Книга Приватный танец, страница 7. Автор книги Eiya Ell

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Приватный танец»

Cтраница 7

Алик отпускает мои руки и губы. Я наконец дышу. Правда ничего не вижу, в глазах пелена, только мрак и пустота. Я как пластилин развалилась под тяжелым телом, и мне сейчас даже не стыдно, что два человека видят мое голое тело.

—Детка! Ты супер девочка моя, такая узкая!— говорит сорванным голосом Мурад.

Я закрываю глаза, вижу лишь темноту.

—Отойди!— требует Алик,— теперь моя очередь! Я пока смотрел на вас, чуть не кончил!

Мурад поднимается с меня, я слышу звук расстегивающегося ремня. Ужасаюсь. Открываю глаза, прикрываю груди, но слово выговорить не могу, лишь смотрю на удовлетворенного Мурада умоляющими глазами. Он молча кивает, встает с меня, прикрывая меня остатком платья, заправляет свое достоинство в джинсы.

—Пошел нахуй отсюда!— кричит на друга Мурад.

—Я не понял, ты чего?!— говорит Алик, отступая на шаг назад, с каждым приближающимся к себе Мурадом.

—А ты чего, как ублюдок себя ведёшь, целуешь мою девушку, это как понять?— рычит Мурад на Алика, будто до него только дошло.

—Да ладно тебе, чего разбушевался?— говорит трусливый Алик,— вон смотри, она выглядит, как труп.

—Не твое дело, свалил отсюда!— кричит мой насильник,— Кому говорю?— я ничего не вижу, закрываю глаза и впадаю в темноту.

Глава 3

Дуновение теплого августовского ветра щекочет ноздри и я просыпаюсь. Не знаю сколько я тут пролежала, но когда просыпаюсь все еще темно и слышен стрекот сверчков. Смотрю на звезды и понимаю где я, тут же сажусь на месте. Осознание произошедшего доходит не сразу. Только когда смотрю на остатки разорванного платья. Паника окутывает с ног до головы. Я начинаю дрожать, то ли от холода, то ли от страха. Я всегда боялась темноты, но сейчас это последнее, что меня волнует.

Внизу живота простреливает острой болью, заставляя согнутся пополам. Между ног сильно жжет и режет. Я жду, пока боль отступит, поднимаюсь, по внутренней части бедра что-то стекает, из-за темноты не вижу что. Поправляю на себе бюстгальтер, с платьем ничего не сделать, он разорвано в клочья. Только платок целый, валяется в ногах. Кое-как подвязываю его вокруг бедер, благо он достаточно большой, и шагаю к дому, хватая с собой остатки платья.

Обида накатывает внезапно, ком собравшийся в горле лопается, я задыхаюсь и прихожусь в диком плаче. Реву, смотрю на небо, вою на луну.

Падаю на колени, хватаясь за живот и не понимаю, что мне делать?

Рассказать маме — она может быть и прикроет, никому ничего не расскажет. Но будет чувствовать себя виновной в случившемся, и никогда не простит себе, что отпускала меня гулять.

Рассказать папе — тогда наказание понесут все, в первую очередь мама. Я опозорюсь перед всеми и опозорю своих родных. Запятнаю свой род, меня никто никогда не простит.

Самое главное, я не смогу доказать, что это было насильно. Зная теперь, на что способен Мурад, уверена, он будет утверждать, что это было по обоюдному желанию.

Я растерялась, голос пропал, я только и могу, что всхлипывать. Поднимаюсь с колен и плетусь домой.

От страха леденею с ног до головы. Дрожу, заставляю себя замолчать, сдерживатся и не плакать. Открываю калитку, и жду, что меня кто-нибудь встретит. Тогда решение, что делать само собой придет. Но увы, никого нет. В доме везде выключен свет, все мирно спят. И только дочь распутница возвращается домой почти на рассвете.

Тихими шагами я прохожу в свою комнату, беру банное полотенце и иду в душ. Он у нас в доме один, на всех. Слава всевышнему подальше от всех комнат комнат, где мы спим. Есть большая надежда, что никто не услышит шум воды.

Под струями воды я смываю с себя всю грязь, намыливаю несколько раз тело, натираю мочалкой до красноты. Смываю с бея следы крови и его “остатков”, которые успели высохнуть и прилипнуть к внутренней части бедер.

Выхожу из душа чистая, снаружи, внутри же, в душе, я самый грязный, мерзкий человек, самой от себя противно. Тем более когда в зеркале вижу синие пятна вокруг грудей и искусанные губы. Все точно увидят, это никак не скрыть.

Ну и пусть, не отрываю взгляда от своих припухших губ, и красных глаз, пусть что будет, то и будет. Я ничего уже не изменю. Я вытираюсь насухо и надеваю трусики, не забыв наклеить на них прокладку, мало ли кровь пойдет, я не знаю, что бывает после такого, надеваю пижаму, которую мама каждый день не забывает вещать в ванной.

Моя мамуличка, если бы ты знала, куда отпускаешь свою дочь? Ты бы не отпустила, не зря, наверное, у тебя было плохое предчувствие. Не могу сдерживать слез, которые безостановочно стекают по щекам.

Я ложу в мусорный мешок остатки своей одежды, смотрю кругом несколько раз, чтобы не дай всевышний, не забыть в ванной хотя бы кусочек от платья.

Поднимаюсь в свою комнату, прячу пакет в шкаф, забираюсь в постель, кутаюсь сильно в легкий плед и начинаю дрожать. На часах, на прикроватной тумбочке, время уже три часа ночи.

Я очень устала день и за ночь. Тело все болит, нету такого кусочка, которое бы не ныло от боли. Будто меня всю избили ремнем. В промежности все так же жжет и болит, только внизу живота немного стало легче. Наверное от горячей воды.

А душа?!

Осталось ли она у меня, после всего, что случилось?

Нет.

Я ее не чувствую.

Там в груди, образовалась большая дыра, и там пусто и темно.

И в этой дыре что-то давит, очень сильно давит, причиняя мне боль в груди и в горле.

Я хочу, очень хочу кричать. На весь мир.

И я кричу. Только молча. Задыхаясь и захлебываясь в собственных соплях и слезах.

Плачу, не могу остановится, кусаю плед, чтобы не издать ни звука.

Очень больно, просто безумно. В горле все начинает болеть и я начинаю сильно задыхаться, от обиды и несправедливости. Я тихо вою в плед, сильней его кусая, трясусь и дрожу, кажется сейчас задохнусь. Хочется встать, открыть окно, впустить воздуха и ночного ветра, но я не могу. Сил практически не осталось. Мне остается молча умереть в своей постели.

И тут дверь в мою комнату открывается и заходит мама.

И я понимаю, вот он — мой конец.

—Дочка!— она тихо трогает мое плечо, хорошо в комнате очень темно, я плачу и боюсь открыть глаза,— Асият, проснись, тебе снится плохой сон!— она трогает мои волосы,— о всевышний! Да ты вся мокрая!— волосы мокрые, потому что я их не сушила, но я не смею издать ни одного звука, кроме воя. Мама трогает мой лоб и спешно покидает мою комнату. Я поворачиваюсь к стенке, сворачиваюсь в комок и продолжаю реветь. Я никогда не врала матери, никогда. И мне сейчас придется ей наврать? Меня накажет всевышний, этого не миновать.

Мама возвращается с аптечкой, будит меня, заставляет сесть. Я смотрю на нее сквозь пелену от слез.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация