнуть.
– С точки зрения медицины да, но а так он не может контролировать процесс зачатия мальчика или девочки.
– Я уже дура, высматривала красивые платья, бантики, резиночки, – она глотает сопли, слезы, – а там мальчики.
– Куколка, следующую родим девочек, не плачь, пожалуйста, – она проходит за ширму, переодеваться.
– Да, конечно, следующий раз, которого у нас не будет. Два мальчика, – все также разочарованно говорит она, – так два мальчика, хватит.
– Ты хотела еще мороженое, будешь? – спрашиваю, чтобы облегчить ситуацию, когда она выходит к нам.
– Не хочу, поехали домой!
– Простите, но я тебя не отпускал, – тут же встревает Валера, – вообще-то, я говорил, что на несколько дней придётся задержаться тут.
Эти десять дней прошли для меня кошмарно. Я один не способен уже жить, находится дома без Амальки не мог. А ночевать там мне никто не разрешил, там гинекологическое отделение, я просто умирал каждый день без нее. И все это время я чувствовал, что ее обида не прошла. Что делать, как быть в таких случаях, я понятия не имел.
Даже большой букет синих шаров, которые я ей принес в палату, не спасли ситуацию.
– Куколка, – тяну ее на себя, сидя на краю ее кровати в палате, – поцелуй меня, я же подыхаю без тебя.
– Не поцелую, не хочу, – впиваюсь в ее пухлые губы, не спрашивая, она не сразу, но отвечает на поцелуй, изредка кусая мой язык, – даже и не вздумай, мне прописали половой покой.
– Что это такое? Половой покой…
– До родов никакого секса! – нагло улыбается, такой вид довольный, словно я в чем-то виноват, и меня наказывают. .
– До родов? Не может быть! Я уточню, сейчас же у Валеры, – поднимаюсь, подхожу к двери.
– Стой! Бесстыжий человек! – возвращаюсь на место, – ты на самом деле спросил бы у дяди Валеры?
– Да, почему нет, – нахально улыбаюсь, – так сколько нельзя?
– Две недели! Но от себя я добавлю еще две! – она смотрит в окно.
– Кто сказал, что я спрашивать буду? – притягиваю к себе, усаживая на колени, каменный член готов выпрыгнуть из штанов.
– Господи! Колесников! – она трется о мой член.
– Что, Колесникова? Не нравится? – целую, исследую руками ее тело, – я просто хотя бы потрогаю тебя.
– Просто потрогай, – стонет, когда руки спускаются к ее полушариям, покручивая нежно соски.
– Я дни считаю, когда тебя выпишут, не могу один.
– Ты каждый день тут, со мной, – дыхание ее срывается, поэтому быстро пересаживаю ее на место, поправляю член в штанах, пытаюсь успокоиться. Нельзя так, нельзя, надо держать себя в руках, а член – в штанах. Амаля разочарованно вздыхает, но ничего не говорит.
– Хочешь что-нибудь вкусненькое? Я тоже голоден.
– Хочу, мне больничная еда совсем не нравится!
– Что хочет моя куколка?
– Не знаю даже, что-нибудь вкусненькое.
– Я что-то волноваться начал сейчас.
– Почему?
– Потому что ты не знаешь, что хочешь, это странно, я спрошу у Валеры, все ли с тобой в порядке.
– Ничего не надо спрашивать, уф!! Если я скажу, что я хочу, ты привезёшь?
– А было так, что я не привозил?
– Нет, просто я уже несколько дней хочу, боюсь сказать. Смеяться будешь.
– Не буду, – смеюсь, – правда, ты мне такая больше нравишься. Что хочешь, ванилька?
– Я хочу говяжью печень с кровью и пемолюкс.
– Что? – я встаю с места, прохожусь, как чокнутый, по палате, – всё, что угодно, только ни это! Пемолюкс... Охренеть, сырую говядину... – делаю большой вдох, – что-нибудь другое захоти, – ей Богу, я даже вспотел.
– С тобой все хорошо? Ты побледнел...
– По-твоему, нормально есть пемолюкс?
– Я не собираюсь есть пемолюкс! – она отворачивается, обижается, – ладно, я ничего не хочу!
– А что ты хотела делать с пемолюксом?
– Нюхать! Я хочу нюхать пемолюкс! И есть говяжью печень, он даже полезен беременным!
– Только в вареном виде, давай ты будешь есть его варёным? Пожалуйста, куколка.
– Запеченным, хорошо, только не кричи! И пемолюкс...
Боже, дай мне терпения, и именно сейчас.
Но делать нечего, я заказываю в ресторане говяжью печень, и спускаюсь за пемолюксом в ближайший магазин.
Вы видели когда-нибудь, как беременная девушка нюхает что-то и закатывает глаза от удовольствия? Это Амаля так нюхала пемолюкс и ела говяжью печень.
А я уплетаю пиццу, и уже не смотрю на ванильку. Валера обещал, что все закончится, когда она родит. Ждать осталось недолго, ну, или совсем недолго.
– Куколка.
– Ааа.
– Нам надо придумать имена детям. Ты думала над этим?
– Неа. Ну, однозначно, один будет Александром. У вас же так, я не хочу нарушать традиции, – улыбается.
– Так - то да. Но мы не будем, потом родим мальчика и назовем Александром, – Амаля чуть не подавилась, я встал и подал ей воды.
– Потом еще мальчика? – она кашляет, поперхнулась ни на шутку.
– Ну, я хотел сказать, что после девочки....
– Какой девочки? Два мальчика хватит. Я не собираюсь рожать девочку, потом еще мальчика, – нет у меня сейчас нет желания спорить, но я уверен, что у нас будет еще мальчик, Александр, – поэтому одного из них назовем Александр, а второго Анатолий, я полюбила твоего отчима, знаю он будет счастлив, если мы назовем одного сына Анатолием.
– Я думаю, тот, кого назовем, обидится, когда вырастит, – по-моему, я несу чушь, но я прав, – почему не он продолжает наши цепочку Александр-Алексей. Ты думала об этом?
